что украшения на работу нельзя. Аня повязала фенечку на запястье.
Мамина фотография. Мама такая красивая в вечернем платье. Смущенно улыбается, будто стесняется своей красоты.
Аня прекрасно представляла себе эту сцену. Папа фотоаппаратом ловит мамину улыбку и не может сдержать своей. Её папа. От папы у нее ничего не осталось…
Хотя… Аня заглянула в коробку. На дне каким-то чудом уместилось отцовское кашемировое пальто. Она вытащила его, обняла. Оно до сих пор хранило запах его сигар, которые он курил до того, как все случилось.
Встретятся ли они с мамой там, по ту сторону жизни?
Нет, Аня знала, что по ту сторону — ничего нет, лишь покой. Но покой — это не так мало. Теперь, когда близкие упокоены в земле, она могла уйти следом за ними. Но она уже не может уйти. И дело было даже не в обязательствах, которые она сегодня почувствовала перед Ильей. Ей просто хотелось жить. Она пока не понимала, как жить, когда так больно, но жить, несмотря ни на что, ей хотелось. Жить, хотя в жизни исчез всякий смысл.
По телу пробежал холодок. Она подошла к роялю, ласково погладила дорогой инструмент, села перед ним на высокий круглый стул. Длинными узловатыми пальцами, над которыми часто подсмеивался Матфей, откинула крышку, обнажив клавиши.
Когда-то, когда еще была жива мама, к ним домой приходил учитель музыки и пророчил Ане большое музыкальное будущее. Восхищался её длинными, сильными пальчиками и тем, с какой быстротой она схватывала материал. Когда мама умерла, учитель приходить перестал, вместо него появился Егорушка.
Вспомнился фильм: «Лабиринт Фавна». Когда она его посмотрела, до ломоты хотелось сыграть ту мелодию, что сочинил к фильму Хавьер Наваррете: «Много-много лет назад».
Аня стала напевать, беря звук на пробу. Пальцы легли на клавиши. Холодные льдинки согреваясь, задвигались под руками. Напев грустный, щемящий полетел свободней. Это был напев маленькой девочки, что потеряла всю семью и спряталась в сказочный мир грез.
Она вся ушла в музыку. Вся отдалась ей. Уже казалось, что между ней и музыкой нет никаких границ, что она сама и есть эта музыка, и больше ничего нет.
— Кек, у всех, живущих здесь женщин тяга долбать по клавишам? — Аня вздрогнула, подняла взгляд. Илья стоял у окна, кажется уже довольно долго. — Техники тебе, конечно, не хватает, но компенсируешь напором и голосом.
Глава 9. По ту сторону безразличия (часть 2)
Илья с ближайшими последователями заседал в подвале своего клуба. Всё здесь, начиная от освещения и заканчивая интерьером, работало на атмосферу величия и таинственности. Естественно, восседали соратники за круглым столом, и все присутствующие обрядились в балахоны.
Илья давно заметил, как легко манипулировать людьми через устоявшуюся символику — достаточно обратиться к архетипичным образам или сакральным цифрам, и люди, цепляясь за них, преисполнялись такой верой и пафосом, что можно было делать с ними всё, что только пожелается.
Революционный совет Илья назвал: «Апостолы Хаоса», и членов соответственно в нём числилось двенадцать, не считая самого Илью, который был тринадцатым. Ему нравилось это глумление над святынями. А эти идиоты действительно считали себя приближенными к богу и очень этим дорожили.
Перед ними раскинулась карта Рашки. Все деловито, с глубокомысленным видом пялились в неё. Кир — белобрысый, ушастый парень, даже привстал с места и начал водить по карте пальцем, загадочно шевеля губами.
Остальные недовольно поглядывали на него, опасаясь, что он может знать что-то важное, что не доверили им самим. Находчивый Веня достал органайзер и деловито делал пометки.
— Нам нужен общественный резонанс. Нужно, чтобы общество еще раз хорошенько тряхнуло. Камон. Есть идеи? — открыл Илья совещание, напустив в голос побольше пафоса.
Двенадцать «апостолов» Хаоса покосились друг на друга. Идей ни у кого, по всей видимости, не имелось, зато имелось большое желание продемонстрировать свою значимость и посвященность, но страх выглядеть глупо сдерживал амбиции. От этого диссонанса «апостолов» слегка корежило. Голос подал Максимка:
— Мы могли бы использовать ту девчонку, ну, ту, с пожара?…
— И как же? — с напускной заинтересованностью спросил Илья.
— Мы можем устроить теракт, — выдал «гениальную» мысль Максимка.
В очередной раз тупость окружающих подтверждалась фактами. Этот идиот думал, что если, как попугай, повторять все, что говорит Илья, то можно выслужиться. Это было скучно и утомительно. Какая же серая шваль кругом.
— И как же мы его устроим, Макс? — ласково стал допытываться Илья, поглаживая пистолет в кармане.
— Ну, не знаю, мы типо можем её заставить, и она пойдет в ТЦ какой-нибудь и того, все, — сбивчиво изложил Максимка.
— Заставить взорвать себя… — задумчиво повторил Илья, будто вправду можно было серьёзно раздумывать над таким тупым предложением. — А вы что думаете?
— Ну, типо можно, — осторожно согласился Дэн, зыркая на Илью из-под опущенных ресниц вишневыми линзами. Другие еще более осторожно закивали. Стадо баранов, а ведь он самых толковых на фоне бестолковых отобрал.
— И как мы её заставим? — продолжал играться Илья, глубокомысленно потирая подбородок. У него уже очень убедительно получалось показывать эмоции — тренировки не прошли даром и пипл хавал его актерскую игру за милую душу.
— Можно сказать ей типо, что мы её убьем, если она не согласится, — окончательно осмелев, кинул вариант Максимка.
Пистолет был сделан в Европе на заказ — ручная работа, один такой в мире. Илье нравился этот пистолет. А вот пользоваться еще не приходилось.
— И как я сам-то не додумался, — хлопнул себя по лбу Илья, внутренне отмечая, что явно уже переигрывает.
Лицо Максимки отобразило триумф победителя, и тогда Илья достал пистолет и навел его на безмозглого инициатора.
— Илья, за… За что?! — ошеломленно пискнул Максимка.
— Убей себя сейчас же, — спокойно приказал Илья, показные эмоции мигом слетели с его лица, обнажив холодное презрение. Перемена случилась, так быстро, что «апостолы» зависли, пытаясь перестроиться под вожака. — Иначе тебя убью я.
— Я… Я не буду! Не стану я этого делать! Понял?! — предсказуемо заупрямился Максимка.
— Ты так в этом уверен? — улыбнулся Илья.
— Лучше тогда ты, чем я, — упавшим голосом выдохнул Максимка.
Как же быстро он сдался. Лёха хоть боролся за себя, а эта амёба, даже не спорит. Даже играть скучно, ну, как же скучно и предсказуемо всё!
— Значит, твоя идея отстой. Еще идеи? Кир? — переводя пистолет на белобрысого парня, спросил Илья. — Как заставить девчонку взорвать себя и пару сотен человек?
— Можно, — Кир в ужасе сглотнул и стал судорожно водить пальцами по столу. — Пытать её.
Илья выстрелил. Кир взвыл, схватившись за руку. Остальные испуганно нагнулись к
