Ознакомительная версия.
– Вот же – Колька почесал затылок – Так они «чернокнижниками» называются, потому что у каждого своя черная книга есть?
– Ну, это я не знаю – не стал скрывать Пал Палыч – Может – потому, может – поскольку все книги по этому делу черного цвета. Но да – у каждого такого поганца есть своя книга заклинаний, личная, и без нее он никак обойтись не может. Так вот – книга его уцелела и каким-то образом попала в руки группе молодых обалдуев, которые взяли, да и провели ритуал вызова Сатаны. Точнее – они думали, что вызывают его, а вытащили из небытия дух де Прюльи. Надо думать, что он и при жизни был человеком неприятным, а уж покантовавшись четыре сотни лет в преисподней, стал совсем уж невыносимым в общении господином. Первым делом он вселился в одного из этих идиотов, благо те открыли ему свои ментальные планы и немедленно прикончил другого – ему была нужна сила крови. Впрочем, это только начало было. Вот что потом началось!
– И? – нетерпеливо спросил Колька.
– Там много чего было – отвел глаза в сторону Пал Палыч, Герман же очень забавно закхекал, вроде как от смеха – Главное – загнали мы его туда, откуда он вылез. А книгу его спалили. Но с тех пор Олег в таких случаях всегда перестраховывается – крови из него тогда попили будь здоров сколько.
– Да, я тоже об этом деле слышала – сменила гнев на милость Вика и соизволила вставить свою ремарку – Олег Георгиевич же только-только тогда начальником отдела стал?
– Недели две как приказ пришел – подтвердил Пал Палыч – И тут – такое! Герман, хорош ржать!
– Да я вспомнил, как ты тогда в «семейниках» бегал! – и следом раздался совсем уж непотребный хохот.
Как видно история и впрямь была достаточно забавная, хотя по тем деталям, которые только что узнал Колька, назвать ее такой было затруднительно. Впрочем, он уже понял, что к таким вещам как смерть и боль, как своя, так и чужая, сотрудники отдела относятся достаточно философски. Оно и понятно – когда годами рядом с таким трешься, то поневоле начинаешь даже в страшном видеть нечто житейское, то, что всегда находится рядом. Нечто вроде запломбированного зуба – понятно, что со временем он выпадет или развалится, но сейчас же не болит?
Лианозово Кольку не впечатлило – спальный район, все серое, как везде. Станция же «Марк» его и вовсе опечалила – если в том месте, где был населенный пункт и стоял огромный торговый центр, хотя бы лежал асфальт, и все было более-менее цивилизованно, то через несколько километров началась дорога совсем уже другого толка. Ну, а после того, как микроавтобус проехал через какой-то миниатюрный поселок и свернул на узкую дорогу, ведущую через лес, тряска стала совсем уже невыносимой.
– Какие тут сатанисты! – шипела Вика, держась двумя руками за сиденье – Тут, если кто и живет, так это партизаны, которые не знают до сих пор, что война кончилась!
– Досюда фашист не дошел – пробурчал Пал Палыч – Откуда тут партизанам быть? А вот чего сюда участкового занесло, который всё это обнаружил – непонятно. Они же ленивые все до невозможности?
– Приехали уже – Герман ударил по тормозам и автомобиль остановился – Станция «Вылезай». Ежики курносые, надо было резиновые сапоги захватить.
Впрочем, это он погорячился. Стерильным это место назвать было нельзя, но при этом и грязи особой тут не наблюдалось, просто в силу того, что месить ее здесь было некому. Да и земля тут была уже чуть-чуть подмерзшая.
Что это было за здание, стоявшее в центре достаточно большой поляны, окруженной густым лесом, вот так, сходу, понять было трудно. Может – склад планировался к постройке, а может – особняк в новорусском стиле.
Три этажа, зияющие пустотой провалы окон, черные проемы дверей, стройматериалы, плесневеющие и гниющие под открытым небом тут и там с незапамятных времен и почему-то не прихваченные местным населением – типичная недостройка лихих девяностых, каких по области разбросаны тысячи. Кто-то купил землю, хотел нечто возвести – но не успел. По какой причине? Их в те времена было много – кончились деньги, начался кризис, или, как вариант – попросту пристрелили того, кому эта недвижимость принадлежала. Ну, а новый владелец ей заниматься не стал, махнув на это дело рукой. А может, его и вовсе нет, этого нового владельца, а недостройка висит на балансе какого-нибудь банка, как пожизненный неликвидный залог.
Впрочем, к делу это не относилось, по крайней мере, сотрудников отдела подобные подробности совершенно не интересовали.
– Не люблю я такие места – брезгливо сморщила носик Вика – Внутри всегда плохо пахнет и… Не прибирает за собой народ, проще говоря.
