мы наконец добрались до палаты его друга Руслана.
Черт, какая же в ней стояла вонь! Не помогали ни очистители воздуха, ни навороченный кондиционер, установленный под потолком, ни марлевая маска, которую мне вручил Вагнер перед тем, как сюда зайти. Смрад гниющего заживо тела лупанул меня как молотком по голове, я чуть «меню номер шесть» обратно из себя не исторг.
Про внешний вид этого горемыки я уж и не говорю. По изъеденному язвами лицу было просто невозможно понять, как этот человек выглядел раньше. Да что там! Не знай я, что это мужчина, то затруднился бы и с определением пола.
Да, это точно не типовое заболевание. Кому-то этот самый Руслан крепко перешел дорогу. Кому-то сильно непростому. Я не эксперт по проклятиям и порчам, но даже мне ясно, что его хотели не просто убить, кто-то желал, чтобы он еще и помучился. Хорошо так помучился, от души, качественно. Чтобы всю жизнь свою перед смертью вспомнил и каждый поступок в ней взвесил, точно перед Страшным судом.
— Бо-о-ольно-о-о, — проскрипел голос, в котором ничего людского уже не было. Распухшие, точно оладьи, губы шевельнулись, по ним потекла зеленоватая вонючая жижа. — Бо-о-ольно-о-о. Э-э-э…
Мать моя женщина! Он еще и в здравом уме!
— Укол, — бросил Вагнер сестре. — Четверть дозы.
Даже знать не хочу, что именно они ему колют. Но и не осуждаю, поскольку мужика корежит очень уж неслабо.
Я с собой захватил пару зелий, тех самых, с помощью которых некогда помог господину Ряжскому во в чем-то схожей с этой ситуации. Можно было бы подарить приятелю Вагнера двадцать — двадцать пять минут без боли, но стоит ли? В данной ситуации это не благодеяние, а часть пытки, которую ему и без меня кто-то устроил. И все же интересно, за что его вот так?
Я глянул на Вагнера и ткнул пальцем в направлении двери, давая ему понять, что пора на выход. Делать мне тут больше было нечего. Да и невмоготу, если честно, очень уж запах жуткий. Как сестры здесь подолгу находятся, в ум не возьму. Им за вредность тройной оклад платить надо. Впрочем, может, так оно и есть.
— Что скажете? — Мой наниматель стянул повязку с лица и глотнул свежего коридорного воздуха.
— Кто-то здорово рассердился на вашего приятеля, — сделал я ровно то же самое. — Уфф! Кранты ему, Петр Францевич. Я не большой эксперт по данной части, но, сдается мне, точка невозврата пройдена, и не вчера.
По лицу Вагнера ясно читалось: «Если бы ты сразу сюда поехал, а не ждал бог весть сколько, то ситуация могла и не дойти до такого кошмара». Но произносить вслух он этого не стал. Умный.
Да и не случилось бы по-другому. Что я сейчас не знаю, как такое вылечить, что тогда не знал. Тут эксперт нужен. Специалист узкого профиля.
— Совсем ничего сделать нельзя? — Опытный и мудрый Вагнер что-то прочел по моему лицу, потому и задал этот вопрос. — Совершенно?
— Думаю, — пояснил я. — Не отвлекайте.
Хотя что тут размышлять-то? Вариантов всего ничего. Первый — плюнуть на все, сказать, что «увы и ах», и забыть про горемыку Руслана напрочь. Второй — прибегнуть к помощи своего нового приятеля по имени Дэн. Вернее, предложить ему немного заработать. Выглядит это не сильно красиво, вроде только познакомились и сразу — такие предложения, но я же не взаймы у него прошу? Деньги есть деньги, почему нет? Вот только, несмотря на наличный расчет, кое-какую услугу я ему задолжаю, а это мне не по душе. Ни к чему это сейчас, не ко времени. Да и потом — овчинка не стоит выделки, потерять я могу больше, чем приобрести.
И вариант номер три. Красавица Виктория, непостижимая и холодная, словно Снежная королева. Собственно, я сразу так и предполагал, еще тогда, когда мы с Вагнером сделку заключали. Интуиция, однако.
Основной момент один — оно мне надо или нет? Про сострадание говорить не имеет смысла, этот большой гнойник мне не брат и не сват. К тому же я понятия не имею, кто и за что его такой красотой наградил. А что если за дело? Может, он беззащитных дольщиков обманул, собрал с них денежки и дом не достроил? Или чего похуже учудил? Простые люди сюда не попадают, и есть у меня серьезное подозрение, что кое-кто из местных постояльцев на руку сильно нечист.
Опять же, что если я ему помогу, а потом кто-то мне за это предъявит? Ведьма какая или колдун? Запросто такое случиться может. Скажем, кто-то их подрядил убрать этого Руслана с дороги, они честно хотели исполнить контракт, а тут я со своими кустарными методами и излишним состраданием, пусть даже и замешенным на материальной выгоде. Мне новые враги не нужны, старых хватает. А если еще учесть друзей, которые иной раз проблемы подкидывают похуже иных супостатов, так и вовсе на руках завалящей покерной «пары» может не оказаться.
— Как он, Петр Францевич? — К нам подошла восточная женщина, красоту которой не портила даже изможденность, заметная сразу. За ее спиной стоял черноволосый и крепко сбитый подросток, почти юноша, неотрывно глядящий на дверь, что вела в палату, из которой мы только что вышли. — Нет улучшений?
— Увы. Лиана Мансуровна, увы, — всплеснул руками Вагнер. — Мы делаем все, что можем. Впрочем, я пригласил для дополнительной консультации одного очень серьезного специалиста, вся надежда теперь только на него. Собственно, вот — Александр… Мнэ-э-э…
— Просто Александр, — оборвал я его мычание. — Добрый день.
Вот не люблю я этого всего. Не люблю. Не знаю, случайно тут оказалась эта измученная неизвестностью и страхом женщина, или хитрый немец все подстроил, но не стоило этого делать. Так меня проще разозлить, чем подвигнуть на доброе дело.
— Это Лиана Мансуровна Арвен, — представил женщину, которая не мигая таращилась на меня своими черными глазами, Вагнер. — А это их сын, Темир.
Арвен. Это не тот ли, что владелец банковской группы «Бета»? Финансовый мир сам по себе невелик и с каждым годом стараниями Центрального банка России становится все более узким, потому серьезных игроков все знают. А «Бета» — серьезный игрок, она за последние несколько лет пяток крупных, но просевших банков санировала. И зарплаты там, по слухам, неплохие, про подобные вещи в нашей среде тоже все знают. Помню, когда года полтора назад я с Кузьминой полаялся, так даже хотел им свое резюме отправить.
Вот ведь.
— Помогите Руслану, — тихо попросила женщина. — Умоляю вас! Я чувствую, что вы в силах это сделать. Не
