фигня, которую ввела мне Хтонь. Кстати, как вариант. Может, после этого мои мышцы станут какими-то вязкими и меня можно будет намного проще схарчить. Вот тебе и ответ на все вопросы.
Правда, и хист – не бездонная бочка. Его становилось все меньше. Хорошо, что у меня имелся встроенный «датчик количества топлива». Я навскидку понял, что хиста мне хватит, чтобы полностью восстановиться. И даже чуток останется на всякие непредвиденные штуки.
Эта привычка расходовать промысел без оглядки – в очередной раз сыграла дурную шутку. Надо было не пытаться придумать велосипед и создать заклинание, а походить ножками. Тогда бы я пережил приступ в одном из тоннелей и вышел к Хтони красивым и здоровым, а не скрюченным. Если бы да кабы…
Все мои мысли и планы полетели к чертям, как только я увидел лежащее неподалеку тело. Алена, с мертвенно-бледным лицом, распласталась всего в нескольких шагах от меня.
Лишь теперь мне пришло в голову немного оглядеться и понять, где мы находимся. Ну да, не все же на себя любимого пыриться. Ножка у него не двигается, видите ли.
Беда в том, что мы находились в рукотворном склепе. Нет, скорее членистотворном склепе. Короче, сюда Хтонь стаскивала хавку, чтобы холодным зимним вечером заглянуть в подвальчик.
Потому что помимо обглоданных человеческих костей здесь лежало и относительно свежее тело нечисти, в котором я без проблем опознал дивьего человека. Вот гады, и не сказали даже, что здесь пропал один из них. А что, ну сгинул и сгинул. Что теперь, бизнес останавливать, что ли? Хтонь, по всей видимости, больше наружу не совалась. Живи и радуйся.
Так вот, с телом этого дивьего человека произошли самые неприятные метаморфозы. Оно раздулось, словно принадлежало утопленнику, но вместе с тем походило на желе. Я, преодолевая брезгливость, нажал на руку. Так и есть, «мясо» под моими пальцами слегка заколыхалось. Вот примерно во что-то такое мы с Аленой и должны были превратиться.
Мой взгляд опять остановился на приспешнице. Так, вроде никаких открытых ран не вижу, голова тоже целая. А нет, вон там на руке, возле плеча – след глубокого укуса. Либо в детстве Алене как-то неправильно сделали прививку БЦЖ, либо одно из двух. Я потрогал собственное плечо, отчего-то мокрое. Нет, все нормально, врачи не при делах. Это все Хтонь. Вот как она ввела в нас заразу.
К девушке я подполз, на исцеление ног времени не хватило, и дрожащими пальцами прикоснулся к ней. Очень непросто нащупать хист, которого почти нет. Однако мне, пусть и с огромным трудом, но удалось. Жива, слава богу.
Я вложил в нее остатки промысла и стал «выдавливать» ту фигню, которую носила в своем мерзком рту изнаночная нечисть. Причем, выдавливать в прямом смысле. Из раны потекла густая темная жидкость, перемешанная с сукровицей. Видимо, зараза уже начала растворяться в теле.
Работать пришлось долго, изредка прерываясь, чтобы просто вдохнуть затхлого, заполненного запахом мертвечины, воздуха. Я реально с трудом вывозил. Оказывается, одно дело – спасать русалок от поножовщины, и совсем другое – вытаскивать пустомель с того света.
Если судить по телефону, то я провозился с приспешницей около часа с того момента, как очнулся. По ощущениям заразы внутри больше не было. Однако несчастная все равно не торопилась открыть глаза. Ужасная невоспитанность. Я даже от избытка чувств дал ей легкую пощечину. Шучу, просто шлепнул, чтобы она пришла в себя.
– Это че за херня была? – резко села Алена.
– Мы, рубежники, зовем ее Хтонью, – ответил я.
– И как мы промохали эту Хтонь? – толкнула меня Алена. – Ты сказал, что ты шаришь в этой теме!
– Ну да, но даже в самом блестящем плане бывают осечки. Главное, что мы живы.
– Кстати, да. А где мы? Матвей, подсвети, что ли.
– Алена, поверь, лучше не надо.
– Ага, я тебя уже послушала разок. Дай телефон.
Она включила фонарик, подняла руку с мобильником над головой и коротко вскрикнула. Правда, тут же зажала себе рот ладонью.
– Это че? Это что за…
– Если хочешь выматериться, то сейчас самое время. Да, эта фиговина затащила нас в свой импровизированный амбар. Здесь она, как белочка, хранит свои запасы на зиму.
– А сама она где?
– Белочка?
– Матвей, я тебя сейчас придушу.
– Не знаю. Хтони пошли жутко невоспитанные. Я очнулся – а ее уже нет.
– Давай тогда быстро выбираться отсюда.
– Тут есть одна проблема. Я вроде как не до конца мобилен. А еще мы потеряли рюкзак с жезлом и меч. Короче, наши дела так себе.
– И что, теперь поднимем лапки кверху и будем ждать, пока эта хреновина вернется? Она мерзкая, аж жуть.
– Это ты еще в Скугге не была. Там такого добра, как говна за баней.
– Так, Матвей, хватить трепаться. Что у тебя там отказало?
– Там как раз все работает. А вот ноги не двигаются.
Алена решила продемонстрировать, что Некрасов писал точно про нее. Она мало того,что вскочила на ноги, но затем еще подняла и меня.
– Куда идти?
– Кто его знает? Моих сил не хватит, чтобы просканировать местность.
– Я думала, что ты вроде как сильный рубежник, а оказалось, что хрен на постном масле.
Забавно, но произнесла последнее Алена вроде и с некоторым упреком, но вместе с тем обидного в этом ничего не было. К тому же, девушка уже заструячила вперед. Правда, несколько раз обо что-то запнувшись в темноте. Я протянул остатки своего промысла к ее, и они соединились. Мда уж, теперь оба наших хиста были практически инвалидными. Мой – опустошенный, ее – неразвитый.
– Спасибо, – ответила Алена, – Блин, полезная штука – это ночное зрение. Короче, будем все время держаться правой стороны. Если увидим тупик, развернемся на сто восемьдесят градусов.
Что интересно, мой хист незначительно поднялся. Получается, приспешница поблагодарила не только за зрение. А вообще. Что спас ее или подлечил.
Я уж и забыл, как это приятно, когда хист работает на знакомом тебе топливе. В последнее время окружающие меня «спасибами» не жаловали. Конечно, Алена дала мне лишь крохи промысла, но в текущем положении надо было довольствоваться всем, что предоставляет судьба.
– Ты откуда это знаешь? – решил я не заострять на произошедшем внимания.
– Принцип лабиринта. Сериалы надо смотреть.
И мы двинулись куда-то вперед. Точнее, моих сил хватало только на то,
