всякие.
— А по ящику говорят…
— Засунь тот ящик знаешь куда! Барахло это потом, если не забздишь, привезешь ко мне туда. Волонтёров пускают, говорят.
Сказал и ушел, как в кино про войну. А мысль в голове Санталова оставил. Ведь правда странно всё в жизни устроено. Одних мобилизуют на войну, а другие квартиры покупают, нелегальный бизнес мутят. И да, он и про себя тоже думал. Даже поднял этот вопрос на очередной тусовке Истинных. Типа ежели мы бояре, то и место наше боярское там. В среде таких же всемогущих и офигительно крутых Серёга понят не был. Оказалось, что этот клуб по интересам давно отошел от службы Московским царям, до по их же инициативе. Мол, не нужны мы там, не тот масштаб ноне у войн. А ежели Серёга так хочет, то может пойти попробовать. Узнает, как его Дар помогает против обстрела крупнокалиберной артиллерии. Погибнет молодым и нанесет непоправимый ущерб клубу Истинных, которые только включили талантливого боярина в свои расклады. А еще родители будут недовольны такой фигней. Мама и папа Санталова могут расстроиться.
Вот и думай теперь, кто прав. С другой стороны, его пока никто никуда не мобилизует, можно пока… что? Можно готовиться к боевым действиям или квартиру доделывать, чтобы жить-поживать и добра наживать? Так бы Серёга и ломал голову дальше, но тут заказик интересный нарисовался по его профилю. Классическая сказка: пойди туда, никто не знает куда, принеси то, ты не знаешь что. Скребло немного, что исполнение части его заказов может быть как-бы незаконным оборотом чего угодно. Впрочем, весь бизнес в нашей стране «есть езда в незнаемое», как писал какой-то поэт в школе. То есть поэт не учился в Школе славного города Еманжелинска, его проходили. Короткими перебежками, падая под убийственными вопросами на экзаменах. Ну или уворачиваясь от них.
Название города, из которого он должен был забрать посылку вызывало дисгармонию в душе начинающего автора. Что это за название — Череповец? Или «Череп овцы», или «Черепа овец», а по факту издевательство над людьми. Уже не говоря про то, что кому-то пришло в голову такое название. Прилетев на самолете в этот город с самым странным названием, Серёга вообще не понял, зачем в нём живут. Весь такой серый, неуютный, тут даже золотая осень какая-то ржавая и пыльная. Вот так проедешься по улицам и сразу не поймёшь, чем здесь заниматься человеку. А потом он вспомнил свой родной Еманжелинск и вздохнул — родину не выбирают. Небось если сравнивать с местом, где рос он — то вполне ничего себе город Череповец, практически процветает.
Таксист вздох его расценил неверно, принял за нежелание расставаться с платой за услуги.
— Ты чего так вздыхаешь, скажешь дорого сильно? А ты знаешь, почем сейчас бензин?
— Да нет, я чисто за погоду предъявляю. Могло и солнце выглянуть, чего ему, жалко что ли?
— Э-э! Да ты сам откуда такой солнцелюбивый?
— Уральский я. — Все в России знают, что быть москвичом непочетно. Позавидуют, обидятся и сдерут два счетчика. А за что обидятся? За то, что сами не москвичи? Так путь-дорога никому не заказана, иди, покоряй!
— У вас на Урале что, Сочи?
— Не юг, конечно, но летом жара бывает и за тридцать жучит в июле.
Местом передачи посылки был выбран ресторан «Марлин», один из центровых в городе и такой, не камерный. То есть достаточно большой с кучей локаций, между перегородками которых можно было затеряться. Заказчик…
Стоп! А откуда он взялся? У правильного Перевозчика, как стали звать Серёгу клиенты, заказчиков как грязи быть не может — избегают грязи профессионалы. Так что слух о надёжной конторе, которая может тихо и в срок доставить вам что-то такое, о чём не принято спрашивать, расходился по Москве медленно и вопреки всем законам физики. То есть рекламы нет, никто никому ничего… а на телефон порой падают сообщения о наличии заинтересованности в сотрудничестве. То есть клиенты, клятвенно обещавшие «никогда никому», всё-таки кому-то изредка давали контакт Серёги. Он не задумывался, как такое происходит, он знал, что информация всегда растекается. Еще с отсталой детской книжки «Денискины рассказы» знал — тайное всегда становится явным.
Новый заказчик встретился с Серегой в парке, обговорил гонорар, показал фото саквояжа, который надо было привезти в Москву — понтовый из коричневой кожи, только что без этикетки «мутная посылка» и без наручника, которым его можно пристегнуть к курьеру. Серёга сразу решил — светить такое не стоит — надо брать дешманскую сумку из какого-нибудь «Спорт-сити». В таких кроме стираных трусов, китайских электроинструментов и банок с помидорами ничего не возят. Пять кило веса — нормально, встреча с отправителем в ресторане «Марлин» — понятно. Фото отправителя на экране телефона заказчика — запоминай и не говори потом, что обознался.
— А кому доставить?
— Мне в руки и отдашь. Фиксировать передачу не надо, квитанции тоже не будет. Адрес в сообщении получишь, когда посылку заберешь. Или ты только на стадии получения заказа светишься?
— А вот это уже лишнее. Зачем вам подробности?
— Парень, имей в виду…
— Погодите! Если про угрозы сейчас начнете — то сразу «давай, до свидания!» Угрозы не облегчают взаимопонимание сторон. Облажаемся — вот тогда найдете, спросите, заставите пожалеть. Что там еще говорят в таких случаях?
— О смерти молить будешь. — Обескураженно подсказал заказчик.
— Точно! Буду молить о смерти. Потом. Сейчас прокручивайте в голове, что я еще должен знать о заказе? Запахи, звон в рамках, радиоактивный фон? Не будет ничего? Сканер в метро ничего не покажет?
— А вы на метро катаетесь?
— А то! Самый неочевидный и безопасный маршрут. Ой, забыл! Внутренние органы не транспортируем.
— Не, в этом смысле чисто.
— Тогда как говорил — миллион сто десять тысяч наличкой.
— Не удержусь от еще одного вопроса — клиент и вправду не удержался, — почему именно такая сумма?
— Цена была установлена как фикса, а потом пришлось индексировать. Инфляция.
— Вот вы мочите корки! Но спасибо, теперь спокойно засну. Боялся какой-то символики в цене услуг.
В славный город металлургов и химиков Серёга прилетел на самолёте, а обратно планировал ехать поездом. Чтоб затруднить возможность вычислить его, Серёга придушил жабу и купил авиабилет до Москвы на следующий день. Вот теперь поищите меня в Череповце, мерзкие воображаемые ищейки! Кто-то скажет — перестраховывался, а и пусть.
«Уральский я!» — Ответил Санталов
