людях, которые были сильнее богов. Но злые и хитрые боги разделили людей на две половинки. И с тех самых пор половинки ищут друг друга, но никак не могут найти, потому что они перемешаны, а чтобы перебрать все неправильные варианты, не хватит и тысячи жизней. Но зато награда для тех, кто найдёт, станет поистине царской. Слившись друг с другом, половинки опять превратятся в сверхсущество, бросающее вызов богам. Как обмануть Вселенную? Как обойти теорию вероятностей и сделать процесс предсказуемым? Ответ в том, что вовсе не обязательно искать две нужные половинки среди миллиардов живых. Эти две половинки можно создать искусственно. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?
Лара опустила глаза и ничего не ответила.
- Отлично. Вижу, что понимаешь. Мы с тобой и есть сейчас эти две половинки. Единственные в этом мире мужчина и женщина, обладающие исключительными магическими способностями, имеющие живые тела, и мало того, готовые влюбиться друг в друга… Да-да, не спорь! – вскинул я руку. – Это чистая правда. Ты сама делала всё, чтобы мы привязались друг к другу как можно крепче. И вот сейчас, когда печать уже рядом, тебе достаточно просто уговорить меня, чтобы я ещё подождал. Ведь настоящие чувства должны пройти испытание временем. Это логично. И я бы, наверное, согласился, если бы был немного глупее, немного помягче, немного… душевнее, что ли. Но вы с Сар’хаком ошиблись. Сильно ошиблись. Я, Лар, совсем не такой.
Я чуть прищурился и сделал короткий шажок вперёд.
- Ты ошибаешься. Ты даже не представляешь, как ты ошибаешься, – едва слышно прошептала Лариса, отступая к платану.
- Поздно, сударыня. Жребий брошен. Рубикон перейдён. Я сделаю сейчас то, что просто обязан сделать всякий мужчина с понравившейся ему женщиной. Хочешь ты этого или не хочешь, мне всё равно. Печать должна быть открыта.
- Нет. Ты это не сделаешь.
- Сделаю, Лара. И никакой демон тебе не поможет. Он сейчас вне игры…
К удару с её с стороны я был готов на все сто. Но вот чего я не ожидал, так это того, что он окажется таким слабым и таким странным.
Ведьма взмахнула руками, и между нами возникла тонкая водяная завеса, идеально гладкая, отполированная, словно зеркало. Её смог бы пробить даже ребёнок. По-волчьи оскалившись, я резко рванулся вперёд. В водяном зеркале отразилось перекошенное злобой лицо. В сузившихся, пылающих страстью глазах сверкали… фиолетовые огоньки…
Сдвоенный удар воздухом и огнём я остановил в самый последний момент. Воздух должен был оглушить ведьму, огонь – лишить её силы. Однако отражение в зеркале не дало исполнить задуманное. Известно ведь, что нет ничего хуже, чем усомниться в себе тогда, когда, наконец, решаешь пойти ва-банк. Ларе посеять сомнение удалось. Я буквально застыл в считанных сантиметрах от зеркала. А потом стало поздно. Переливающаяся поверхность вдруг закружилась водоворотом, и в ту же секунду меня затянуло внутрь, в зазеркалье.
Сколько времени я летел по длинной и узкой трубе со стенами из оранжевого тумана, сказать сложно. Я не чувствовал ног, не чувствовал рук, тело отказывалось подчиняться, исчезли все звуки и запахи, и только глаза фиксировали в сознании мельтешение каких-то неясных теней да выплески плотных туманных сгустков, тщетно пытающихся ухватить меня за одежду.
Непонятный туннель закончился неожиданно. Сильный толчок в спину, и его уже нет, словно бы никогда и не было.
Будто на крыльях, я нёсся над странной подёрнутой дымкой равниной. Причудливого вида деревья сменялись полянами с озерцами строгой геометрической формы – квадратными, треугольными, круглыми. Из кислотного цвета травы, гремя чешуей, к небу тянулись гибкие змеиные шеи. Страшные головы клацали челюстями и раскрывали зубастые пасти. Меня они достать не могли, но всё равно – исходящая от гадов опасность ощущалась даже на высоте.
Когда перелески кончились, началась степь. По жёлтой сухой земле, поднимая пыль, мчался табун кентавров. Натуральных. С лошадиными туловищами и человеческими торсами. Кентавры задирали вверх головы, размахивали руками и швыряли в мою сторону камни. Их потуги выглядели смешными.
За степью раскинулось море. По тёмно-синей поверхности катились пенные шапки волн. Среди бурлящей стихии скользили стремительные тени морских обитателей. Время от времени кто-то из них выпрыгивал из воды и хватал зубами какую-нибудь зазевавшуюся чайку, альбатроса или вообще – птеродактиля, стаи которых, в свою очередь, кружили над морем, выискивая себе жертву из тех, кто глупее и мельче.
Ветер гнал могучие волны вдаль. Там, где пучина заканчивалась, они яростно и бессмысленно бились в прибрежные скалы.
На возвышающемся над морем плато пылали огни, в небо поднимались столбы чёрного дыма. Ржавые остовы машин, разрушенные дома, тлеющий мусор, воронки от взрывов, руины промышленных зданий. Мир после апокалипсиса – именно так он должен был выглядеть, как думалось мне и каким его всегда рисовали художники и показывали в кинофильмах.
Примерно через минуту полета над выжженной, корчащейся в муках землёй я вдруг углядел внизу что-то знакомое. Среди множества мусорных куч и обгорелых каркасов на небольшом пятачке относительно чистой поверхности крутился ярко-оранжевый вихрь. Внутри полыхающего огнём кокона горели два фиолетовых глаза.
Я ринулся вниз, не раздумывая, ещё до того, как понял и осознал, зачем.
Демон бежать не пытался. Наоборот, он словно бы ждал меня и приглашал к разговору.
Приземление оказалось довольно жёстким, однако ни боли, ни дискомфорта я не почувствовал. Просто удар и – странное ощущение промявшейся под ногами тверди.
По выщербленной бетонной поверхности прокатилась глухая волна, словно при землетрясении.
«Я что, сделан из стали и вешу, как танк?..»
- Она тебя всё-таки одолела.
В словах демона слышалась не только насмешка, но и своего рода вызов.
- Кто она?
- Ведьма.
- Чушь! Мы с ней ещё и не начинали.
Смех демона напоминал булькание кипящей лавы.
- А ты весельчак. И это, я думаю, правильно.
- Почему?
Вместо ответа вихрь выстрелил протуберанцем в одну из мусорных куч.
Куча начала исходить едким, вонючим дымом.
- Догадываешься, где мы?
- Нет.
- А зря. Мы у тебя в голове.
Я обвёл взглядом окрестности. Почесал в затылке.
«Неужели это и вправду моя голова? Надо же, какие в ней, хм, тараканы…»
- Ты делал всё правильно, но совершил глупость, – продолжил Сар’хак. – Ты не пошёл до конца, и это стало ошибкой. Ты дал слабину, и вот результат. Женщина торжествует, мужчина повержен.
