Всё хорошо».
Отправила и задумалась, как продолжить разговор. Дима — а это явно был он — уже что-то печатал.
«Пойдешь завтра с нами на сходку? Я обещал тебе познакомить с настоящим убыром, а она как раз пригласила отметить начало нового учебного года. Вечером в семь на Сковородке [15] собираемся».
Ада не дала себе времени задуматься и тут же отбила по клавиатуре.
«Конечно, пойду!»
Призадумалась и добавила:
«А ты в универ завтра собираешься?»
Дима ответил быстро:
«Наверно, да. Дома всё равно делать нечего. Принести тебе ещё маминых бутербродов?»
«Душу продам за них:)»
«Ты аккуратнее, я ведь знаю тех, кто её правда может купить;)»
Ада хихикнула и поймала себя на мысли, что если он в это верит и это никому не вредит, то почему бы и не подыграть.
«Почему именно Моргот?»
«Ну не всем же светить реальными именами в Интернете:)»
«А почему именно он? Саурон был эпичнее»
Дима долго набирал ответ, Ада успела сходить за чашкой чая и включить в комнате торшер, чтобы было уютнее. Ответ пришел неожиданно лаконичный:
«Он масштабнее мыслил и круче устраивал приключения, чем Саурон. Есть чему поучиться».
«Только его всё равно развоплотили».
«Ты ещё скажи, что правда читала Сильмариллион!»
«У меня брат угарает по Толкиену, забыл? Положение младшей сестры обязывает».
«Блин, ты классная. Теперь хотя бы есть зачем ходить в универ:)»
Ада и не заметила, как легкая болтовня затянулась глубоко за полночь, так что они попрощались в районе трех утра. Она выключила компьютер и рухнула в прохладную постель, уже не чувствуя усталости, тут же уснув после такого насыщенного и затянувшегося дня.
Последней мыслью перед тем, как провалиться в темноту, была «А я ещё не хотела идти в универ сегодня».
Будильник прервал очень сумбурный сон Ады, и сразу после пробуждения она уже и забыла, о чем он был. Осталось только ощущение тревоги и опасности.
Лев решил сегодня наконец появиться в университете, поэтому пришлось ждать, пока он освободит ванную. День был солнечный, лучики играли по стене коридора, и Ада засмотрелась на них, погрузившись в свои мысли. С утра в голове вертелась надоедливая строчка «город живет чудом одним», но она не могла вспомнить ни одной песни, где бы такая звучала. Хорошо, что не надоедливое «я календарь переверну, и снова 3 сентября» [16], хотя бы в этом году её мозг пощадил свою хозяйку.
Значит, рождалось новое стихотворение.
Лев резко открыл дверь ванной и чуть не сбил Аду с ног.
— Извини! — воскликнул он и тут же умчался в свою комнату. Опаздывал на важную пару, значит.
Ада закрылась в ванной и уставилась в зеркало. Нет, ничего за ночь не изменилось, всё тот же упрямый завиток надо лбом и расширенные от слишком тусклого света зрачки.
Строчка настолько не отпускала, что после ванной Ада вместо завтрака включила компьютер и открыла вордовский файлик с названием «Почеркушки». Экран моргал новым пустом листом, и Ада, вздохнув, начала писать.
Получилось что-то совсем беззубое и скучное:
Город не спит, город живет.
В городе кто-то кого-то ждет.
Город живет чудом одним.
Если ты веришь — жди с ним.
Ада снова вздохнула, сохранила файл и закрыла его. Новый учебный день и ожидание насыщенного вечера подгоняли скорее в универ.
— Ты закроешь? — натягивая ботинки на ходу, спросил Лев и, дождавшись её кивка, протиснулся в дверях и побежал вниз. Точно опаздывал.
Ада закинула ключи в сумку и куда спокойнее пошла по лестнице. В подъезде кружилась пыль в лучах утреннего солнца, и только сегодня она смогла заметить, как это красиво. Фикус, стоящий на подъездном подоконнике, уже приготовился умирать, так что Ада достала из сумки бутылку с водой и щедро его полила.
На секунду ей показалось, что тут же в пыли сверкнула улыбка, но Ада отмела эту ассоциацию и нажала на кнопку открытия двери подъезда.
На улице началась настоящая золотая осень — ясное голубое небо, желтые листья на березах и тополях, астры на клумбе напротив Гагарина. Сегодня Ада отсалютовала ему с особенным чувством удовольствия от жизни.
А в метро поезд всё никак не хотел приходить. Пока часы мерно отсчитывали минуты, Ада вертела в голове новое стихотворение и гадала, выкладывать его на странице или доработать. Теперь, записанная на виртуальный лист, назойливая строчка перестала терзать её мозг, поэтому Ада включила в плеере рандомную песню и попала на Сплин. Васильев просил в песне быть его тенью, а она вслушивалась в текст и внимала ему, словно впервые. Особенно её покорила строчка «я был свидетель тому, что ты ветер», ведь именно на этих словах примчался поезд метро, разлохматив ей волосы.
Будто весь мир в это утро стал немного волшебным.
Первые две пары были групповые, так что Ада привычно сидела одна, как весь год до этого. Анализ данных в социальных науках её совсем не радовал, она слушала вполуха и записывала то, что лектор выводила на доске. Пригодится потом, когда назначат очередную скучную контрольную.
Лучи солнца играли по аудитории, то и дело перетягивая на себя внимание Ады. Снова в некоторых отсветах ей чудилась улыбка, но Ада списывала это на то, что слишком мало спала.
Наконец, ненавистная скучная пара закончилась, и Ада пошла на сдвоенную потоковую лекцию по социологии семьи. От предвкушения встречи внутри появилось такое тепло, какое раньше дарил только пустой лист Ворда, на который она переносила свои рифмованные строки.
На входе в аудиторию Ада вдруг споткнулась — почудилось, что прямо перед ней пролетела золотая крылатая фигура. Солнце ослепило, подумалось Аде, и она переступила порог.
Дима занял место для них на насесте — самой дальней и верхней части полукруглой аудитории. Увидев её, он радостно заулыбался и замахал, и Ада расплылась в ответной улыбке.
Сегодня он был в подозрительно целой распахнутой клетчатой рубахе и черной футболке под ней. На груди красовалась выведенная алой краской большая буква А, окруженная не менее большой круглой О [17]. Костяшки рук были залеплены пластырями.
— Привет! — воскликнула Ада, плюхаясь на скамейку рядом с ним.
— Привет! Как будто и не расходились спать!
Ада закивала и тут снова поймала это ощущение пролетающей мимо золотистой фигуры.
— Ты тоже это видишь? — заметив её замешательство и взгляд в сторону, спросил Дима.
— Что ты имеешь в виду?
— За тобой фея летает, ты её видишь?
Так
