Стараясь казаться жизнерадостной, я затараторила.
– А город, он тоже сам вырос?
Не удостоив меня ответом, Сварт отвернулся.
Осторожно выбирая, куда ставить ноги, чтоб не разделить участь золотого трона, мы покинули растерзанный дворец, и поплелись к башне. Она и вправду выглядела новее не бывает. Но подниматься по узкой винтовой лестнице меня утомило напрочь. Рюкзак оттянул плечи как будто в нем лежали гири.
– Помоги мне, а? – рискнула попросить я.
Он даже не усмехнулся.
Но я без спросу устроилась отдохнуть на небольшой площадке, почти у самого верха башни. Неуютной, но зато в ней окошко было, узкое такое, как бойница. Единственное окошко на всю башню.
– Ладно, корми меня, я есть хочу, – приказал Сварт.
На ужин были съедены сухарики соленые хлебные. Которые я берегла на черный день. От чая пришлось отказаться по причине отсутствия дров для костра. На острове не росло ни единого дерева. Тут даже травы не было. Наверное, крысы поели.
– Если бы про это место узнали наши кибер-панки или кибер-готы – тут было бы паломничество. Они знают толк в таких интерьерах, – чтоб разрядить унылую обстановку, вспомнила я.
– Кто это? – спросил Сварт, шурша пакетиком в поисках хлебных крошек.
Вытряхнул на ладонь какую-то хлебную пыль с вкраплениями соли и жадно слизнул ее языком.
– Люди такие. Веселые. Ты им понравишься. Даже, если не им – готам точно. А если не тебя – то остров они точно полюбят. Только, чур, сатанистов не будем звать. Ну их. Они больные на всю голову. А еще нужно пригласить художников и фотографов. Они будут тут счастливы. И музыкантов. Но тогда тут понадобится электричество…
Долизав ладонь, Сварт вывернул пакетик наизнанку и облизал. Понюхал его на прощанье и скомкал. Только теперь я заметила, какие у него странные ногти. Длинные и заостренные. Явно крепкие как ножи. Только грязные очень.
Сообразив, что именно наплела в порыве словесного поноса, я растерялась. Вот дура! Совсем недавно боялась, что наши миры станут проходимыми, теперь наговорила лишнего. А ведь Сварт до сих пор не знает про дверь. Как я не знаю, сможет ли он ее преодолеть и пропустят ли его к нам придверницы. Они тетки бойкие, того и гляди тяпками рассекачат. Но Сварт, как мне показалось, совсем не беспокоился о возможности перехода. Какие сомнения – прикажу – сделает. Так и оказалось.
– Потом я доверю тебе собрать нужных людей из твоего мира и привести сюда, – благосклонно согласился Сварт, – Чужеземники добавят мне престижа. Но пусть не надеются, что я стану разговаривать с ними на равных.
Насчет престижа я с ним была не согласна, но почему и нет? Если повезет, то сюда просочится только молодежь. Которой тут точно понравится. Главное, обустроить приличный ресторан, укрепить стены и обзавестись музыкой. В норах оборудуем гостиничные номера. Только надо решить проблемы с канализацией и водопроводом. Пару сувенирных магазинчиков соорудим. И за проход надо брать побольше. Это вам не надоевшая заграница. Это – Проклятый остров из другого мира, с гарантированными опасностями, приведениями, волшебством, ужасами и деспотом. Который мнит о себе слишком много.
Во мне проснулась не то жадность, не то коммерческая жилка, до сих пор я даже не подозревала о ее существовании.
Но тут меня словно мешком пыльным огрели – а для чего тут могут понадобиться деньги? Ладно, потом придумаю.
Интересно, зная наших неформалов, как долго они будет терпеть высокомерие Сварта и его желание подчинять? Думается, недолго. И тогда на остров пролезут те, кому подчиняться как бальзам на душу. У нас ведь люди на две категории делятся – те, кто власть обожает, и те, кто любой вид диктата люто ненавидят. В общем, для Сварта я рабов быстро натаскаю. Главное, чтоб он им пообещал продвижение по карьерной лестнице. Разрисуем остров на зоны. Напишем расписание. Низший уровень будет жить скверно и видеть Сварта одну минуту раз в месяц… Тут я вспомнила, что время пребывания в чужом мире ограничено и загрустила. А потом вспомнила, что пройти через дверь они смогут только в моем сопровождении и повеселела. А потом слова учителя всплыли в памяти – что дверь может и свалить фиг знает куда. Но, наверное, Сварт придумает, как разобраться с этой ерундовой проблемой?
– А как они будут проходить барьер? – всполошилась я, думая о будущих посетителях нашего развлекательного центра.
– Легко. Скоро я смогу творить такое волшебство, что мир содрогнется, – не поняв смысла моего вопроса ответил Сварт.
– Эээ, я сейчас про удобный безопасный проезд до острова говорю.
