Этого я допустить никак не могла. Со мной что-то случилось. Отчаянье вперемешку с ужасом. Не раздумывая, я бросилась на Сварта. Толкнула изо всех сил. Ограда не выдержала и он покачнулся, размахивая руками. Выронив волшебную палочку. Потерял равновесие и свалился вниз. Думать и переживать было некогда. Я подхватила волшебную палочку и машинально начертила в воздухе крест. Блохи замерли в воздухе, не решаясь двигаться дальше. Неужели они сейчас опомнятся и бросятся на меня? В кармане вдруг стало немыслимо горячо. Словно раскаленный уголь запылал. Камушек, оброненный вороном, прожег дыру и со свистом врезался в пашаву. Превратив ее в тучу пылающих искр. Вопли, стоны, верещанье не прекращалось так долго, что я устала затыкать уши.
Тишина наступила внезапно. Осторожно, боясь падения, я выглянула за барьер. Около моих ног побелевшие пальцы Сварта судорожно цеплялись за край. Я наклонилась – вот его лицо, перекошенное страхом и бессильной яростью. Лицо красивого сумасшедшего. Без искры разума в глазах. Осторожно, почти бережно, я наступила на его руки. А потом ударила носком кеда по пальцам, сбивая их в кровь.
Наверняка, мне будет сниться его крик. Я дослушала его до конца, когда вопль сменился тихим далеким ударом. Я была обязана его дослушать. Встала на четвереньки и снова заглянула вниз.
Тело Сварта лежало неподвижно.
От пашавы осталось немного легкого пепла. Который кружился в воздухе как пылинки. От камушка не осталось ничего.
Спуск показался мне вечностью. Я не знала куда идти и по каким лестницам спускаться. Это как бродить по лабиринту. Сто раз окажешься не там, где нужно. Но все-таки я нашла Сварта. Следуя за оживленными потоками крыс.
К моему ужасу, он оказался жив. Дыхание с хрипом поднимало грудную клетку, но глаза были закрыты. Вдобавок ко всему, он бредил. Пригрозив крысам волшебной палочкой, я устроилась рядом со Свартом.
Слушала про то, как он создаст свою империю. И как потом он войдет в наш мир. Чтобы захватить его тоже. Часто его мысли путались.
– Кипящее масло! – восклицал он, – Она говорит, что у них покойников хоронят на кладбищах. Я подниму их всех! Зачем мне живые? Ненавижу живых!
Он снова стал тощим подростком. Он смеялся над чем-то в бреду. Он звал кого-то и обещал выучить уроки. Безутешно плакал. Он кричал, что ему не хочется это делать.
Интересно, что виделось ему? Я не знаю.
Поправила на нем плащ, потому что он начал трястись как от холода.
– Теперь я ваш учитель! – торжественно произнес он.
Я рассмотрела волшебную палочку. Ничего особенного. Как дудочка, только не пустая. И как я сумела натворить столько дел?
Тишина возникла внезапно. Сварт смотрел на меня вполне осознанно.
– Как ты посмела поднять руку на своего господина? Дууура!
– У тебя сломан позвоночник, – как можно спокойнее, объяснила я.
Он попытался пошевелиться. Двигались только губы. Моргали глаза. Сбивчивое дыхание двигало грудь. Остальное выглядело как безжизненный труп. Все справедливо – ему нравятся трупы.
– Гадина. Это ты виновата!
– Зато теперь ты никому не причинишь зла, – ласково увещевала я, поглаживая его руку.
– Это мы еще посмотрим. Я приказываю тебе – наклонись. Давай сюда свои губы. Я перейду в тебя. Мне нужно твое тело.
– Мне оно самой пригодится.
– Гадина!
– Ага.
Я легла с ним рядом. Подложила свою руку под его голову. Прижала к себе. Иначе его не согреть.
– Не бойся. И это пройдет. Когда-то все проходит, – шептала я.
Два мощных удара развалили часть зданий. Остров даже подпрыгнул.
