Ознакомительная версия.
– Лабиринт.
– Какой лабиринт?
– Показать?
Логично. Зачем описывать нечто непонятное, когда можно показать одно маленькое воспоминание.
– Ладно, давай, – согласилась я после недолгих раздумий.
Его энергия нахлынула в тот же миг. Настолько сильная, что я едва не захлебнулась. Еле расслабилась и снова впустила то, от чего вчера была рада избавиться. Теплота разлилась по телу, наполнив сознание смутно различимыми образами. Картинка, возникшая перед глазами, была серой и нечеткой. Изображение сжималось, шло полосами, как в плохо настроенном телевизоре. Вдалеке что-то шипело, внизу нарастал треск. Необозримое черное пространство уходило в бесконечность сотней запутанных дорожек и действительно напоминало лабиринт. Рассмотреть его я не успела: сбоку громко булькнуло, дорожки заструились волнами. Все застыло, оборвалось и потухло.
– Довольна? – спросил Паша.
Я с трудом сообразила, что до сих пор нахожусь в его машине. Потерла виски и в замешательстве прошептала:
– Жуткое место…
– Вот и я так решил, поэтому пошел обратно. Сразу.
– Ты только через три недели очнулся.
– Это стало для меня сюрпризом.
– Время там течет совсем ненормально, – заключила я. – Вдруг Соня не знает, что ее нет целых три года?
– Она понимала, на что шла. Перестань уже себя изводить, – вдумчиво сказал Паша и мрачно добавил: – И меня тоже.
Качели протяжно скрипнули и стихли. Дети спрыгнули с них и наперегонки помчались к подъезду. Небо потемнело, клубы туч исполосовали его поперек, по-звериному оскалившись на землю.
Почему я обвинила во всем Пашу? Моей вины было не меньше. Глубоко внутри зародилось сомнение. Маленькое, робкое, но это было оно. Возможно, я тогда погорячилась.
В машине резко похолодало. Я закуталась в пальто, спрятала руки в карманах и посмотрела на Пашу. Пауза затягивалась.
– Со смертью Вениамина все кончилось? – поинтересовалась я, чтобы нарушить молчание.
– Вряд ли. – Паша нахмурился. – Совет обоих еще не отозвал.
– Обоих? Кто второй?
– Да так… Одна милейшая девочка.
Чудесно! Мне достался маньяк с садистскими наклонностями, а ему – милейшая девочка. С чего бы не наоборот? Но вслух я спросила другое:
– Что Совету здесь надо?
– Нельзя, чтобы эта история получила огласку. Сложно предугадать, кого заденет в будущем.
– Заранее контакты налаживаешь? Какого ты приехал к Вениамину с этим…
– Почему бы нет? – не разделил моего мнения Паша.
– Ну… – протянула я отстраненно. Объяснять что-либо решительно не хотелось. – Та девочка такая же?
– Если ты имеешь в виду энергетический иммунитет, то да.
– Иммунитет? – растерялась я. – Откуда он берется?
– Есть один эффект, – уклончиво ответил Паша. – Очень редкий. Когда после агрессивного вмешательства в подсознание барьер не восстанавливается. В итоге вход в подсознание блокируется намертво.
– Чушь, – возразила я. – Сформировавшаяся психика всегда восстановит барьер. Это же нужно быть полным психом, или…
Слова застряли у меня в горле.
– Именно, – кивнул он.
…ребенком. Нужно быть ребенком. Неудивительно, что Феликс нас не любит.
– Где Совет берет детей с иммунитетом? Таких случаев – один на миллион.
– Мало ли где? На самом деле их больше и не надо. Рядовые сотрудники Совета – обычные люди.
– Понятно…
Теперь многое прояснилось. Теоретически, если имеется иммунитет к любому энергетическому воздействию, то вполне можно гасить чужой фон. Только при одном условии – сознание объекта должно быть в Потоке. Не сунься я туда при Феликсе, дара бы не лишилась. Уверена, он спровоцировал меня специально. А я наивно повелась!
– Не нравится мне этот Совет, – недовольно пробурчала я.
– Просто ты не умеешь использовать имеющиеся ресурсы, – огорошил Паша, сдобрив сказанное ядовитой ухмылкой. – Зачем сломя голову бегать по городу в поисках убийцы, когда рядом есть те, кто жаждет этим заняться? К тому же мы вообще зря дергались. Нам ничего не угрожало.
– Как ты можешь так говорить?! Тридцать человек погибло!
– Неужели тебя это волнует? – издевательски спросил он. – Единственное, чем ты была увлечена, это спасением какого-то неудачника.
– Я хотела по-хорошему выяснить, что Влад знает! – возмутилась я, осознавая, что иду прямо в расставленную ловушку. – Не пытаясь его угробить.
– Ты снова неверно расставила приоритеты. И пока тратила время на свое «по-хорошему», каждую ночь умирали люди. Узнай мы сразу, что случилось с Димой, обошлось бы меньшими жертвами.
