Но, как погляжу, ты против. Ожидаемо, впрочем. Да и я ее люблю. Поэтому мысли мыслями, но я сам бы я руку на нее не поднял. Впрочем, те миры, в которых она погибала по какой-то случайности, протягивали на годик дольше… — Окончательно потерялся он в мыслях.
Я же подошел к нему, грубо встав из-за стола. Схватил за грудки и как следует встряхнул, повторя вопрос намного более раздраженным голосом.
— Что делать с Анной? Как нам оградить ее от дерьма, которое ты наверняка видел кучу раз?
— Ритуал Трапимировичей и ее привязка к тебе. Это позволит нам постепенно пробудить ее и пользоваться уже ее подсказками. К тому же она сама, видя, что ждет ее впереди, сможет просто не попадаться или вовремя звать на выручку. Без этого каждый раз будет шанс что мы ее потеряем. И тогда я просто уйду отсюда испытывать судьбу дальше. А ты останешься глядеть на красивое завершение этого спектакля. — Говорил он спокойно, но все же когда я пытался посмотреть в его глаза, он вечно отводил взгляд. Темнит, ой темнит.
— И в чем же минусы? Иметь собственного оракула в родственниках — это же звучит просто отлично!
— Минус касается тебя. Я в этом дерьме мало разбираюсь, но одно я тебе скажу точно. Если ты это сделаешь — назад дороги не будет. Я вижу как ты раздражен своим телом, да только если пойдешь на этот шаг, то придется смириться. Этот ритуал полностью стабилизирует тело в положении «как есть». Я видел вновь и вновь появляющиеся на Анне следы побоев, ран и прочих малоприятных вещей. Твое положение, конечно, не такое, на какое обрекали нашу сестру, но я все же тоже не особо ему завидую.
После этой фразы у меня уже почти полностью опустились руки. Я просто рухнул обратно в кресло. Парень, на некоторое время замолк, вновь открыл свой рот. И стал умолять.
— Я знаю что прошу слишком многого. Но это единственный надежный наш шанс выбраться из задницы. Я дал себе зарок просить о том, что мог бы сделать сделать и сам, но я слишком слаб. Лишь темно синяя арга и выше может пробудить силу Анны. Так что, я прошу, нет, я молю тебя. Я приму отказ, я продолжу быть твоим союзником в любом случае, но, пожалуйста сделай это!
Глава 4
(82). Что там у дворян?
В академии продолжали резвиться слухи. Долгие дни без крупиц официальной информации это всегда отличная почва для выдумок. Впрочем, даже спускаемая сверху сказка, которой отмазывался Трапимирович, никого особо не впечатляла. Да и немудрено, ведь по ней было видно, что она была сделана сильно впопыхах.
«Я никого не трогал и не пытался изнасиловать. Напротив, я всеми силами старался исполнять обязанности которые взяла моя семья, когда приняла к себе Миру и Анну Опавских. Произошло непонимание, в ходе которого Казимир Опавский, однофамилец этих двух девушек, посчитал что я удерживаю их силой, а потому напал. Разумеется он был бит мной, несмертельно, в рамках самообороны и строго в границах акта 1959 года „О пределах использования арги“. Мира Опавская же, увидев эту картину, впала в ужас от увиденного и посчитала своим гражданским долгом спасти его любой ценой не взирая на последствия. Я отчаянно пытался ее остановить и объяснить, что он лишь выглядел плохо, на деле его жизни ничего не угрожало.»
Такова была выдержка слов Иоанна, которая оффициально распространялась в дворянской среде. Казимир был отстранен от занятий на время разбирательства, Мира же может вернуться и продолжить учебу. На удивление мягкое наказание для того, кто якобы наказал дворянина, ни от кого не скрылось. Ведь как бы не пыталось законодательство трещать и подстраиваться под хотелки одного класса, абсолютную несправедливость не могли творить даже с потрохами купленные судьи — ведь у них были менее покупаемые проверяющие.
Дворяне — монолит только по отношению к другим классам. Когда им ничего не угрожает и они запаяны в банку под названием школа, они легко начинают смаковать неудачи собратьев по высоким титулам, впрочем, позволяя себе это только в кругу глубоко зарекомендовавших себя друзей.
