Ознакомительная версия.
Виктор Николаевич вызвал ее к себе в кабинет неделю назад. Плеснул Маше кипяток в чашку, бросил туда пакетик с заваркой, извлеченный из ящика в тумбочке, на которой высилась огромная монстера. Это была одна из причуд шефа. Угощать сотрудников чаем, причем именно любимого их сорта. По кабинету пополз нежный аромат зеленого чая с жасмином. Маша невольно обхватила чашку, грея ладони. За окном гремел по цинковому подоконнику ливень, отопление еще не дали, и в просторном кабинете было довольно прохладно. Виктор же, сделав глоток настоящего чифиря из стакана в подстаканнике раритетного вида, в своей манере сразу начал разговор с дела.
– Маша, задание для тебя будет не очень сложным, но займет время.
– Это как-то связано с растениями, Виктор Николаевич? – поинтересовалась Маша. – На этот раз?
– Связано. – Виктор улыбнулся. – Думаю, тебе должно понравиться.
– И что за задание?
– Был такой маг – Эдвин Вебер. Светлый. Экспериментировал с магией на растениях. Хотел создать заклинание, повышающее плодородие почв. Это позволило бы превратить любую пустыню в непрестанно плодоносящий сад. Устранить регионы, где люди страдают от голода…
– Хотел? – Маша с подозрением посмотрела на Виктора.
Тот понял значение ее взгляда.
– Да, еще чуть-чуть, и он стал бы шухартом. Начал делать добро направо и налево, нарушая баланс. Несчастный случай избавил наших зарубежных коллег от необходимости устранять Вебера.
– Но почему я? Разве Леша не лучше меня разбирается? У него и опыта больше.
– Маша, а кто писал работу о «языке растений»?
– Это же в теории, – смутилась девушка, вспоминая, как скептически относились к ее работе некоторые коллеги и даже Леша. – Постойте, вы серьезно? Хотите сказать, что Вебер им владел? Язык существует?!
– Есть не подтвержденные данные, которые тебе предстоит проверить. И вот еще что.
Виктор Николаевич выложил на стол пухлую записную книжку, из которой торчали, как закладки, клочки газет, разной формы высушенные листья и даже черный обувной шнурок.
– Это его дневник. В нем все, что касается заклятия.
– А нам оно зачем? Ведь если его использовать…
– Если в меру, баланс не нарушится – слегка улучшить там, где и так все неплохо. – Виктор хлебнул еще чая.
– Разве? Мне кажется, что при его использовании те, кто голодал, станут голодать еще больше.
– В любом случае необходимо установить, существует это заклятие или нет, – заметил Виктор. – А уже потом разберемся, что с ним делать. Зарубежные коллеги сообщили, что, вероятно, в дневнике содержится ключ, который расшифровывает послание, скрытое в его библиотеке. Три года они промучились и теперь вот наконец додумались передать дело нам.
– Три года? – охнула Маша и растерянно потянула из чашки подостывший чай.
– Так что? Берешься? Или мне Лешу посылать? Года на три? Вы, кажется, жениться собирались следующей весной? – Виктор улыбнулся.
Маша смутилась. Помолчала, обдумывая.
– Вдвоем нельзя? Но вы же сами сказали, что это займет время…
– Надеюсь, что самое большее месяц. Если за это время не получится, отзовем тебя назад. Но я в тебя верю.
– Спасибо. А Темные в курсе о последствиях? Если нам станет известно заклинание?
– В курсе. И не против. Во-первых, Вебер всегда занимался исключительно бытовыми делами. Во-вторых… Дом унаследовал его внук, Айльхард Фризен, из Темных. Хоть он и не работает в Дозоре, им, думаю, будет так спокойнее.
– Он что, следить за мной будет? – нахмурилась Маша.
– Нет, просто покажет дом, библиотеку.
– Понятно…
– По словам наших коллег, вполне адекватный парень, насколько, конечно, может быть адекватен оборотень.
Маша открыла рот, а Виктор засмеялся.
– Маша, успокойся. Фризен занимается бизнесом. И даже успешно. Лицензиями никогда не пользовался, в противозаконных действиях уличен не был. Местные Дозоры в курсе приезда нашего специалиста, так что тебе ничего не угрожает. Вот контакты Ханца Кюнцеля, мага оснабрюкского Дозора. Фризен даже сам встретит в аэропорту.
– Оснабрюкского? Это где?
– Германия, Нижняя Саксония. Лететь надо будет до Ганновера.
Маша все еще сомневалась. Виктор положил на стол рядом с записной книжкой фотографию. У Маши перехватило дыхание. Старый огромный дом в окружении цветущего вишневого сада, а на заднем фоне – заснеженные холмы.
– Фотография сделана в январе этого года. Хозяин садов умер, а магия его еще жива.