– Я бы вычислила Вениамина в первый вечер, если бы ты не вмешался!
– А не останови ты меня тогда в баре, удалось бы избежать двадцати с лишним смертей. Скажи еще, что я не прав.
– Все, хватит… – прошипела я и потянулась к ручке дверцы.
И как я забыла, с кем разговариваю?! Душевные беседы, запоздалые откровения, обмен воспоминаниями. Дура. Круглая дура!
Я с размаху хлопнула дверцей и понеслась к подъезду. Сзади послышался резкий звук сорвавшейся с места машины. Карловна проводила меня взглядом, полным сострадания.
В квартире было красиво и уютно, но привычная пустота не радовала. Она скорее напоминала о том, что ждать мне некого. Я сама строила эту жизнь: старательно и кропотливо, фанатично и безумно, в течение долгих трех лет, не изменяя намеченному плану даже в мелочах. Запиралась и избегала людей, отгораживаясь от реального мира. Мечтала, чтобы меня оставили в покое. Вот я наконец-то одна, дружба с Кирой и та закончилась. Время радоваться, разве нет? Мое желание исполнилось. Где же праздник, свечи и веселье?
Погода никак не могла определиться с дождем: небо хмурилось, за окном свистел ветер. График уборки сообщал, что надо чистить ковры. Вместо этого я рухнула на диван и до вечера смотрела телевизор, пытаясь уловить в бесконечных сериалах хотя бы толику смысла. Тщетно. Странно, упиваться одиночеством было не так приятно, как прежде. В душе была та же пустота, что и в квартире. Я погрязла в своем прошлом, драгоценном прошлом, которое хочется беречь, лелеять и никогда не отпускать, не позволяя и крупинке настоящего ворваться в храм воспоминаний. И вот я в нем живу, и никто не посмеет его разрушить. Так может пора сгрести все в большую кучу и выбросить на помойку? И заодно пакет Карловны прихватить, а то валяется в шкафу второй месяц.
Переливчатая трель рассекла тишину, заставив меня вздрогнуть. Я побежала к двери, зная, кого за ней увижу.
– Я, наверное, рано? – забеспокоился Влад, но в коридор шагнул уверенно.
Выглядел он до неприличия счастливым, хотелось откусить кусочек его невероятно позитивной энергии и кутаться в нее до тех пор, пока не станет тепло.
– Чего тянуть? – Я спешно закрыла за ним дверь, словно боялась, что он убежит и унесет с собой этот дивный теплый свет. – Проводить? Или отдать ключи, и сам адрес найдешь?
– Думаю, найду… – замялся он. – Ни к чему тебя напрягать…
Нет, что я делаю? Зачем говорю это? Сейчас Влад уйдет, и я опять останусь одна. В пустой квартире наедине с бабушкиными статуэтками, молчаливым телефоном и телевизором, который просто будет вынужден составить мне компанию. Буду смотреть сериалы, ища в вымышленных судьбах замену тому, чего я себя лишила. Лишила добровольно, без мазохистского умысла, искренне полагая, что так лучше. А потом я засохну, покроюсь пылью, и меня съедят тараканы.
– Торопишься? – осторожно спросила я. – Ты в тот раз кое-какие вещи забыл и… у меня есть пирог!
– Пирог? – просиял Влад и принялся расстегивать куртку. – Тот, вишневый?
– Точно, вишневый.
Из комнаты донеслось короткое пиликанье. Кому это вздумалось слать мне сообщения?
Я оставила гостя раздеваться в коридоре, прошла в комнату и взяла мобильный. Увиденное на дисплее превзошло самые смелые предположения. Так быстро? Право, не ожидала…
– Ты идешь? – раздался голос Влада уже из кухни.
– Минуточку! – крикнула я.
За окном сверкнула молния, в черном небе мелькнула вспышка света. Вдалеке громыхнуло, машина у подъезда истошно залилась сигнализацией. Оконное стекло пошло рябью и задрожало под напором дождя. За пару секунд мягкое шуршание сменилось мерным постукиванием тяжелых капель.
Я еще раз взглянула на сообщение с неизвестного номера. «Не могли бы вы приехать? Нужно поговорить», – гласили ровные буковки на дисплее. Чуть ниже стояла подпись – «Нина».
Лейка
Я стояла на берегу реки, любуясь водопадом. Издалека его было видно отлично – стена ревущей воды, пена, брызги, сотканная из капель дымка. Густой лес спускался по крутым склонам холмов и редел в долине. Шелестели листья, ветер то и дело сдувал с моей головы настырную бабочку, но она неизменно возвращалась. Кажется, собиралась отмечать новоселье. Хорошо, хоть подружек не позвала. Подходить к водопаду ближе не хотелось. Смысла никакого – все равно самого главного я там не найду. Некоторые воспоминания лучше не тревожить.
Ознакомительная версия.