Однако же, в этот раз все протекало не по совсем обычному сценарию. Будто бы кто-то, кому выгодно оттащить Трапимировичей от кормушки на самом верху, активно пользовался ситуацией. Поэтому слухов было больше, обвинений тоже. Будто спустили сверху одну фразу «можно все». Фантазия понеслась вскачь, разговоры происходили настолько неприкрыто что следующим шагом было только обсуждение в ресторане на виду у черни. И на этом фоне происходили даже какие-то странные метаморфозы…
— Я слышала от старшей сестры об этом ловеласе Иоанне. Скорее всего он на полном серьезе попытался изнасиловать нашу выскочку или ее сестру, да только обломался! Так-то! Видимо все-таки дуэль тогда была не договорная, у нее действительно есть способности!
Говорила девушка стоя в группке и попивая из красивого бокала вино вместе со своими «подругами», а скорее подлизами. Ведь ее окружение было из новых дворян тогда как она — старая. Подчеркнутая стать, идеальное тело, прическа, которую невозможно сделать даже двум профессиональным служанкам, платье, которое было разного цвета в зависимости от освещения — она вышла будто бы не пощебетать о последних новостях а на полноценный бал.
Что было, впрочем, недалеко от истины. Ведь в попытке уменьшить обсуждения, академия в ответ на это происшествие организовала внезапный вечер вместе с балом маскарадом и приглашенными политиками, которые говорили важные речи о светлом будущем и о том, с какой надеждой они смотрят на поколение, которое их сменит.
Но где стоит чванливая написанная сильно заранее речь, прочитанная потому что так надо, и возможность живо обсудить такую интереснейшую вещь как нападение дворянина на, пусть и с сильно странным статусом, но дворянку? Так что попытка вбросить новый повод лишь привела к обратному результату. Ведь столько новых ушей, которым можно высказать своей очень важное мнение по этой ситуации!
— Подумал что раз только-только в дворянки прыгнула, то ничего из себя не представляет! Конечно, иногда раньше всплывали слухи о том, как некоторые получают титул через постель, и я думала что наша нуворишка именно так и получила свою «славу»… Но стоит отдать ей должное! — Поддакнула одна из ее новых подлиз и их разговор об этом продолжился и дальше, с попыткой перемыть в этой ситуации косточки абсолютно всем.
— Ага, я слышала истории о временах когда здесь учился Иоанн. Говорят, он с половиной тогдашних дворянок переспал! Видимо с тех пор еще не вырос.
— Ну, надеюсь Мира ему там в драке сделала так, что больше не вырастет! Ха-ха-ха!
Некоторые, однако, обращали внимание и на засветившегося в этом странном деле, о котором почти не давалось однозначных комментариев, томного гения, поступившего по императорской стипендии. Он был внутренней мечтой многих, даже дворянок. Статный телом, тяжелый взглядом, перед таким красавцем пасовала даже намертво вдолбленная установка на то, что отношения с другим социальным классом строго неприемлимы. Так что в другой группке разговор был совершенно иным.
— А мне вот кажется что выскочка не сама оттуда выбралась. Мой отец осуществляет надзор над полицией в том районе, так вот он по секрету сказал, что Казимир выглядел как хорошо приготовленная отбивная!
— Какой ужас! — пискнули девушки на эти сравнения сделанные по отношению к живому человеку.
— Да, именно. А на выскочке почти не было ран.
— Так это была мужская схватка за ее сердце! Теперь все наконец-то сложилось! — Воскликнула девушка, у которой прямо сейчас была в руках маленькая книжка, куда она старательно записывала получаемую ценнейшую информацию.
— Но ведь Казимир ее брат вроде как? Фамилия же одна? — Поинтересовалась девушка, ведь в дворянской среде однофамильцы не слишком распространены.
— Да черт этих простолюдинов поймешь! Увидели где-то корягу и тут же появилось десять тысяч Коряговых! Нет в них элегантности и уважения к прародителям рода. Да даже если и брат! Это же только делает ситуацию острее!
— Погодите! — обратила на себя внимание другая девушка в аккуратных очках. Она поправила их, отчего они блеснули каким-то нехорошим светом. — Но раз Казимир был как отбивная, то кто его тащил? Мира и тащила! Схватка была не за ее сердце между двумя мужчинами, все сложнее чем вы думаете! Это она сражалась за сердце Казимира против Иоанна Трапимировича! А он, проиграв, решил, что не доставайся ты никому и напал на него! — Вбросила девушка теорию
