делать? Что-то ценное из пещеры я все равно не достану. Договор был составлен таким образом, что даже мои помощники ничего не смогут вынести оттуда.
Ну и при самом плохом сценарии будет хоть кому вытащить мой хладный труп. Шучу. Если что-то пойдет не так, то мои обглоданные косточки пролежат там еще очень долго.
Ладно, отставить пессимизм. Нельзя допускать даже малейшей мысли о неудаче. Я постучал по батарее и стал одеваться. Причем учитывая специфику места, куда предстояло отправиться.
Что интересно, Алена тоже принарядилась. Я даже не подозревал, что у нее есть резиновые полусапожки. Пусть и розовые, украшенные разлапистыми цветками. И теперь мы выглядели, как чуть двинутая семейная пара, собравшаяся на рыбалку. Почему двинутая? Хотя бы потому, что у нас не было удочек. Напоследок я взвалил себе не плечи рюкзаки и двинулся к двери.
Правда, что-то внутри заставило обернуться. И я увидел беса, который крестил меня вслед и что-то бормотал. Я не большой специалист чтения по губам, но было похоже на «Храни» и чего-то еще. Заметив мой взгляд, Григорий махнул рукой и зло произнес:
– Ну а чего? Лишним все равно не будет!
– Не будет. Ладно, давайте не хулиганьте, скоро вернемся.
– Дяденька, может, нас тоже возьмете? На всякий…
– Вы там особо не поможете, – ответил я. – А если у меня не получится, все вместе зазря погибнем. Но у меня получится!
Последнее я сказал уже Алене, потому что почувствовал, как стали формироваться ее обрубленные отростки. Значит, приспешница начинала нервничать. Нет, это хорошо. Просто пока рано.
Лео ждал возле уже заведенной машины. Своей педантичностью он иногда выбешивал. К примеру, ратник Великого Князя считал, что прогревать хотя бы пару минут авто нужно даже летом.
Я очень хотел поговорить с ним на интересующую меня тему. Однако для каждой важной беседы нужно выбирать правильное место и время. И я подумал, что салон машины, где вместе со мной едет Алена, – не самая лучшая локация для душевных разговоров. Да и не разберешь, что у него сейчас с настроением. Поди пойми, если у Лео всегда каменное выражение лица. Потому у него и женщины постоянной нет. Ведь, он, наверное, с такой же физиономией и сексом занимается. Страшное дело!
Наша конечная точка назначения стала для Лео своего рода сюрпризом. По крайней мере, если судить по зеркалу заднего вида, его правая бровь на три миллиметра приподнялась вверх. Если переводить на общечеловеческий, это означало примерно: «Охренеть как я удивлен».
Значит, Лео и правда не посвящают в княжеские дела. Нет, не то, чтобы ратник был должен. В конце концов, он едва ли птица высокого полета в общей иерархии. Но мне казалось, что даже телохранитель обязан получать какие-то вводные.
Вместе с тем Леопольд знал, куда нужно ехать. То есть, тоже слышал про детскую передачу «В гостях у Хтони», где неведомое существо сидело под столом и нанизанными на руки человеческими туловищами показывало кукольное представление. Да уж, потянуло меня на какой-то мрачняк. Хотя как по-другому? Я был невероятно напряжен. Алена вообще без конца смолила свою электронную сигарету, игнорируя прошлую договоренность с Лео не курить в салоне. Да и ратник лишь изредка поглядывал на нас, будто считывая состояние пассажиров, но заговорить не пытался.
Что интересно, подъехали мы с совершенно другой стороны. Лео лишь махнул рукой и сказал:
– Туда. Я здесь не проеду.
Потом немного помолчал и добавил:
– Мне с тобой, Матвей?
Интересно, он действительно был готов умереть, выполняя приказание Князя защищать меня и сдувать пылинки? Или тут имелось что-то еще? То самое, из-за чего я хотел с ним поговорить?
– Нет, не надо. Если не вернемся через три часа… То… не знаю, скажи там кому-нибудь. Мне будет, наверное, уже все равно.
Я тут же повернулся к Алене, которая уже сто раз пожалела о своем длинном языке и не в меру развитой эмпатии:
– Но мы вернемся.
И мы пошли навстречу приключениям, если неведомую тварь можно так назвать. Алена дрожала как осиновый лист, и что интересно, ее куцый хист буквально тянулся ко мне. Честно говоря, я и сам оказался не в восторге от происходящего. Мое состояние было сродни с настроением работяги, мрачно разглядывавшему свой офис утром понедельника.
Интересно, почему Великий Князь не спалил эту пещеру вместе с Хтонью? Боялся разрушить или повредить нечто, что находится внутри? Вполне возможно. Ох, секретики, секретики.
Сейчас я смотрел в мрачное чрево подземной обители Хтони и пытался успокоиться. Хотя сердце продолжало заходиться, словно мне срочно надо было посетить кардиолога.
– Матвей, все нормально?
– Да, задумался на минутку, – улыбнулся я.
И тут же вытащил со Слова меч. Нож давно висел в ножнах на поясе. На всякий случай проверил и жезл в рюкзаке. Все на месте. Можно начинать операцию «По принуждению Хтони к миру».
Я протянул руку Алене и та уцепилась за нее, как терпящий бедствие хватается за надувной плот. Хисты соединились, точно их наконечники были разнополярно намагничены. Так, теперь можно спускаться.
Единственное неудобство – двигаться, иллюстрируя песенку «Вместе весело шагать», оказалось довольно проблематично. Поскольку я упустил момент, что вход в пещеру был узким. Это потом он расширялся, словно приглашая в гости к Хтони. Однако мы преодолели самый трудный участок, пригибаясь и норовя разбить макушки, и теперь уже двигались по широкому коридору.
– Чувствуешь что-нибудь? – спросил я шепотом.
– Да, воняет – жуть. Словно сдохло что-то.
Это она верно подметила. Ароматы тут оказались весьма специфические. Хотя судя по легкому сквозняку, который приносил холод и смрад, здесь были щели, соединяющие пещеру с внешним миром. Оттого воняло не так сильно, как могло.
Я подозревал, что именно являлось источником этого духана. И надо отметить, Алена была права как никогда. Тут действительно что-то сдохло. Скорее даже подыхало много лет, пока Хтонь разделывала и пожирала своих жертв.
Что удивительно, погадить существо, возможно, изредка выбиралось наружу. Только этим я мог объяснить наличие загадочных почти краснокнижных растений, которые добывали дивьи люди.
– Я не о том. Страх чувствуешь? Точнее, ужас?
– Я с самого начала готова в штаны наделать, – ответила Алена тоненьким голоском. – Потому что я по жизни оптимист.
– Понимаю. Но ты не чувствуешь никакого инфернального ужаса? Типа необъяснимого.
– Нет.
– Вот и я не чувствую, – проглотил я непонятно откуда взявшийся в горле комок.
А между тем мы прошли
