Базаров, Марго и Печорин знатно потешались с того, насколько Чацкий и Онегин оказались неприспособленными к сауне.
Хоть Бендер убедительно просил не заниматься рабочими вопросами во время отдыха, вечером обсуждение всё же произошло.
– Я рад, что мы все здесь собрались, – начал Тёркин. – Отдых после всех событий апреля – это очень даже хорошо.
– Говори за себя, – поморщился Базаров. – У меня там, наверное, сейчас всё отделение лютует, что меня опять нет на работе.
– А ты не говорил им, что скоро тебя вообще может не быть на ней? Совсем? – поинтересовалась Марго. И все посмотрели на неё. Она пожала плечами и продолжила: – Я думаю, все мы понимаем, что нужно потихоньку рубить концы в реальном мире.
– В каком смысле? – не понял Онегин.
– В прямом, – продолжила Марго. – Следует проверить, работает ли ожерелье, и если да, то нужно просто разово использовать камень и отправить себя и всех Непримиримых обратно.
Повисло молчание.
– Ты хочешь вот так радикально? – спросил Остап.
– А как? – пожала плечами Марго. – Используем одновременно все камни, что у нас есть вместе с Сердцем ожерелья и прочь отсюда, домой.
Однако не все были столь решительно настроены, как Марго.
– Может быть, мы сначала избавимся от Непримиримых? И после, когда точно обезопасим всех от них, уйдём сами? – предложил Базаров.
– Так одним ритуалом и избавимся, – настаивала Марго. Потом она осмотрела своих молчаливых друзей, и на лице её промелькнула догадка: – Вы что, уже и не хотите назад?
– Марго, – осторожно начал Тёркин, – мы все понимаем, что рано или поздно нужно будет вернуться. Но ещё не все приняли это. К тому же, мы не знаем, что будет на той стороне. Будем ли мы помнить этот мир, друг друга? Что там вообще будет, на той стороне? Мы будем вечно зациклены лишь в одной истории? Не забывай, не всем повезло, как тебе Марго: вечность с любимым…
– Знаем мы, что возвращаемся когда с помощью жемчужины и рубина, точно книги целы будут, – нравоучительно изрекла Муму.
– Это очень актуально, – кивнул Чацкий. – Особенно после того, как убили Панночку.
– Как бы сейчас дисбаланса не случилось, – покачал головой Раскольников.
– Дисбаланса? – заинтересованно переспросил Печорин.
– Да. Насколько я знаю, когда массово выпилили всех из первого состава Книжных Червей, отношение к Толстому, мягко говоря, испортилось. То же самое с Достоевским. А сейчас пострадает Гоголь, – объяснил Родион. – Те авторы, у которых никого из персонажей здесь не убили, всё ещё в почёте.
– Да бросьте, всегда будут хейтеры, – отмахнулся Печорин. – Как это вообще работает?
– Легко. Вот заходишь в интернет, видишь, как следующие поколения обсуждают, что нахрен им литература не нужна и все эти авторы, и «не хочу и не буду читать», вот тебе и последствия.
– Если кого-то интересует моё мнение, – встрял Онегин, – то я за то, чтобы возвращать всех поодиночке. Сначала отправляем Непримиримых, потом уйдём сами.
– Если только не нужно будет балансировать, – тихо проговорил Чичиков. – Для того, чтобы хотя бы немного поправить баланс, Элен и Анатоля нужно будет отправить обратно с помощью камней. Меня и Вия тоже. Это должно уравновесить предыдущие смерти. То, что вы, господа, убили Каренину, это, конечно, проблема. Нужно было просто её отправить.
Остап посмотрел на Печорина, и они отвели глаза. И, как назло, это заметил Чацкий.
– Вы ведь её не убили, – ошарашенно проговорил он.
Печорин вскочил и схватил Чацкого за грудки, так что его пришлось оттаскивать.
– Ещё раз, мелкий, влезешь в мою голову!.. – совсем бешено прорычал Печорин.
– Я не лез! – закричал Саша. – Я не читал тебя! Я предположил, и вот…
Остап кое-как оттащил Гришу. Теперь к ним были обращены заинтересованные взгляды. Остап улыбнулся.
– Я, честно говоря, и сам не понял, что я сделал. Я вложил ей в рот камни и попросил, чтобы она подумала о своей главной мечте. Я почему-то был уверен, что она не очень хотела жить без башки. И оно получилось.
– Вы сил её лишили и тело дали? – удивилась Муму.
– А что, так можно было?! – воскликнул Базаров.
После чего герои начали перепалку. До этого дня никто даже не пробовал отказаться от своих сил и остаться в этом мире. Никто не предполагал, что такое вообще возможно.
– Подожди, – сказал Тёркин. – Но если ты отказываешься от сил и остаёшься здесь, изменяется ли книга?
– А я откуда знаю? – вскричал Остап. – Каренина лишилась сил. Она обычный человек, зуб даю.
– А воспоминания? – спросил Онегин.
– Прежние, про себя и службу Непримиримым, – ответил Печорин.
Муму сидела в задумчивости.
– Я не чувствую, что мы книгу повредили, наоборот даже, скорее. Уравновесили смертей одну из.
Базаров и Онегин практически одновременно посмотрели на Муму, и в глазах обоих была надежда.
– То есть, если мы используем этот способ, мы сможем дожить жизнь здесь, но уже без сил? При этом будет считаться, что мы в своём мире? – спросил Онегин.
– Да, полагаю, – кивнула Муму.
– Тогда решено, – сказал Базаров. – Мы не будем использовать камень. Мы переловим всех Непримиримых и отправим их поодиночке обратно. Либо дадим им выбор, учитывая новые знания.
– Опасно, – покачала головой Марго. – Как можно быть таким эгоистом? Мы все должны вернуться домой! Используем камень и закончим это.
– А я вот согласен с Доком, – сказал Печорин. – Я не сильно горю желанием возвращаться, возможно, потому что я уже мёртв. Думаю, Муму нас поддержит. Кто-нибудь ещё?
– Не поддержит. Используем камень и по домам, – отрезал Родион.
– По нарам, ты хотел сказать, – сострил Печорин.
– Тихо! – крикнул Тёркин прекращая балаган. – Марго, Родя, я понимаю, что вы хотите как можно скорее вернуться. Если хотите, давайте проведём ритуал, отправим вас по домам. И всех, кто хочет вернуться. Но я не отправлюсь никуда, пока не буду уверен, что все Непримиримые ушли.
– Вася, но камень всех отправит! – возразил Раскольников.
– И Чёрного Человека? – поёжился Онегин, вспоминая это существо.
Родион замялся с ответом. Марго погрустнела.
– Женя прав, – вздохнула она. – Этого нужно выпилить в первую очередь. Мы понятия не имеем, кто это или что. И мы не можем уйти, оставляя его в этом мире.
– Тогда решено, – подвёл итог Печорин. – Убиваем Чёрного Человека. Даём выбор нашим противникам. Если у нас будет Сердце ожерелья, им придётся нас выслушать. Далее всех, кто хочет домой, отправляем, всех, кто хочет остаться, лишаем сил и оставляем здесь. Я не сильно расстроюсь, если не смогу очаровывать женщин и мастерски фехтовать.
– Звучит как план, – согласился Онегин.
– Тогда, – подала голос Муму, – скажите, кто, кроме Гриши и Жени, не хочет домой.
Ненадолго воцарилось молчание. После чего первым отозвался Остап.