– Будет тебе проезд. Хочешь, мост возведу? Прямо от берега, Вот такой, – он провел рукой в воздухе дугу.
Тут мне некстати вспомнился мультик, в котором кошка и собака песни пели, когда в лодке гребли. Из-за острова на стрежень… И еще там был король. Дурак полный. Тоже мост хотел. Хрустальный. Но Сварту я об этом говорить не стану. Он сейчас почти добрый, зачем его раздражать? Мне кажется, он юмора не поймет. Вот Пиксель бы оценил.
– Я буду спать наверху. Мне нужна луна. Ее свет. И энергия города. Ты хочешь увидеть, как это происходит?
Зевая, я не очень поняла, о чем речь, но согласилась. Почему и нет? Мне все равно будет страшно спать в одиночестве – того и гляди крысы нос отгрызут. Ноги успели отдохнуть и я не отставала от Сварта, который легко поднялся наверх башни.
До этого я и ночного озера с такой высоты ни разу не видела. Озеро смотрелось очень даже неплохо. Как черное зеркало с дорожкой света. Зато с верхотуры башни остров выглядел как ночной кошмар. Луна не украсила его своим сиянием. Она добавила ему мрачности и неприятных теней. Краем глаза я видела снующих туда-сюда призраков. Кто-то ходил вальяжно. Кто-то за кем-то гнался. Одни даже целовались.
На плоской башенной крыше приведений не было. Вместо них – совершенно материальный крест. Скелет на нем держался благодаря перекрученным проволочным жгутам.
– Ты можешь его заставить двигаться? – из какого-то извращенного любопытства спросила я.
– Нет, конечно. Он же развалится, – удивился Сварт, – А почему ты спросила?
– Ну, у нас в кино часто показывают бродящие скелеты, вампиров которые кровь пьют, трупы, которые нападают на людей.
– И они так реально ходят? – потом подумал и добавил: Значит, по вашим меркам, я – вампир?
– Неа, ты кроме крови ешь нормальную еду. Вампир – покойник. Живой труп. Он вечный. И он сгорает на солнце. В труху. И в зеркалах не отражается. А еще он не может размножаться.
– Дурость какая-то. И много их у вас?
– Хватает. Но их убить можно… Иногда в них даже влюбляются. Но лучше – убить. Тут целая история. Надо кол осиновый вбить в сердце вампира, когда он днем спит в гробу. А еще…
– Ладно, потом расскажешь про ваше чудесное безопасное житье.
Отрешенным взглядом Сварт окинул окрестности, подошел к кресту, прислонился к нему, раскинув руки в стороны. Лицом к луне. Потом достал волшебную палочку, стоял, держа ее перед собой. Как моя мама с градусником.
При ближайшем рассмотрении, скелет оказался не белым, неряшливый он был. Я повернулась к нему спиной, чтоб не видеть, как он мне скалится остатками зубов. У нас в школьном кабинете тоже скелет был. В стеклянном шкафчике, чтоб не пылился. Но тот чистый был, белее снега. Одно загляденье, а этим, который не кресте – только детей пугать, чтоб сахар не воровали. Это Пикселя приговорка. Хотя какой сахар? Теперь детям сахар без надобности. Эх, мне бы сейчас чашку чаю с сахаром. А если бы еще бутерброд с бужениной… ну это я обнаглела. Но как жрать хочется…
Поразвлеклась, снимая и надевая колечко.
– Не мешай. Я работаю, – сдавленно прорычал Сварт.
Остров что-то мне напоминал, скорее всего – форт. Нет. Он был похож и на форт и на город после бомбардировки. Я в телехрониках видела, как выглядели Сталинград и Питер после войны. Но там дома были изувечены бомбежками, а тут кто-то соригинальничал и построил такое специфическое жилье. Руины. Которые и в лучшие времена выглядели ничуть не красивее. Идеальное место для фотосессий в кошмарно-потустороннем стиле. А самые высокие дома – как помесь маяка и трех вертолетов сразу. А может – макет ломаной кофемолки. Или новейший межгалактический корабль с фаллическим намеком. И на самом громадном намеке находилась я. На гибриде башни и заводской трубы, со скелетом вместо дыма.
Если бы Сварт по ночам не выглядел угловатым двухцветным подростком, мне было бы сложнее терпеть его рядом с собой. Любовь любовью, но как-то я не привыкла общаться с взрослыми сексуальными дядьками. С ровесником куда проще. Даже если он маг и колдун. Со сдвигом по фазе.
Пока к краю совсем близко подходить не хотелось, прошлась немного, шагами высчитывая размер площадки. Если очень приблизительно – десять неспешных шагов в диаметре получается. Или – двенадцать, ведь ни к кресту, ни к краю я так и не подошла. Пристроив рюкзак вместо подушки, легла на спину, смотрела в ночное небо, стараясь не поворачиваться в сторону креста.
