– Я не могу брать его силу. Только владеть.
Я не понял. Как же это? Какой смысл владеть и не пользоваться?
– Слушай, утопленник, – сказал Леший. – Ты помог мне, потому скажу тебе то, что мало кто знает… Камень служит тому, кто не живой, но еще и не мертвый. Как ты. Так издревле заведено, чтобы никто не мог владеть камнем вечно…
– Не может быть! Слизень владел камнем и вызывал наводнения!
– Не он вызывал, а утопленники, такие, как ты. Он им приказывал, а они выполняли. Так он и сейчас хочет сделать и злится, что ты непокорен. Но летом утопленников много, найдет другого, посговорчивей… Чем сильнее человек желает, тем большую силу камень дает.
Так что же, все наводнения от них? От утопленников? Не верилось мне в это.
– Почему они город затопить соглашались? Почему против Слизня силу не использовали?
– Откуда мне знать? – Леший по-человечески пожал плечами. – В людях много ненависти, может, мстить хотели за смерть, вот и помогали Слизню. Или он заставлял…
– Меня бы не заставил.
– Вижу. Потому и рассказываю.
– А если Упырь возьмет камень? Он как его использует?
– Не может он им владеть, – пояснил лешак. – Камень не зря Святым называется. Нежить его боится. Упырь хочет спрятать его, чтобы никто никогда помешать ему не смог. Он у Слизня камень выкупить хотел, да Водяной не отдал. Пока камень не у него, Упырь боится.
Я покачал головой:
– Мне кажется, он ничего не боится.
– Злобы без страха не бывает, – сказал Леший. – Я эту тварь давно знаю… Боится он, поэтому и жесток, и злобен. Думает, мир такой же, все мерит своею меркой.
Пазл почти сложился. Еще есть темные, загадочные места, но они не так уж важны. Вот почему Слизень дает мне лишь день! Ведь скоро я полностью окажусь в их мире и не смогу использовать силу камня. Я буду не нужен Слизню.
Но камень! Сможет ли он оживить меня?
– Место здесь хорошее. Издревле доброе место, – сказал Леший. Он пересек парк по диагонали, я шел за ним. – Даже сосновский лешак мне завидует! Здесь я и спрятал камень. Идем.
Он провел меня через кусты на пригорок.
– Чуешь?
Я причуялся. Место и впрямь непростое. Раньше не замечал, а теперь видел: деревья вокруг крепкие, рослые, без изъяна, даже трава зеленее, чем на соседней лужайке. Чуял и еще кое-что. Со времени моего падения с моста, или, иначе говоря, смерти – хоть и не люблю это вспоминать, – я многое научился чувствовать. Лучшие экстрасенсы мира завидовали бы моему чутью, никто из живых в подметки не годится мертвецу, способному видеть то, о чем живые и не догадываются. Я чувствовал прикосновение теплого ветра, бьющего из-под земли.
– Это он?
– Свят-камень! – торжественно проронил лесовик.
Я осторожно вытянул руку. Незримый поток прошел сквозь нее, и я ощутил приятное тепло. Скоро руке стало горячо, поток обжигал ладонь, но мне не хотелось ее убирать. Было больно и сладостно. Я бы не поверил, что так бывает, но все происходило именно так.
Леший отвел мою руку.
– Хватит. Что чувствуешь?
– Ничего.
Убрав руку, я действительно ничего не почувствовал. Хотя… Казалось, я заполнился чем-то, словно утолил давно мучивший голод.
– А теперь попробуй, сотвори что-нибудь. Ну, что ты там умеешь, – приказал лешак.
Я кивнул и прошептал слова сильного наговора. Продержаться бы пять секунд…
– Невидимым стал, – кивнул Леший, глядя прямо на меня. – Вижу. Что теперь чуешь?
Я прислушался к себе и понял, что не так. Нет привычной слабости, следующей за сотворенным заклятьем. Сила, зачерпнутая в источнике, позволяет колдовать бесконечно! Или мне показалось? Неужели так бывает?
– Я не слабею? – изумленно проговорил я. – Я не слабею!
– Камень силу дает. Если захочешь, можешь пойти и Слизня из Невы выкинуть! Хочешь?
Я покачал головой. Заманчивое предложение. Но сейчас мне нужно другое.
– Жизнь он вернуть может?
Лешак смотрит прямо. Но ничего не прочитать в зеленых звериных глазах.
– Смотря кому… Он многое может.
Мохнатая лапа легко разрыла землю и вытащила гладкий серый камешек. Неприметный, в мелких синих крапинках, он ничем не притягивал взгляд. Леший повернул его – и я увидел в камне отверстие. Мой палец мог без труда пролезть в него. Гладкое, не просверленное никаким инструментом. Как же оно возникло? А с виду обычный камень, каких много в земле лежит. Только силища от него прет такая… Подумалось: запусти – и ядерный гриб вырастет…
– Кто же знает? Мне сказали… может быть, сфинксы…
– Эти… коты египетские? – усмехнулся лешак. – Что они знать могут, чего я не знаю?
