палаты уже показался личный врач семьи Романовых. Вошедший в палату словно на поля боя, этот седовласый мужчина тут же приступил к осмотру моих ран.
— Раны грязные, нам нужно взять анализы из них, чтобы выявить то, что сейчас разъедает вашу кожу, — выдал он свой вердикт через пару минут.
— Если нужно, берите. Тут вы командуете. — Я пожал плечами. Если до этого я особо не думал о ранениях, присматриваясь к медсестре, которая строила мне глазки, то после того, как она провела какой-то палочкой внутри одной из ран, залезая поглубже, то больше думать ни о чем я не мог. Боль была настолько сильная, что я стиснул зубы, чтобы не выматериться. Нормальный у них отвлекающий маневр, пока пациент смотрит на смазливое личико, то с ним можно делать все, что пожелает главный лекарь. И ведь орать и материться при них не станешь. А хочется.
— Фух, а я думал тебя уже спеленали в паучий кокон и теперь жарят на костре, делая шашлык для вечернего ужина, — на кровать бесцеремонно приземлился призрак, после того, как из палаты вышла медсестра в своем миниатюрном халате, унося с собой, наверное, литр моей крови на всевозможные анализы. — Как тебя подрали-то. — Он осмотрел рану и покачал головой. — Но я не думаю, что это что-то серьезное. Моего противоядия должно хватить, если, конечно, не откладывать надолго. Тебе принести?
— Миша, блядь! — Прорычал я, стараясь не обращать внимание на очередную волну судорог, которая прошлась по всем натруженным мышцам и, судя по всему, вот-вот должна была вернуться опять.
— Уже несусь. Ты это, поправляйся. Мне в друзьях другой призрак не нужен, хотя, если было бы с кем поговорить, — он задумчиво похлопал меня по груди как раз в том месте, где зияли открытые раны, после чего, услышав мое сдавленное рычание, ойкнул и тут же вышел из палаты с очередным медицинским работникам.
— Софья, она жива? — Обратился я к очередной медсестре, что зашла в палату. — Она должна лежать в соседней палате.
— Извините, мне приказали с вами это не обсуждать. — Смутилась молодая девчонка, лет двадцати на вид. — Вы должны отдыхать.
— Кому я должен, всем прощаю. — Отмахнулся я от ее попыток меня остановить и рывком поднял себя с кровати. — Как же больно, зараза.
Не обращая на потерявшую от такой наглости речь медсестру, я тут же направился к Софье. Благо, мне всего лишь нужно было пройти на другую сторону коридора. В ее палате было темно, лишь небольшой ночник горел на потолке, освещая помещение легким синим светом. Девушка лежала на кровати и, судя по дыханию, спокойно спала. Ну и слава богу, а то я уже, грешным делом, начал думать, что она сгорела вместе с Арахной. Значит, моя первая охота в этом мире прошла успешна, для дальнейшего развития — это было очень важно.
— А ну живо в палату, — грозно раздалось у меня за спиной. Приставленная ко мне медсестра хмуро смотрела на меня снизу-вверх, всем своим видом показывая, что она готова применить силу и увести меня против моей воли.
— Мы еще даже не познакомились, а вы уже тащите меня в постель. — Усмехнулся я, позволяя медсестре помочь мне вернуться в палату. — О лучшем вечере я не мог и мечтать. Ой! — Перехватило у меня дыхание от резкой боли в боку. — Нельзя пациента тыкать в больное ребро. Вы такая красивая, но такая злая… Скажите, а где вы живете?
Прошло где-то полчаса, прежде, чем ко мне снова заглянул главный лекарь. Он выставил передо мной пять флаконов с жидким содержимым, а сам снова начал осматривать раны. Даже я чувствовал, что процесс все еще шел и за время его отсутствия они стали только шире и глубже. Некоторое время он внимательно на них смотрел, после чего, наконец решился и приложил руки к моей груди, и закрыл глаза. От его рук разлилось зеленоватое сияние, которое проникало в каждую рану. Сначала было больно, затем боль отступила и пошла прохлада, которая успокаивала горячую кожу. Когда раны начали затягиваться, я уже неотрывно следил за процессом. Наконец, он убрал руки и, несколько раз их встряхнув, открыл глаза.
— Ну, молодой человек, анализы показали, что ничего смертельно странного с вами нет. Противоядие, которое вы использовали в прошлый раз готовится и предотвратит дальнейшее отравление, если оно, конечно будет. Здесь зелья, чтобы вы немного отдохнули, и ваши мышцы смогли восстановиться. Так же в крови обнаружено довольно много молочной кислоты, поэтому следует ее вывести.
— Я могу идти к себе? — Спросил я у мужчины, выпивая под его присмотром один флакон за другим. Вкус был мне не знаком, что не удивительно. Я редко обращался к целителям и принимал традиционные форму медицинской помощи.
— Можете, но я рекомендую остаться под наблюдением у нас. — Пригладил бороду врач. — Как я и говорил, противоядие только готовится, а без него мои труды не будут стоить и выеденного яйца.
— Ну, я тогда к себе, — я встал с кровати, надевая на себя больничную рубаху. — У меня есть запас в комнате. А где мое оружие и одежда?
— Одежду отправили на утилизацию, оружие и личные вещи на выходе из крыла. — Я преклонил голову в знак благодарности и вышел наружу, буквально сталкиваясь с призраком.
— Вот. — Убедившись, что рядом никого нет, он протянул мне склянку, которую я тут же выпил. — А тебя что, уже выпустили?
— Я сам отпросился, — усмехнувшись, я вышел из крыла, забрав у дежурившего охранника свои вещи. Мышцы периодически сводило судорогой, а глаза непроизвольно закрывались. Если бы я остановился где-нибудь в коридоре, то мне казалось, что я уснул бы прямо там. Миша шел следом, о чем-то рассказывая, но я его не слушал, сил вникать в его щебетание у меня не было.
Едва добравшись до комнаты, я закрыл дверь, отправив призрака к себе в лабораторию, тот видя мое состояние даже не стал особо спорить. Выложив оружие на столик рядом со шкафом, я все же взял с собой пистолет, который положил под подушку и мачете, которое обосновалось под кроватью.
Как только голова коснулась подушки, я провалился в глубокий сон без сновидений, под действием зелий, которые дал мне главный целитель.
Когда я открыл глаза, то понял, что проспал довольно долго. В комнате было темно, хотя я помню, что ложился, когда рассвет только-только начал пробиваться в окна комнаты. Встав с постели,