– Я поеду, – охрипшим от волнения голосом произнесла Маша, вцепившись в фотографию.
* * *
Маша вздрогнула, очнувшись от воспоминаний. Айлерт заговорил. На каком-то странном языке, очень смахивающем на английский, только она не понимала при этом ничего. Спустя миг до нее дошло, что он просто включил гарнитуру на телефоне и треплется с кем-то, постукивая пальцами расслабленных рук по рулю. В конце разговор стал походить на мурлыканье. Фризен улыбался, прищуривая глаза, как сытый кот, и все же в них проскакивал хищный блеск. «Котом, что ли, оборачивается?» – подумала про себя Маша.
– Простите, – извинился Айлерт, закончив разговаривать.
– Да нет, все в порядке.
– Вы же гостья. А я допустил, чтобы вы заскучали.
– Спасибо. Но я приехала сюда по работе, а не отдыхать.
Он рассмеялся.
– Простите. Это профессиональное. – Заметив недоумение на ее лице, добавил: – Я владелец ночного клуба. Так что если захотите развлечься, всегда пожалуйста.
– Если можно, расскажите лучше об Эдвине Вебере.
– Деда я почти не знал. Он и с родителями моими особо не общался. Но его дом расскажет о нем лучше, чем кто-либо другой.
– Но вы же им владеете уже несколько лет!
– Я там ничего не менял. Даже прислуга осталась. Они хорошо заботились о доме. Сам я в нем не живу. Кстати, почти приехали.
Машина съехала с автобана в какой-то небольшой городок – Маша успела прочитать на указателе только первое слово «Бад», – а после очередного поворота оказалась на узкой пустынной дороге, среди полей. Впереди надвигался черной стеной лесной массив, за которым из-за холмов солнце бросало последние лучи. Айлерт включил фары, достал маленький пульт, нажал кнопку. Впереди, на самой кромке леса, открылись ворота. Маша невольно вздрогнула, увидев выхваченную светом фар часть длинного темного коридора, образовавшегося под сенью деревьев.
– Выглядит мрачновато, согласен, – улыбнулся Фризен, увидев ее реакцию. – Жаль, что не прилетели утренним рейсом. Тогда бы увидели дом таким, как на фотографии. Вы ведь получили ее?
– Это вы фотографировали?
– Да. Тут огромнейшая частная территория. Чужие не ходят. Так что дом деда видели только Иные. За исключением прислуги.
Машина пролетела черный туннель. Дорога вывела на холм – здесь стало заметно светлее, – увела на вершину. Заросли расступились, и Маша издала удивленный вздох. Тот самый каменный дом. В три этажа. На последнем – стеклянные стены и крыша оранжереи. Вокруг дома магнолии. И огромные бело-розовые цветы едва светятся в опустившемся ночном сумраке.
– Деда нет уже три года, а тут все растет и цветет без него. И никакой садовник не нужен, – произнес Айлерт. – Магия осталась. Но пойдемте внутрь.
Он открыл ей дверь, занес чемодан. Они прошли просторный холл и оказались в огромном зале, занимающем два этажа. По периметру зала шла галерея, стены понизу были отделаны деревянными панелями. В дальней стене имелся огромный камин. Маша с изумлением оглядывалась. Поразила ее не обстановка, а головы убитых животных, ружья, старые гравюры и фотографии с охоты, развешенные по стенам.
– Дед любил растения. На животных любовь к природе не распространялась, – заметил Фризен.
– И как вы… все это воспринимаете? Вы в кого оборачиваетесь? – спросила Маша и только потом подумала, что это вопрос мог быть воспринят как бестактный.
Но Айлерт ответил, указав на голову оскалившегося волка.
– Классика. Как воспринимаю? Как музей.
Из боковой двери показались сухощавые, но довольно бодрые еще на вид старики. Поприветствовали Машу на немецком.
– Это Карл и Дора Хофманн. По-английски они не говорят, – предупредил Айлерт. – Но разберетесь. Дора покажет вам комнату, и спускайтесь ужинать.
Старая немка увела Марию наверх по лестнице, они прошли по галерее и свернули по коридору в левое крыло дома. Показала ванную комнату и тут же рядом открыла дверь в спальню. Девушке показалось, что она попала в прошлый век – кровать с балдахином, занавески. Старомодно, но в то же время и как-то уютно. Маша бросила чемодан на лавку. Глянула на себя в зеркало, чуть поправила волосы и спустилась вниз. Столовая была оформлена примерно в том же стиле, что и зал с галереей. Только вместо чучел стены украшали гобелены со сценами охоты. Стол оказался уже накрыт. Белоснежная скатерть и свечи. Большие фарфоровые блюда, серебряные приборы, высокие бокалы и бутылка с красным вином. Прислуга отсутствовала.
Ознакомительная версия.