– Им две тысячи лет, наверное, а может, и три. Они все знают! – обиделся я. Сфинксы были моей последней надеждой, просто так я с ней не расстанусь! Пусть говорят загадками, но что-то в их ответах есть. Точно, что-то есть!
– А мне, думаешь, сколько? – сказал Леший. – Все знают, говоришь? Две тыщи лет… Ты годами ум меряешь?
Я не знал, что ответить.
– Возьми камень, – сказал Леший. Я нерешительно протянул руки. «Не может быть все так просто, – думалось мне, – возьму камень, захочу – и стану живым?» Не верилось, но так хотелось верить!
Камень лег в ладонь, и чувство покоя наполнило меня. «Сила – это покой», – подумал я. Как покойно, как хорошо! Вечно мучившая жажда пропала, теперь Свят-камень питал мое тело. И с приходом силы исчез страх. Перед Слизнем, Упырем, перед всеми монстрами и ужасами. Все они казались теперь ничтожествами, червяками, которых я раздавлю одним пальцем… Эх, камешек, где ж ты раньше был? Но у меня есть время, успею и Слизня, и остальную нечисть порешить!
А что потом? Самому на их место?
– Ты отдаешь его?
– Отдаю, – кивнул Леший. Я оторопел.
– Как же ты без камня? Ведь Упырь убьет тебя.
– Он и так убьет меня, рано или поздно, – спокойно произнес Леший. – А не он, так люди. Прав Упырь: люди смерть сеют, город убивает лес. Камень его не спасет. Я не могу использовать камень, ты – можешь. Вот и владей. Пока он с тобой, Упырь тебе не страшен.
– А что мне с ним делать? Как владеть, когда мне… один день остался? – помотав головой, спросил я. Сила камня туманила мозги покруче наркотиков. Леший наблюдал, склонив волосатую голову на плечо. Черные губы насмешливо шевелились.
– День – это много. Время всегда есть, если с умом им владеть. Только запомни: на любую силу завсегда другая находится!
Я отмахнулся:
– Не нужна мне сила! Я жизнь вернуть хочу! Как это сделать?
– Я откуда знаю? – искренне изумился Леший. – Я не умирал.
– А кто знает?! – выкрикнул я. Свят-камень в руках, но он не говорит, не скажет, как стать живым! И ни Архип, ни Леший не знают этого.
– Вот и попробуй, сходи к сфинксам. Может, они подскажут. Но мой тебе совет: лучше сердце свое слушай.
Хоть какой-то выход. Схожу. Немедленно. Прямо сейчас!
– Спасибо тебе. За камень. Слушай… Почему ты помог мне?
– Вот ведь люди, – вздохнул лешак. – Вы хоть во что-нибудь доброе верите или совсем изнутри сгнили? С начала времен мы с людьми в лесах уживались. Если нас не обижают, то и мы помогаем. Род человеческий нам ближе, чем нежить, или водяные, или птицы в небесах…
Мне стало стыдно. В подводном мире никто никому не верит. Заразная штука…
– Думаешь, добро за добро делается? – продолжил старик. – То не добро будет, а услуга. Ты мне, я тебе. Добро просто, от души делается. Или думаешь, за водку с тобой расплачиваюсь?
Я так не думал.
– Вот то-то!
Гранит сменялся асфальтом, набережная то спускалась к воде, то вырастала, приближаясь к очередному мосту. Я не бежал, я летел к сфинксам. Зажатый в кулаке, Свят-камень приятно обжигал ладонь. Ночь уползала, уступая место рассвету. Я видел, как заблестел шпиль Петропавловки от первых лучей поднимавшегося солнца. Мне надо успеть! Ждать до следующей ночи я не мог.
С камнем бежалось легко. Ни усталости, ни одышки. Да ведь я и не дышу. Но ничего, мы это вылечим! Не надо думать, хватит ли сил поддерживать навь или где достать воду. Камень решал все проблемы. Осталась главная. Я прыгал по гранитным ступеням, перескакивал поребрики… Прибежал.
Вот они, передо мной. Левый, с которым я говорил, уже не вдохновляет. Один раз спрашивал – больше не желаю. Я подошел ко второму. Надо же, и у этого физиономия повреждена. Причем на том же самом месте. Странно, но сейчас мне не до этого… Я думал над «правильной» формулировкой вопроса, но так ничего и не надумал. Надо спрашивать как есть. Да и времени почти не осталось. Я сосредоточился, стараясь не замечать ни пролетавших по набережной редких машин, ни прохожих. Больше всего мешала плескавшая в гранит Нева. Я не забыл, как в тот раз меня подловил Слизень, и близко к воде не подходил.
Ну, давай… Я вгляделся в лукаво-бесстрастное лицо сфинкса:
– Скажи, Свят-камень может оживить меня? Как мне стать живым?
Ответ приходил мучительно долго. Сфинкс выдавливал из себя слова, они ложились, равнодушные, обветренные временем, словно блоки пирамид:
