А если кто-то отступился от принципов, выведенных Джардано, то свои же и закапают.
В переговорной воцарилось молчание. Каждый обдумывал сказанное Марком, а сам Марк получил удовольствие от того, что снова был лектором и смог заинтересовать даже Ворона, которого от исторических справок обычно тошнило.
— Так вы думаете, что наш маньяк — вампир? — наконец спросил Шилов.
— Это одно из предположений, — ответил за Марка Кирилл.
— А у тебя, как всегда, есть несколько вариантов? — усмехнулся Константинов с одобрением. — Выкладывай.
— Это может быть человек или группа людей. Возможно сектанты, — продолжил Калинин. — Или акудзин.
— Но тело не выглядит так, как будто его высосал акудзин, — возразил Ворон. — Где потрескавшаяся серая кожа, где кровавые пятна вместо нормальных глаз? Этих мужиков не высосали досуха.
— Нет, но я вспоминаю случай, произошедший лет пять назад. Тогда акудзин-трешка не выпивал эмоции людей. Он подвешивал их вниз головой, пугал, питаясь страхом, но умирали они от сердечной недостаточности.
— Все верно говоришь. Я тогда сам вел это дело. Тогда-то мы и познакомились с Игорем, — Константинов посмотрел на Шилова, и тот кивком подтвердил его слова.
— Собственно, поэтому я и обратился к вам, — проговорил Шилов. — Тогда мы думали, что это человек, и стоило больших усилий найти настоящего убийцу. Его, конечно, судили по вашим законам и, на мой взгляд, приговор был чрезмерно мягким, но кто я такой, чтобы спорить с демонами.
— А какой был приговор? — полюбопытствовал Ворон.
— Пять лет, — отрезал Константинов и посмотрел на Калинина. — Проверь-ка, не вышел ли он из Солянки. Вдруг взялся за старое.
— Я тоже об этом подумал, — кивнул Кирилл. — Но тут картина иная. Он не пускал жертвам кровь и не делал из убийства ритуал. Но мы проверим его, на всякий случай. Ворон, займешься?
— Ага, — кивнул тот. — Договаривай, я же вижу, что ты уже включил Ищейку.
Кирилл смущенно кашлянул, обвел всех взглядом и, получив молчаливое одобрение, продолжил:
— Иван выяснит про старого знакомого. Марк, поищи информацию о подобных ритуалах в своих источниках, а я пока изучу дела, может увижу что-то, чего не увидели люди.
— А вампиры? — спросил Константинов.
— Вампиров со счетов не сбрасываем, но сначала соберем информацию и войдем в курс дела.
— Работаете с Игорем. Докладываете ему и мне, в том числе. Вопросы? — грозно спросил подчиненных Константинов. — Нет вопросов? Отлично! Приступайте! Назначаю вас главными по чокнутым маньякам.
— За что? — скривился Ворон.
— Чтоб жизнь малиной не казалась, — ехидно усмехнулся Константинов.
Однако по выражению лиц друзей всем было понятно — они рады, что им досталось новое непростое дело. Трудности эти трое любили.
Глава 3
Иван Иванович Воронов, он же Ворон, бодрым шагом шел по коридору Седьмого отдела. Он остановился у двери с металлической табличкой, на которой было выгравировано имя его владельца: «Старший следователь Богданов Григорий Владимирович».
Иван усмехнулся. В Седьмом отделе водилось с десяток следователей, остальные слыли простыми операми, чистильщиками и охраной. Звания им эти раздали совсем недавно. Иван с друзьями, например, работал в отделе всего год, в отличие от Богданова, который пришел вместе с Константиновым лет восемь назад, а тоже числились следователями. Впрочем, акудзинам на звания было плевать. Они выполняли самую разную работу и различий между собой не делали.
Ворон без стука распахнул дверь и узрел Богданова, который, сидя перед телевизором в кресле, играл в гонки на игровой приставке.
— Стучаться не учили? — нахмурился Богданов.
— Не-а, — нагло усмехнулся Ворон и оперся плечом на дверной косяк. — Зря все-таки Демон намутил нам тут ремонт и технику. Совсем работать перестали.
— Что делать, когда работы нет? Акудзин в городе, знаешь ли, в десятки раз меньше, чем человек. А после вашего маньяка любой задумается, прежде чем высасывать людишек.
Богданов поставил игру на паузу, сложил мощные руки на груди и усмехнулся в бороду. Он до жути напоминал крутого байкера, но мотоцикла не имел и даже не стремился к этому.
— Наш маньяк, как ты говоришь, убил сто тридцать пять человек. Поэтому и приговор был суровый.
— Не припомню у нас пожизненных.
— Я тем более, но мне плевать. Но возможно у нас старый маньяк из Солянки вышел. Горелов фамилия. Помнишь такого? — хитро сощурился Ворон.
— Ха! Как не помнить? Лично в Солянку доставлял! С Константиновым тогда на пару за ним гонялись. А чего это ты вдруг про него вспомнил? — тут же напрягся Богданов.
— Да так. Человечек один работенку подкинул. Почерк, правда, не похож, но Ищейка говорит проверить надобно, на всякий случай.
— Дверь закрой и не стой на пороге, — приказал Богданов и пошел к рабочему столу. — Горелов должен был выйти в этом году. Дело его в цифре давно. Ты сам смотрел?
— Да, но мне бы хотелось подробностей от непосредственного участника событий, — кивнул Ворон, усаживаясь в кресло для посетителей.
— Горелов Аркадий Павлович. Степень
