удивленно взглянул на меня — и неожиданно улыбнулся:
— Знаешь, мне кажется, Шанс вспоминает о тебе.
Я остолбенела. Вот как так получилось, что у нас сходятся мысли?! Я ведь буквально только что вспоминала о коте…
— Как он себя чувствует? — спросила неловко, разом растеряв весь пыл для откровенного разговора.
— Замурчательно, — усмехнулся Егор, что-то припоминая. И посмотрел на меня лукаво, закидывая рюкзак на плечо. — Хочешь его навестить?
— Разумеется! — я действительно хотела посмотреть на кота. Да и поговорить где-то надо было, и сделать это в спокойной обстановке квартиры намного удобней.
Если, конечно, Егор живет один.
Я чуть ли не кожей чувствовала, что однокурсник находится в прекрасном расположении духа. Мы с бодрым трепом доехали до его дома, с обоюдным волнением подошли к двери квартиры, и с внезапным смущением зашли внутрь.
Шанс встречал нас звучным мяуканьем. Я мгновенно забыла о стеснении и бросилась его тискать.
— Какой красавчик, — сюсюкала, — Егор к тебе хорошо относится, не обижает?
Какой-то частью моего сознания казалось, что кот не был полностью доволен своей жизнью. Хотя для полноценного физического развития у него было абсолютно все: и еда, и домик, и лоток.
Может, ласки не хватает?
Ну так я это быстро исправлю! Вот так, за ушком почешу…
— Проходи на кухню, чай сделаю, — пригласил Егор, и мы с Шансом, которого я подхватила на руки, отправились в небольшую, но симпатичную кухоньку.
— Помнишь наш разговор про открытость? — вдруг вспомнила я, когда через минуту поняла, что зудящее волнение сейчас — не только мое.
— Конечно! — под стук ножа отозвался Егор, а затем развернулся и поставил на стол тарелку с бутербродами. — Что ты хочешь сказать?
— Нет, это если ты захочешь мне что-то сказать о своих чувствах… То знай, что со мной тоже можно быть открытым.
Парень неуловимо быстро улыбнулся и присел на соседний стул:
— Почему ты вдруг решила об этом сказать? Считаешь, я скрываю какую-то важную эмоцию?
— Мне так кажется, — смущенно потупилась, не решаясь признаваться то ли в паранормальных способностях, то ли в психическом заболевании.
— Ну, я волнуюсь, — начал перечислять Егор, загибая пальцы. — Все-таки не каждый день у меня в квартире девушки бывают. Но вместе с тем я испытываю радость, что ты у меня в гостях. Мне приятно видеть, как ты возишься с Шансом, ему очень нравится… думаю. Ну и еще я в напряжении, потому что ты после пары так решительно ко мне подошла… Наверное, хочешь сказать что-то важное.
И замер, выжидательно подняв брови.
Я выдохнула. Все ведь доказывает, что Егор как-то связан с черно-белым миром! Пора перестать бояться подвоха и приоткрыть немного дверцу в свои тайны.
Ведь, по логике, самое страшное, что может сейчас произойти, — это меня засмеют и пошлют. То есть не такой уж и страшное, если вспомнить остекленело смотрящего в небо старика.
Так что можно рискнуть.
— Да, кое-что важное… — руки на коте напряглись, Шанс возмущенно мяукнул. Я, проигнорировав, выпалила. — Ты говорил про черно-белый мир, про головные боли… Меня это все тоже беспокоит.
И тут я поняла, что после затмения, то есть уже несколько недель, голова ни разу не болела. И вообще: именно после того случая я стала чувствовать чужие эмоции, и с каждым днем способности как будто нарастают.
— О, — Егор кивнул, но не удивился, словно и так знал все с самого начала. — Значит, ты решила мне довериться. Спасибо, ценю. Ты правильно поступила, ведь я единственный, кто может тебе сейчас помочь.
Я молча смотрела на него, кусая губы.
— У меня для тебя есть новость хорошая и не очень, — продолжил Егор, наклоняясь погладить Шанс за ушком. Я замерла. — С какой начать?
— С не очень, — я постаралась выровнять дыхание.
— Твоя жизнь больше не будет прежней, — понимающе улыбнулся парень и отстранился. Щелкнул электрический чайник.
Я облизнула губы:
— А хорошая?
— С этого момента все неясности будут устранены, ты получишь ответы на свои вопросы и станешь самой собой — той, кем ты являешься с самого рождения.
— И кто же я? — слова неохотно выходили из зажатого горла. Дышать было тяжело. Неужели вот сейчас я узнаю о себе правду?.. Неужели я не сумасшедшая?..
— Николия, — Егор оперся локтями на стол и внушительно посмотрел на меня, — ты биовампир.
Я — кто?
— У нас есть кланы, — вещал Егор после того, как налил нам чай. Все действия были совершенно обыденными, и это создавало ошеломительный контраст с тем, что я сейчас узнавала. — Мы объединяемся, чтобы выжить. Меня, например, Руслан подобрал чуть ли не на помойке…
— Что за Руслан? — тупо спросила я. Информация усваивалась через раз, и требовалось останавливаться, чтобы все переварить.
Подумать только, биовампиры — те, кто пьет энергию — существуют! И я — одна из них! Я действительно умею считывать чужие чувства!
Невовремя всплыло, как я считала чувства Алисы к Егору. Было немного стыдно, словно я подглядываю за чем-то личным. И все же… Это было круто!
Хотя узнать, что, возможно, у меня появилась соперница — такое себе.
— …Главный, короче, — подытожил Егор, прихлебывая чай из кружки со слоником. Мне достался тигренок, и я не секунду подумала, что надо бы подарить парню кружку с изображением Шанса. Это будет мило.
— А как ты учился владеть своими… м… — я замялась.
— Способностями? — догадался Егор, беря очередной бутерброд. — Под руководством Руслана, конечно же. И других биовампов.
— Биовампов?
— Ну да, сокращение такое, — он, жуя, продолжил. — Меня учили в общежитии клана, — и тут же поменял тему. — А какое у тебя было триггерное событие?
— Это что значит?
— Если я правильно понял, ты уже осознаешь, что умеешь читать чувства?
— Да.
— Значит, случилось что-то из ряда вон выходящее, что открыло энергетический канал, — видя мое недоумение, Егор пояснил. — У тебя болела голова, потому что твои способности не могли выйти наружу. Ты их подавляла, закрывала канал. Но затем что-то произошло, и канал открылся, освободился. Энергия стала течь правильно, и ты начала осваивать новые возможности.
— А какое у тебя было событие?
— У меня… — слегка помрачнел парень, — Я расскажу, если обещаешь рассказать о своем.
Я кивнула. Затмение — не что-то личное.
…Когда я поняла, что канал открыло совсем другое событие, идти на попятную было слишком поздно.
— Вот как раз на помойке все и началось, — прожевав, тихо заговорил Егор. Его взгляд был устремлен в окно. — Я был мелким, лет десять. Родители пили беспробудно, и я порой не ел несколько дней. Иногда соседи угощали, иногда попрошайничал на улице. В