– Так это не отель – Герман чиркнул зажигалкой и с видимым удовольствием закурил – Тут уборщиков нет. Но я с тобой солидарен – мне подобные здания тоже не по душе. Там перекрытия на соплях и лестницы ненадежные. Строили-то тяп-ляп, да плюс перепады температур… Паш, помнишь, как Сашка Вяземский тогда в Марьино с третьего этажа такой же халупы навернулся?
– А, это когда мы оборотня ловили? – отозвался Пал Палыч – Такое забудешь. Обе ноги, рука, три ребра и челюсть. Это ж надо было так брякнуться!
– Хорошо вообще жив остался – Герман затянулся – Я тогда в первый момент подумал, что ему крышка.
Колька поёжился, представив себе то, как этот бедолага Вяземский потом в больнице лежал. Это ж как овощ – ни поесть, ни… Жуть какая.
– Ну чего, так и будем стоять? – Вика поежилась – в Москве было относительно тепло и сыро, а тут, чуть в стороне от нее, зима уже чувствовалась, и температура явно была ниже ноля – Пошли, посмотрим, поймем, что это детишки дурью маются и натравим на них местного участкового. И поедем обратно, пока еще не очень темно.
– Твои слова – да богу в уши – Пал Палыч взял тлеющую сигарету из пальцев Германа, пару раз затянулся и выбросил ее в сторону – Хорошо, кабы так. Но – да, пошли. Вон, скоро темнеть начнет, так что тянуть не стоит.
Внутри здания было очень неуютно. Кучи битого стекла, какие-то обрезки досок, естественно – экскременты и просто мусор непонятного происхождения. Все, как всегда.
Впрочем – не все. Не во всех недостроенных домах есть подвал, в котором проводили сатанинский обряд. Кстати – и подвал такой тоже не везде есть. Он был нестандартно велик, тут даже само название «подвал» не слишком подходило. Возникало такое ощущение, что здесь планировалась жилая зона, тут были повороты, пустые комнаты и все такое прочее. В центре всего этого была приличных размеров площадка, к ней сходилось несколько коридоров, там обнаружились следы костра, а также стены, исписанные каббалистическими знаками. И еще пятна крови.
– Не шабаш – сразу же сказала Вика, исследовавшая все помещение и насторожившаяся как собака, взявшая след – И еще – никого они не призвали, если заклинания и звучали, то силы в них не было. Но формулы написаны верно, это не мазня новичков, которые насмотрелись телевизора и начитались всякой ерунды. Тот, кто это писал – он из знающих тематику.
– О как – Герман хрустнул пальцами – Стало быть – не зря приехали.
– Выходит так – Вика вытерла руки платком – Я бы с автором этих знаков пообщалась – откуда такое знает, где видел, кто научил?
– Тогда – сидим, ждем – Пал Палыч повернулся к Герману – Давай, отгоняй «микрик» в лес, да поосторожнее, не наследи. Спугнем – ищи их потом тут по всей округе.
Если честно, тут Колька и пожалел, что они сюда приехали. Нет, страха перед сатанистами у него не было – что такое кучка придурков по сравнению с тем, что он уже видел? Другой разговор – в отделе он был голодный, но ему хоть холодно не было. А теперь – мало того, что брюхо урчит, так еще холод до костей пробирает. Кругом бетон, а на улице не май, так что ощущал себя он банкой компота в леднике на мамкиной даче.
А еще ему было жалко Вику, он волновался, как бы она не поморозилась. Ладно они, мужики, но ей-то рожать когда-нибудь? Пал Палыча тоже это обеспокоило, и он почти сразу предложил ей пойти в микроавтобус, но девушка наотрез отказалась. Непонятно было, правда, как она стала бы спускаться вслед за сатанистами в подвал, но, судя по всему, Пал Палычу это было и не нужно, он вовсе не хотел подвергать девушку опасности. Хотя – кто знает. А если бы они микроавтобус нашли?
– Цистит – дело добровольное – неодобрительно, но от этого не менее цинично сказал Герман, и в комнатушке, которая располагалась недалеко от площадки с кострищем, установилась тишина, только изредка поскрипывали деревянные ящики, на которых сидели сотрудники отдела. Герман их припер откуда-то сверху, сказав, что если мерзнуть – так хоть сидя.
При этом сказать, что в здании была мертвая тишина, было нельзя. Впрочем, ее вообще не бывает, особенно в домах. Всегда где-то что-то капает, поскрипывает, погромыхивает. А уж в такой развалюхе – вдвойне, если не втройне. Где-то наверху что-то постоянно громыхало о пол и брякало железом.
Ознакомительная версия.
