в них участие. Слишком много суеты, шума и глупых ужимок. Да и компания была мне чужая — у них свои разговоры, свои шуточки, которые я не понимаю. В какие-то моменты я даже чувствовал себя взрослым, попавшим на детский праздник. Хотя я даже не самый старший в этой комнате.
— Скучаете, Константин Платонович?
Рядом со мной на диванчик села Ягужинская. Разгорячённая девушка обмахивалась веером, а на её щеках пылал румянец.
— Не слишком, — я любезно улыбнулся ей, — просто отдыхаю и наслаждаюсь музыкой.
— Ах, бросьте! Я же вижу, что вам неинтересны эти забавы.
Она придвинулась ко мне, хитро прищурилась и шёпотом попросила:
— Константин, я должна вам сказать кое-что по секрету.
Я наклонился к девушке. Она подняла веер, прикрывая нас от случайных взглядов. И впилась мне в губы долгим поцелуем.
Отстранилась, опустила веер и отодвинулась, будто ничего не случилось.
— Не придавайте этому большое значение, Константин, — Ягужинская лукаво улыбнулась, — я невеста без приданого, вы тоже невыгодная партия. Пока, я надеюсь. Так что мы можем себе позволить маленькие шалости, покуда никто не видит.
Резко встав, она ушла к остальной компании. У меня на губах остался вкус её помады — сладковатый, с запахом клубники и привкусом алхимии. Надо будет сказать ей при случае, что лучше не пользоваться этим средством: такие составы вредят здоровью не хуже курения.
* * *
Вечер подходил к концу. Гости утомились от танцев, княжна выглядела чуть уставшей, а шутки начали сходить на нет. Тут-то я и решил немного пошалить. Произвести впечатление никогда, знаете ли, не лишнее.
Я подошёл к княжне.
— Софья Алексеевна, кажется, на День Ангела принято дарить подарки.
— Ах, оставьте, — махнула она рукой, — пустое.
— У меня есть кое-что для вас. Особенное, как и вы сами.
— Вы мне льстите, Константин. Впрочем, я заинтригована и хочу посмотреть, что хочет подарить мне такой неординарный человек, как вы.
— Если не возражаете, для этого необходимо выйти на балкон.
— Вот как? Подарок настолько личный, что требует уединения?
— Нет, что вы, позовите и остальных гостей. Но там он будет наиболее уместен.
Княжна, действительно заинтригованная, хлопнула в ладоши:
— Господа! Константин Платонович приготовил для меня что-то особенное. Прошу всех на балкон!
Гости загомонили и толпой ринулись за княжной.
— Константин Платонович, — княжна немного снисходительно улыбнулась, — мы ждём.
Из кармана я вытащил карандаш, купленный накануне. Закрыл глаза, картинно взмахнул им и в несколько росчерков нарисовал связку Знаков. Я подсмотрел рисунок эфира у моего Таланта, а придумать, как это повторить, было делом техники.
Фу-у-у-ух! Вверх взлетела струя эфира. И взорвалась в небе фейерверком.
Рядом хором ахнули гости. А Софья аж взвизгнула от восторга и забила в ладоши. Чудесно! Кажется, я запомнюсь им надолго.
— Константин, — шепнул на ухо мне голос Ягужинской, — в конце вечера проводите меня до моей комнаты.
Ягужинская заперла дверь, плотоядно улыбнулась и буквально накинулась на меня. В её яростных поцелуях чувствовалась не страсть, а какой-то хищный азарт. Будто она делала работу, бесспорно, приятную, но, скорее, нужную. Никакой влюблённости или чувств в её прикосновениях не было.
— Анастасия, — я отстранил её, — вам от меня что-то нужно, не так ли? Переходите сразу к делу, будьте так любезны. Не люблю тратить время на прелюдии, даже такие соблазнительные.
Она сверкнула глазами, немного сердито и раздражённо. Прошлась по комнате и села в кресло у окна.
— У вас такая деловая хватка, Константин, можно только восхищаться.
— Благодарю за комплимент, сударыня.
— Присаживайтесь, я хочу поговорить с вами.
Взгляд Ягужинской стал официальным и расчётливым. Она дождалась, пока я расположусь в кресле напротив, и заговорила совсем не любовным тоном.
— Константин, я хочу предложить тебе сотрудничество.
— В каком смысле?
— Мы с тобой люди небольшие, вот такие крохотные, — она показала пальцами насколько, — а вокруг нас всякие дворянские роды: Голицыны, Шуваловы, Меньшиковы, Шереметевы и прочие. Походя раздавят и не заметят.
— Есть такое дело.
— Давай создадим союз. Эдакую лигу слабых, чтобы помогать друг другу, предупреждать об опасности, поддерживать.
Я покачал головой.
— Не совсем понимаю, что мы можем друг другу дать. Я живу в глуши…
— Но уже успел поссориться с Шереметевым. Разве нет?
Возразить мне было нечего.
— А я бы могла тебя предупредить заранее. Сам понимаешь, я немного в курсе дел князя, — она усмехнулась, — из-за близости с его дочерью.
— Предположим. А что с моей стороны?
Девушка пожала плечами.
— Поддержка. Магическая, дружеская, финансовая.
От последних слов я не выдержал и рассмеялся.
— Боюсь разочаровать, но я не слишком богат. Скорее, наоборот.
— Это пока, милый, — Ягужинская покровительственно улыбнулась. — У тебя есть ум, а я подкину выгодные ходы. Князь в тебе не сомневается, а я доверяю его чутью. Будешь слушать меня, и всё пойдёт как по маслу.
— Даже так?
— Послушай первый совет, от чистого сердца. Не подписывай с князем контракты на поставки. Никакие. Только прямые сделки — утром деньги, вечером товар.
— Почему?
— К примеру, мастерская может сгореть, помощники сбежать, поставщики подвести. Князь мягко стелет, да спать жёстко. Догола не разденет, а в зависимость поставит. Будешь до самой смерти за копеечку малую работать.
— Анастасия, мне всё же непонятно. Ты доверенная подруга Софьи, зачем тебе я?
Ягужинская грустно усмехнулась.
— Подруги приходят и уходят, а княжна остаётся. Сегодня доверенная, завтра отставная, знаешь ли. Софья девушка сложная, с характером. Да и не хочется мне до старости тапочки приносить, я не комнатная собачка.
Она встала, подошла ко мне и протянула руку.
— Согласен? Союз?
Я тоже встал и пожал узкую ладонь.
— Союз. Пока наши дороги не разойдутся.
— Договорились.
Она кивнула и развернулась ко мне спиной.
— Ну? Чего стоишь как столб? Помоги мне снять платье. Уж коли ты зашёл ко мне ночью, я не собираюсь отказываться от приятностей.
Через час мы лежали на её постели. Анастасия прижалась ко мне и водила пальцами по моей груди.
— Ты замечательный любовник, — она вздохнула и облизала губы, — ты сильный, независимый, умный. Тебя хорошо любить.
— Да?
— Ага. Но как муж ты мне не подходишь.
— Слишком беден и не знатен?
Она прищурилась.
— Это дело наживное: чины, звания, деньги. Но ты слишком сильный. Мне пришлось бы слушаться тебя, потакать, а я этого не выношу.
— Любишь крутить мужчинами?
— Очень.
— Тебе нужен старый генерал, любимец императрицы. Который бы тебя обожал и носил на руках.
— Возможно, возможно. Хотя военные такие грубые, да и ума не слишком много.
Девушка перекатилась на край кровати и выгнулась, как кошка, совершенно не стесняясь
