Глава первая. О злых шутках
Жаркое майское утро. Пятница. Электричка «Нежданов – Богоявленск» переполнена. Кого тут только нет! Бабушки-дачницы с сумками на колесиках, небритые мужики, позвякивающие бутылками пива, подростки с наушниками на затылке и смартфонами в руках, туристы с гитарой и огромными рюкзаками, мамаши с детскими колясками. Ругань, болтовня, смех, капризные вопли, короче – непринужденное общение.
Вообще, в электричках всегда царит особая атмосфера. Здесь играют в карты, поют, едят мороженое, знакомятся, исповедуются, а потом мгновенно забывают (или нежно помнят) случайного соседа. Остается только чувство приобщенности к населению огромной, безалаберной, но доброй страны. Да, электрички – это особый вид транспорта, совсем не похожий на другие.
Итак, электричка «Нежданов – Богоявленск» была переполнена. Впрочем, среди многочисленных, разнообразных пассажиров заметно выделялась группа парней. Ребята были все как на подбор – высокие, крепкие, в форменных футболках. Белые майки, на удивление чистые, словно только что из магазина, без характерных пятен пота и уличной пыли. Эмблемы на груди – небесно-голубые, изображают крылатый меч в венке из лавровых листьев. Снизу – огроменная аббревиатура: «НАУ», а еще ниже – приписка: «Группа В».
Парни жизнерадостно и громогласно общались друг с другом и со всеми желающими и не желающими. Двое затеяли что-то вроде щенячьей возни, но их за уши растащил похожий на медведя инструктор в форменной фуражке с небесно-синими крылышками на кокарде.
– Отставить! – гаркнул он так профессионально, что даже алкаши в углу вздрогнули и на всяких случай припрятали бутылку, а один из них попытался сесть по стойке смирно.
– Шо за безобразие? Соблюдаем дисциплину и порядок! Вы, двое, берите пример с Серафима! Вон сидит, теорию учит, людям не мешает!
Притулившийся у окошка паренек, которому форменная футболка была явно широка в плечах, застенчиво улыбнулся и снова опустил глаза в книгу.
– Бот-т-таник! – шепотом пробурчал здоровенный парень с именем «Варфоломей» на бейджике. Начальник группы на слух не жаловался и сообщил самым ласковым тоном:
– Варфоломеюшка, вернемся на базу – ты первый на зачет.
Варфоломеюшку перекосило от такого «счастья».
– Ой да не ругайся ты на них! – заступилась за «мальчиков» какая-то старушка-божий одуванчик. – Их дело молодое! И откуда же вы, сынки, все такие красивые, при всем параде?
– Неждановское авиационное училище! – ткнул в эмблему на груди один.
– Практика у нас, бабуля, – отозвался другой.
– Детский сад на выгуле, – пробурчал суровый начальник.
– А почему только имена? Обычно фамилии… – поинтересовался курсант Петров из пожарного училища, который в своем камуфляже и ярко-оранжевом берете, по ранней майской жаре явно завидовал парням в белых футболках.
– Группа В! Весьма секретно! – браво отозвался курсант Варфоломей. Остальные поддержали его дружным «гы-гы!».
Вагон постепенно пустел. На полустанках выходили дачники, выволакивая на низкие платформы тележки и старые рюкзаки, алкаши вышли на станции «Заляпино», туристы утащили свои рюкзаки и байдарки в сторону небольшой речушки близ села Синие Липяги…
К вокзалу города с незатейливым русским названием Бублик электричка подъезжала уже почти пустая. В одном углу обнималась парочка, мало обращая внимания на происходящее. Практиканты, слегка притихшие под суровым взглядом своего начальника, рассаживались на обшарпанные лавочки и с детским любопытством глазели в окна на среднерусские пейзажи. «Варфоломеюшка» недовольно поглядывая на «ботаника», явно обдумывал мстю. Вот он сделал вид, что с другой стороны железнодорожного полотна вид природы красивее, и, пересаживаясь, как-то по-особенному прищелкнул пальцами правой руки над ухом курсанта Серафима. Тот, привалившись кудрявой головой к вагонному стеклу, мгновенно обмяк и сонно засопел носом.
