Даниил, послушай…
Агата остановилась и взяла его за руку. Со стороны они могли бы выглядеть вполне обычной парой для Москвы: молодая девица в дорогом, идеально подогнанном брючном костюме и высокий статный мужчина в «тройке». Больше того, ею когда-то и были.
Можно сказать, у них даже не имелось иных вариантов. С детства Шуйские и Ильинские дружили семьями. И дети знали друг друга более чем хорошо. Даже промысел получили почти одновременно, с разницей в каких-то пять лет. Что для рубежников и не возраст вовсе. По их меркам, будто пара недель прошла.
Потому, когда молодые наконец рассмотрели друг друга, увидели в старых детских знакомцах мужчину и женщину, родители не могли нарадоваться. Вот только страсть прошла довольно быстро, пытаться сохранить и работать над тем, что у них было, никто не захотел. Агата увидела, насколько жестокосердечен и порой холоден ее возлюбленный. А Даниил неодобрительно отмечал, что часто ему приходится бороться за лидерство с невестой. Такого позволить своей избраннице он не мог.
Однако ничего, со временем Шуйский и Ильинская даже стали приятельствовать. А вскоре Агата и вовсе вошла в Созвездие. И едва ли кто-то мог сказать, что она там незаслуженно.
— Даниил, если ты сомневаешься, мы можем поискать другой вариант. Время есть.
— Времени у нас как раз-таки и нет, — с горечью ответил Шуйский. — Как только мне сообщили из Выборга, я сразу позвонил тебе.
— Ты уверен в своем источнике?
— Если говорит один, можно усомниться. Если трое, надо что-то предпринимать. Воеводе подана челоб… жалоба на его ратника, который пытался убить молодого, еще не присягнувшего рубежника. Думаю, на днях воевода примет этого самого рубежника. И тот окажется под защитой новгородского князя.
— А твой человек? Тот, который должен был найти его.
— Сбежал. Да и какая с него польза, если он теперь вне закона? Нужно искать новый способ. Пойдем, стоим у всех на виду.
Они свернули на Большую Бронную, пройдя мимо огромного заведения фастфуда. Шуйский прочитал длинное название и поморщился. Надо же было так безвкусно переназвать это бистро. Даниил Маркович еще со времен первой отечественной называл все точки общепита не иначе, как бистро.
Впрочем, зря воротил нос. Потому что судьба будто решила посмеяться над высокомерием рубежника. Они прошли пару кофеен, и Агата указала рукой на чебуречную. Шуйский недоуменно посмотрел на свою подругу, но та явно не шутила.
Заведение встретило аристократа запахом горелого масла, белой мебелью и множеством людей. Судя по всему, бистро было довольно популярно.
Вот теперь пара людей в дорогой одежде смотрелась намного страннее, чем держась за руки посреди улицы. Но отступать было уже поздно. Шуйский лишь скривил лицо, выражая свое отношение к подобному заведению, и вопросительно посмотрел на Ильинскую. Благо, Агата пробежала взглядом по посетителям, улыбнулась и дала знак Даниилу следовать за ней.
Нужный им человек оказался за столом, рассчитанным на четверых. Был он толст, небрит и кучеряв. И выглядел в высшей степени небрежно: мятая футболка оказалась заляпана жирными пятнами, длинные бермуды доходили почти до носков, а на ногах красовались кожаные сандалии. Судя по тарелке с двумя чебуреками, наполовину выпитому чаю и куче грязных салфеток, он был здесь давно.
Шуйский не смог скрыть своего истинного восхищения «лоховитости», как сказали бы чужане, наемного убийцы. В делах маскировки, среди людей, тот достиг невиданных высот. Особенно, если учитывать, что никогда и не был человеком.
— Присаживайтесь, господа рубежники, — сказал он, не поднимая головы. — Опаздываете. Мне даже пришлось пожертвовать своей талией.
— Новую сделаете, — ответил Шуйский, проверяя на предмет чистоты стул.
Ему претило разговаривать с нечистью на «вы». Но именно сейчас другого выхода не оказалось. Пришлось усмирить свою гордыню Да и нечисть была, мягко говоря, необычная. Единственная в своем роде.
— Ваша правда, — легко согласился незнакомец. — Это любимая особенность моей природы. Можно есть, сколько хочешь и не толстеть.
— У нас мало времени. Как мне к… вам обращаться.
— Думаю, это лишнее. У меня нет имени. Имя привязывает к земле, я же птица вольная. Лучше скажите, вы принесли то, о чем я просил Агату? Или мы попросту тратим наше время?
— Принесли, — ответил Даниил.
Он произнес про себя заветное слово и в руке появился длинный нож. Да что там нож, почти меч. Не новодел. Старше даже, чем сам Шуйский. Древний скрамасакс, повидавший многое на своем веку.
— Он так же хорош, как и раньше — протянул толстяк было руки к оружию, но то в ту же секунду исчезло. Ушло обратно на слово. — Несколько веков его не видел. Знаете ли, у меня с этой вещицей связано много всего занятного.
— Увольте меня от ваших рассказов. Теперь мне бы хотелось… удостовериться, что вы тот, кто нам нужен.
— И что же, мне именно здесь обратиться? — удивился незнакомец. — И с чего бы начать? Может, с глаз?
Его зрачки на мгновение сверкнули ослепительной желтизной. А после стали очень знакомыми. Затем сгладились скулы, истончились щеки, исчез второй подбородок, нос чуть удлинился и выпрямился. И Даниил нервно сглотнул. Потому что напротив, в облике толстого мужика в бермудах и сандалиях, увидел свое отражение
— Побалую господина Шуйского чебуреком, — сказал незнакомец, взяв жирную выпечку. — Не смотрите так, я тоже навел справки. Знаю и кто вы, и что из себя представляете.
— Достаточно, — дрогнул голос князя.
Агата тревожно кивнула, будто безмолвно прося нечисть закончить своеобразную презентацию способностей.
Перевертыш принял прежний вид быстро. Даниил не успел и глазом моргнуть. Только понимал, что это не его настоящее лицо и тело. Тоже украл или подсмотрел где-то на улице.
— Люди всегда одинаково реагируют на своего двойника, — рассмеялся он. — Теряются, цепенеют. И на важно, чужане это или рубежники. Только в будущем, давайте обойдемся без глупых проверок. Я вам не волколак какой-то.
В этом Шуйский был категорически согласен с незнакомцем. Не волколак. Да и не прочие перевертыши, которые только и умели обращаться в животных. Многие и вовсе не по своему желанию, а исключительно ночью или при луне.
Как и все неведомое, незнакомец пугал Даниила. Природа волколаков проста и легко объяснима. Ими становятся либо по родовому проклятию, если один из родителей принадлежал к перевертышам. Либо после ритуала. Раньше многие рубежники оборачивали слуг в шкуры волков, да под полной луной смешивали чужанскую кровь со своей, говоря нужные слова.
