так, что у вас уже может не быть доверия к моим словам. Особенно после того, как я бежал после происшествия в лесу. Но я клянусь вам, что за нападением стоял не я. Меня кто-то старательно подставляет. Кроме того, я не без оснований склонен считать, что мне тоже угрожает опасность. Я хочу встретиться с вами. Буду ждать вас сегодня с наступлением темноты на заброшенной фабрике. Только не ходите в одиночку.
Йохан Шмальзе».
Vor dem Bett ein schwarzes Loch
Und hinein fallt jedes Schaf
Bin schon zu alt und zähl sie doch
Denn ich find keinen Schlaf
(У кровати черная дыра
И внутрь падает каждая овечка
Уже в возрасте, однако, их считаю
Потому как не нахожу сна)
Spiel Mit Mir — Rammstein
— Нас никто не видел? — прошептал Шпатц, поднявшись из-за куста.
— Во всяком случае, никто не следил, — Крамм еще раз огляделся. — Разве что кто-то из окна мог заметить какое-то движение.
— Хорошо, — Шпатц посмотрел на забор. — Действуем, как договаривались? Болдер?
— Да, герр штамм Фогельзанг, — посланник на мгновение вытянулся по стойке смирно, потом быстро и бесшумно перемахнул через забор. Шпатц и Крамм остались под присмотром второго телохранителя. Убедить Крамма пойти на встречу стоило Шпатцу огромных усилий. Когда же он, наконец, согласился, то настоял на том, что эта операция должна быть тщательно спланирована. В результате они разработали целый план того, как сделать вид, что на самом деле они никуда не собираются. С закатом они явились в рюмочную, невзирая на косые взгляды местных жителей. Долго и старательно делали вид, что пьют наливки и настойки, с каждой новой рюмкой прикидываясь все более нетрезвыми и развязными. Возвращались в «Гроссман-хауз» громко, распевая похабную песню о старшей дочке моряка. Слова они не помнили, приходилось додумывать на ходу. Для большей достоверности Болдер поддерживал Шпатца и Крамма, потому что те, опять же старательно, делали вид, что плохо держатся на ногах. Изображать пьяное веселье им удалось весьма успешно — несколько молодых лесорубов проводили их до самого крыльца, сопровождая громовым хохотом каждый следующий придуманный куплет о приключениях Матильды в белой юбочке. Поднимались по лестнице они тоже громко, герр Блазе даже проснулся и выскочил проверить, все ли в порядке у его гостей. Смотрел неодобрительно, спросил, не нужна ли помощь, потом вздохнул и подождал, пока шумные развеселившиеся гости не скроются каждый в своей комнате. В комнате Шпатц уронил стул, несколько раз стукнул по стене. Напел еще половину куплета заплетающимся языком и рухнул с размаху на кровать. И, спустя четверть часа, после того как гостиница полностью затиха, Шпатц взял свои ботинки и совершенно бесшумно прошел в комнату Крамма, окна которой выходили не на площадь, а на задний двор. Лестницу к окну комнаты Болдер передвинул еще с вечера. Дальше все было просто — сначала спустились Болдер и Шпатц, чуть погодя — Крамм и телохранитель. Второй громила тоже хотел принять участие, но его ранение все еще давало о себе знать, так что его убедили остаться. До заброшенной фабрики добирались кружным путем, не выходя на середину улиц. Крамм шел последним и проверял, нет ли за ними слежки.
— Что-то он долго... — Шпатц прислушался, не доносится ли из заброшенного здания шума. Но было тихо. Ни голосов, ни шагов, ни возни или чего-то еще. Если кто-то напал на Болдера, пока он там осматривался, то сделал он это совершенно бесшумно. Наконец над забором показалась голова посланника.
— Можете перебираться, герр штамм Фогельзанг, — сказал Болдер.
— Вы нашли Шмальзе? — Крамм ухватился за верх забора и подтянулся.
— В каком-то смысле, герр Крамм, — голос Болдера звучал тихо и невыразительно. В голове Шпатца зашевелились недобрые предчувствия.
Тело Шмальзе обнаружилось в той же самой комнате, где когда-то оставили связанного Клоса. Он сидел в углу, уронив голову на грудь, а его брезентовая куртка была залита кровью.
— Его убили совсем недавно, — Крамм склонился к трупу, потянул носом воздух. Коснулся головы, она легко повернулась на бок, горло было перерезано, глубокая рана уже не кровоточила. — Он уже остывает, но все еще не совсем холодный. Я бы сказал, что он умер часа два назад. Ледебур определил бы точнее...
— Куда уж точнее, — пробормотал Шпатц, освещая неярким лучом фонарика комнату. — Значит, если бы мы пришли на закате, то застали бы его живым.
— Убийца может быть все еще здесь, — Крамм сделал шаг в сторону от тела.
— Я осмотрел все здание, насколько это было возможно сделать без шума, — Болдер остановился рядом с дверью. — Перекрытия второго этажа большей частью подгнившие, но кто-то мог туда забраться и затаиться.
— Нам надо возвращаться, — сказал Шпатц.
— Ты опасаешься нападения, герр Шпатц? — глаза Крамма блеснули в свете фонарика.
— Мне принесли записку с просьбой от Шмальзе с просьбой о встрече, — Шпатц подошел к телу хозяина лесопилки. — Как вы считаете, после сегодняшней сцены на площади кого посчитают виновным в смерти хозяина лесопилки?
— Проклятье, — Крамм сплюнул. — Мог бы не расшифровывать, я подумал о том же, еще до того, как ты ответил. Да, надо возвращаться. И делать это еще более тихо, чем когда мы сюда шли.
Шпатц медленно спускался по лестнице, держась одной рукой за перила, а другой за голову. Вообще-то, ему пока ни разу не случалось страдать от похмелья, сколько бы он ни выпил, но сейчас не стоило об этом особо распространяться, спектакль нужно было доиграть до конца.
— Мы не очень вчера шумели, герр Блазе? — усаживаясь за стол, спросил Шпатц.
— Умеренно, герр штамм Фогельзанг, — Блазе вздохнул. — Ничего не сломали и ладно.
— Оххх, моя голова, — Крамм ткнулся лбом в сложенные на столе руки. — Герр Блазе, вы говорили, что у вас есть какой-то рецепт...
— Да-да, герр Крамм, моя супруга уже готовит вам наш специальный бульон, — Блазе несколько раз поклонился и попятился к двери в кухню. — Может быть, рюмочку хереса?
— О, нет! — сказал Крамм, не поднимая головы, от чего его голос звучал глухо. — Никакого больше алкоголя!
