моменты отложить, ведь свершилось то, о чем я успел и позабыть!
Начиналась учеба в «Кубе», а это значило еще больше конфликтов в перспективе, в особенности на фоне моего недавнего взлета популярности как предмета обсуждения на тех или иных форумах.
Жизнь била ключом. Гаечным. Мне по голове.
А самое неприятное, что я не знал о судьбе своих друзей и что с ними сейчас происходит. Если Рике и Ксении ничего особо не угрожало, то вот Исао всё еще находился в реанимации, что меня заметно нервировало. Не хотелось потерять подобного товарища столь скоро.
Кулак сжался с новой силой под больничным одеялом. К следующему бою я должен быть готов лучше. Как и пора было заняться полноценно своим снаряжением.
Как показывает практика, мана имеет свойство заканчиваться...
Только я сосредоточился на этой мысли, как в дверь палаты постучали.
— Я проверю, — заявил Менделеев и приблизился к оной.
Открыв дверь, он встретился лицом к лицу с хорошо знакомым мне глухим шлемом оперативника «ВЭБ»...
— Давно не виделись, господин Стрельников, — фыркнул я, определив личность посетителя.
Всё тот же глухой шлем, тяжелый плащ и перчатки на руках. Мужчина не произнес ни слова, безмолвно склонив голову в формальном поклоне.
Это что-то новенькое.
— Господин Марк, я исполняю обязанность курьера от Имперской Канцелярии. Вас приглашают принять участие в предстоящем собрании, организуемом Визирем Императора — Чернышевским Владимиром Константиновичем, в качестве почётного гостя, — произнес он, вынимая из полов плаща запечатанный конверт.
— Какова цель собрания? — поинтересовался я, попросив Мендеелева принять за меня письмо.
— Обсуждение предстоящей карательной операции под личным началом Владимира Константиновича и тех, кто станет командующими на местах, а также награждение отличившихся во время защиты жителей Империи в позавчерашнем нападении триады, — моргнули голографические глаза оперативника.
Всё равно не могу привыкнуть к этой его черте. Подобное заметно осложняет чтение эмоций собеседника и определение того, о чем он мыслит. Шлем не выказывал и доли тех переживаний и чувств, что можно было прочитать даже на самом стойком лице. И оттого мне было некомфортно вблизи стоявшего передо мной мужчины.
Слишком уж он был скрытным... Рыбак рыбака, как говорится, да?
— Хорошо. Можете передать наверх, что я согласился на посещение собрания. Надеюсь, награду я также смогу получить соответствующую моим усилиям? — пошутил я, но Стрельников или не повелся на мои слова или просто не обладал каким-то чувством юмора.
— На всё воля Визиря Императора, а также того, чью волю он несет, — провозгласил он, а после, быстротечно попрощавшись, оставил нас с химиком в прежнем составе.
На минуту мы замолчали, обдумывая только что произошедшее. И только после некоторых раздумий, Михаил, хлопая глазами, прошептал:
— Это, что, черт возьми, было?
— А это была, мой дорогой друг, барская любовь... Осталось только понять, насколько она окажется хуже барского же гнева, — принял я из его рук конверт, ломая печать и выуживая пригласительное письмо.
* * *
Прохаживаясь по темным коридорам больницы, я не находил себе места. Беспокойства о предстоящем награждении были отодвинуты в сторону, ведь еще неясна ситуация с Исао. Беловолосого, хотя уже своей шевелюры он лишился, всё не могли откачать.
Об этом говорила всё горевшая лампочка реанимации над операционной. Еще недавно его состояние вроде бы смогли стабилизировать, а теперь он снова оказался по ту сторону дверей.
Над головой моргала энергосберегающая лампа, где-то за стеной слышался непонятный шорох, или это уже мой мозг выдумывал себе звуковые галлюцинации, не желая терпеть давящую тишину, нарушаемую разве что мерным тиканьем настенных часов.
Не так я привык видеть смерть, ой не так. Одно, на поле боя, под атаками монстров, когда ты просто не успеваешь отдавать себе отчет в том, как уходит один близкий человек за другим. И лишь после приходит осознание, ложащееся невероятным грузом на плечи.
Но и оно проходит, лица забываются, а имена стираются из памяти. Но вот чтобы так...
Нервно расхаживая по пустующему коридору и не зная, куда себя деть от, казалось, столь забытого тремора.
Что это? Размяк ли я? Или новое тело подстраивало под себя и меня самого, как и я впечатывал свои навыки в молодое тело Марка?
Ответа мне никто, конечно же, давать не собирался. Попробовал отвлечься на столь же насущные вопросы, но лучше не стало. Проблемы копились подобно снежному кому. Угроза лично мне пока, насколько я смел судить, ушла на второй план. Теперь же целью был выбран мой род, на который в скором времени и будут нацелены все кому не лень.
И я в лучших традициях, иду прямо в пасть к дикому зверю, планируя появиться на собрании высшей аристократии. Наследник бунтовщиков и теперь будет стоять возле Визиря Императора!
Прогресс! Как бы только не придушили, что из тех, кто изначально не питал ко мне и Ливен теплых чувств, так и союзнички, чтобы новые не натворили делов.
Багратион разошелся не на шутку. Он посещал один род за другим, восстанавливая свои старые связи, наводя справки, нанося визит давним друзьям и приятелям.
Даже без моего на то указания, он вовсю сколачивал фракцию некогда разобщенных и разрозненных аристократов, словно намереваясь опрокинуть игровую доску Империи и тем самым показать, что появился новый игрок.
Фракция второго принца на удивление вела себя сейчас так тихо, что даже можно было усомниться в их существовании. Что, между делом, положительно повлияло на группировку Алисы, что смогла-таки переманить часть сомневающихся на свою сторону, тем самым нивелируя тот отрыв, что приобрёл Константин Романов после бойни в Зимнем Дворце.
Тонкий баланс был временно восстановлен, но к добру или к худу это было — еще необходимо выяснить.
Но то, что подковерные игрища в Империи взяли небольшую паузу — это даже хорошо. Для рода Ливен.
ЧВК «Рев» уже переслал первые полсотни своих лучших бойцов, что находились на уровне 3-ех и 4-ых звезд. В ближайшее время это все, что мы могли использовать, не привлекая внимания «ВЭБ» и Императорского клана сверх меры.
Не стоило тянуть за усы тигра, пока тот спит, а особенно сейчас, когда ему отвесили прилюдную оплеуху.
После назначения комендантского часа в городе всё больше и больше появлялось патрулей гвардий различных семей, что, вроде бы, исключало сохраняющийся риск нападения триады, но вместе с тем порождало немало конфликтов между самими аристократами.
Даже поразительно, что и сейчас дворянские дома находили время для
