class="p1">— Может, не такой уж он плохой? — задумчиво пробормотала я, натянув одеяло чуть ли не до носа.
Последние его слова показались мне искренними, и я даже немного прониклась к князю чем-то вроде легкой симпатии, а посему, проснувшись и переодевшись, я сошла к ужину и объявила, что согласна быть его ассистенткой.
— Чудесно! — расплылся в хищной улыбке князь.
Данияр налил ему в бокал немного крови и вытер горлышко графина салфеткой. Его лицо, как обычно, было непроницаемым.
— Но при одном условии, — добавила я, садясь за стол.
— Слушаю, — снисходительно кивнул князь.
— Вы возьмете мне гувернантку. И непременно человека.
Улыбка князя в миг исчезла.
— Исключено.
— Тогда я отправлюсь в подвал на корм вампирам, — уверенно заявила я, постелив салфетку на колени.
— Зачем она тебе?
— Я не могу все время находиться в обществе мужчин! Это невыносимо. К тому же у меня накопилось множество вопросов насчет взросления моего организма.
— Можешь задать мне свои вопросы, — небрежно махнул рукой князь. — Я прожил сотни лет и прекрасно осведомлен в анатомии.
Я сделала глоток вишневого компота и, промокнув губы салфеткой, спокойно уточнила:
— Насчет женского организма. О нем вы тоже прекрасно осведомлены?
Если бы у вампиров билось сердце, то щеки князя в этот момент непременно бы покраснели, — так смущенно он выглядел. Однако, как он сам мне сказал, сердце вампира мертво, как и все его тело.
Смущение мгновенно сошло с лица князя, уступив место раздражению. Пробормотав какую-то тарабарщину и немного посопев, князь сказал сквозь сжатые зубы:
— Ладно, будет тебе гувернантка.
— Человек. Это непременное условие.
Смерив меня леденящим кровь взглядом, князь одним махом осушил бокал с кровью и, облизнувшись, исправился:
— Будет тебе гувернантка-человек.
Глеб Немертвый сдержал свое слово, и уже через несколько дней на пороге нашего дома стояла моя гувернантка — худенькая темноволосая женщина лет тридцати с добрыми каштановыми глазами и робкой улыбкой.
— Елизавета Родионова, — представилась она, склонив передо мной голову. — Можете звать меня Лиззи.
— А я Софья! — весело произнесла я, радуясь гувернантке.
— Софья Андреевна. Не забывайте о своем положении, — осадила меня Лиззи.
Я была так счастлива, что даже не стала пререкаться. Мне так хотелось поговорить с ней один на один в моей спальне, задать множество мучавших меня вопросов.
Увы, особо поговорить мы с Лиззи не успели. С наступлением сумерек князь постучался в дверь моей спальни и с довольным видом напомнил, что мне нужно приступать к своим обязанностям.
Поняв, что я покидаю дом, Лиззи принялась помогать мне с одеждой. Как же приятны были ее нежные женские прикосновения, которые напоминали мне материнские!
Невольно вспомнив свою мать, которая была со мной чаще строга, чем ласкова, я немного прослезилась. Я не тужила, что рассталась с ней даже в таких странных и немного пугающих обстоятельствах, однако все же немного скучала. Бередил мою душу еще и тот факт, что мы с ней даже не попрощались.
Рассказав об этом Лиззи, я получила в ответ одобряющую улыбку и мудрые слова:
— Связь матери и ее дитя невообразимо крепка. Это нормально, что ты по ней скучаешь. Возможно, вам надо увидеть друг друга?
Впервые с того момента, как мы с матерью расстались, я задумалась о ее дальнейшей судьбе и пообещала себе, что непременно спрошу о ней у князя, но чуть позже. И, возможно, даже спрошу разрешения повидаться с ней.
Сегодня в коридорах управления было оживлённее, чем в мой первый визит. К моему удивлению, здесь работало много женщин, и, похоже, мужчин это вполне устраивало.
В приемной нам улыбнулись две девушки и вежливо поздоровались.
— У вас работают женщины, — заметила я с легким восторгом.
— Да, и очень усердно, — кивнул князь. — Даже усерднее некоторых мужчин. Не понимаю, почему люди еще не привлекают женщин к работе в ведомствах.
— Потому что, по мнению мужчин, женщины должны заниматься домашними делами и растить детей, — пояснила я, поморщившись. Подобное суждение я не поддерживала, хоть мать с малых лет вбивала мне в голову, что женщина создана лишь для того, чтобы рожать мужу детей.
— Это устарелое патриархальное мнение. — Князь расписался в нескольких документах, которые протянули ему девушки и, махнув мне и Данияру рукой, двинулся дальше. — Я уже начал отходить от подобных суждений примерно в средних веках, но человеческие мужчины все еще никак не желают наделить своих женщин правами, а зря. Лично я за частичное равноправие полов.
— Частичное? — переспросила я, стараясь поспевать за князем и идти с ним вровень. — Что это значит?
Князь остановился, и я ударилась лбом о его грудь.
— Ой, простите, — пробормотала я, подняв голову.
Его ониксовый взгляд встретился с моим, пригвоздив меня к полу своим магнетизмом.
— Это значит, что полного равноправия никогда не будет, так как природа создала женщин слабее, чем мужчин. По силе последние их значительно превосходят, как и вампиры превосходят людей. — Бархатный и низкий голос князя прохладным и густым туманом стелился и обволакивал меня.
— Но люди могут убить вампира, — выдохнула я, не отводя от стоящего передо мной мужчины взгляда.
— Как и женщины могут убить мужчин. — На его бледных губах появилась дьявольская улыбка.
Стремительно развернувшись, князь продолжил свой путь по коридору. Я же осталась стоять на месте, слушая, как быстро колотится мое сердце.
Что со мной происходит? Я его так боюсь или…
— Чего застыла? Поспеши!
Очнувшись от размышлений, я догнала князя и Данияра, которые уже стояли перед открытой дверью.
— Милости прошу в мой кабинет. — Князь галантно пропустил меня вперед, в мрачную комнату с темной мебелью и готическими канделябрами. — Это твое рабочее место, — он кивнул на небольшой стол, который был расположен ближе к двери.
Сам князь прошел вглубь кабинета и опустился в кресло с высокой спинкой, стоящее за массивным письменным столом.
Я провела пальцем по столешнице своего рабочего места, медленно обошла его и села на скромный, но удобный стул. Передо мной лежал чистый лист бумаги и карандаш.
— Итак, твои обязанности. — Князь махнул рукой Данияру, давая понять, что тот может быть свободным. — Записывай.
Поклонившись, Данияр вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Я положила муфту на край стола и, расстегнув пару верхних пуговиц пальто, взяла карандаш. В помещении было прохладно, поэтому я не рискнула снять верхнюю одежду.
— Во-первых, являться в главное управление по любому зову и передавать мне все, что тебе там скажут. Во-вторых, каждую неделю отчитываться городничему о нашей деятельности. В-третьих, …
— Помедленнее нельзя? — раздражённо воскликнула я. — Вы, может быть, и умеете невероятно быстро писать, но у меня такого навыка нет.
— У меня тоже