– Не проснется? – негромко спросил курсант Пантелеймон, к которому и подсел Варфоломей.
Тот вместо ответа отрицательно помотал головой. На красивом лице цвела ангельская улыбка. Поезд отстукивал по стыкам рельсов последние сотни метров до Бубликовского вокзала.
По команде «Подъем, приготовиться на выход!», курсанты привычно построились парами. Действительно, детский сад на выгуле. Начальник группы вышагивал впереди, положившись на постоянного замыкающего – курсанта Пантелеймона.
Электричка отправилась дальше, к Богоявленску, оставив группу практикантов на вокзале славного города Бублик. Мирно спящий курсант Серафим ехал в сторону конечной…
Глава вторая. О тщетности дел земных
Кабинет директора школы выгодно отличался от учебных классов. Ковровое покрытие на полу, стены, оклеенные обоями приятного бежевого цвета, окна в пластиковых переплетах украшены длинными шторами. Элегантному помещению соответствовала хозяйка – ухоженная дама неопределенного возраста в деловом костюме. Но сейчас в ней чувствовалась какая-то неуверенность, словно она робела перед своим собеседником. Хотя с чего бы? Ведь это ее собственный подчиненный.
Однако Галина Игоревна в любой ситуации старалась быть любезной и убедительной.
– Александр Дмитриевич, Вы же компетентный педагог. Вы знаете, как я ценю ваш вклад в деятельность нашей школы. Благодаря Вам, мы третий год носим почетный титул самой спортивной школы города. Вы постоянно готовите команды для участия в городских и районных соревнованиях, дети под Вашим руководством наконец-то полюбили физкультуру… Ну хотя бы перестали ее прогуливать. Но все хорошо в меру! Я вас предупреждала, что бы вы были поосторожнее с этим Фетисовым! У него мама работает в прокуратуре!
– И что Вы предлагаете, Галина Игоревна?
– Ну неужели Вы не можете поставить ему хотя бы троечку?
– За что? Он прогулял все уроки в этом полугодии.
– Принципиальный вы человек, Александр Дмитриевич. В конце концов, физкультура – это не математика.
– Я не считаю физкультуру бесполезным предметом. Я учу детей защищать себя и мир, в котором они живут, от зла.
– Я понимаю Ваши убеждения, Александр Дмитриевич. Храбрая защита родины в «горячих точках», боевое ранение, посттравматическое недоверие ко всему миру… Но это же дети! К ним можно и помягче! А Вы заставили мальчика сдавать зачет. Он в результате повредил себе палец!
– Ваш Фетисов в шестнадцать лет вполне взрослая сволочь – у малышей он деньги отнимал и с гипсом.
– Мы сейчас говорим не о нем, а о вас! – голос директрисы приобрел железные нотки. – На вашем уроке, Александр Дмитриевич, произошла травма! Из-за нарушения техники безопасности Вами. Скажу прямо, меня поставили перед выбором – либо я увольняю Вас, либо против школы будет заведено уголовное дело. Поэтому садитесь и пишите заявление об уходе по собственному желанию. Иначе будете уволены по статье!
Физрук (уже можно сказать, бывший) с тем же невозмутимым выражением лица произнес:
– Будьте любезны ручку и лист бумаги.
Спустя пятнадцать минут он уже получал на руки свою трудовую книжку. На двухнедельной отработке никто из участников этого неприятного разговора не настаивал. Довольная тем, что обошлось без скандала и судебного разбирательства, директриса, перечитывая документ, написанный каллиграфическим почерком, решилась дать совет:
– Попробуйте устроиться в спортивную школу в соседнем городе… Там специалисты Вашего уровня нужны.
– Из той спортивной школы меня уже уволили, – задумчиво отозвался мужчина. – Откуда меня только не увольняли…
***
– Алло… Да. Привет, Филипп Филиппыч. Да, как договорились. Вечером. Угу… С тебя – мясо. Да, принесу… Слушай, то, что я не пью, не значит, что я не разбираюсь в выпивке. Уже слышал? Да, вышибли… Нет, ну что у нас за деревня! Все всё про всех знают!