– Они решили нас взять штурмом, – обреченно решил Сварт.
– Скорее всего. Они имеют на это полное право.
– Ты погибнешь вместе со мной! – злорадно провыл он.
– Ага. Что ж тут поделать.
– Ты много не знаешь. Ты что думала, я из этого мира? Ты еще не поняла, как тут все устроено? Так вот – запомни. Все черные волшебники – нелюбимые дети из ваших поганых волшебных миров! Как же – родители сказочки на ночь придумывают своим деткам. И детки верят в волшебство. А потом – бац, и ты уже здесь. А тут волшебство просто разлито в воздухе. И тебя учат. Воспитывают…
Я погладила его по волосам. Белое и черное. Красиво.
– Забери меня отсюда. Спаси! Я больше не хочу здесь оставаться.
Я провела рукой по его лицу. Я знала, что он врет. Он врал мне, чтобы разжалобить. Или нет?
– Ты хотел, чтобы они приводили к тебе красивых девушек. Чтобы от них рождались такие же как ты…
– Ты ревнуешь? Я любил бы только тебя. Правда! – торопливо перебил он меня.
– Знаешь, ты не из нашего мира. Ты – здешний. Просто ты случайно попал в школу, где из хороших детей лепят таких как ты.
Остров снова подскочил, где-то поблизости падали здания, но башня устояла. От сотрясения Сварту было нестерпимо больно.
– Пашавы больше нет. Я убила ее, – призналась я.
– Как ты могла!
– Все кончено. Скоро они поймут, что ты бессилен. Придут сюда. Они тебя вылечат.
– Ага. Вылечат. И я стану цирковой зверюшкой. Которая вдруг посмела броситься на хозяина. Меня начнут поучать. Перевоспитывать. Кричать о судьбах страны. Пафосные моралисты! Ханжи! Моральные уроды! Она захотят сделать меня обычным! Когда поймут, что это невозможно – сотрут память до нуля. И до самой смерти я не смогу понять, почему стал изгоем.
Он молча смотрел на небо. Потом на меня. И попросил тихо. Очень честно. Так, что я поверила ему.
– Убей меня. Если любишь – убей.
В небе показались птицы. Они бесшумно кружили, закрывая синеву. Потом организованно взмыли ввысь и почти исчезли. Минута – и они потоком пошли на снижение. Как падающая вода в фонтане.
– Совы, – догадался Сварт, – как я мог забыть, только они могу снять барьер.
– Они уже улетели, – действительно, небо пару минут было ясным.
– Вот теперь и начнется, – Сварт попытался подняться, но даже головой двинуть не сумел.
На остров шла иссиня-лиловая туча. Плотная. Как асфальт. Волшебники решили не рисковать и сровнять остров с водой. Почему-то я в этом не сомневалась ни секунды.
Теперь терять было нечего – я сверила свои подозрения с книгой. Сварт изумлено смотрел за моими действиями покрасневшими глазами.
– Они решили не оставлять нас в живых. Ты доволен – мы сейчас умрем вместе, – объяснила я Сварту.
– Дура и есть. Они никогда так не поступят. Но я не хочу попасть им в руки! Не хочешь убивать – поцелуй. И мы станем одним целым. Навечно.
Мне было трудно отказать ему, но пришлось.
– Я не понимаю – ты же меня любишь!
– Конечно.
– Ты обманула меня, – с диким выражением он всматривался в мое лицо.
– Почти. Я не смотрела на тебя. Тогда, когда пила воду из источника. Я видела себя в твоих глазах.
Туча приблизилась. Остров дрожал. Из лестниц со звоном начали вылетать ступени. Иногда они рикошетили, но чаще всего, громыхая и крутясь, летели вниз. С визгом удирали крысы.
– Попрощаемся? Поцелуй меня, – жалобно повторил Сварт.
Я отрицательно покачала головой. Потом наклонилась и прикоснулась к его влажному лбу нарисованными губами.
Сварт закрыл глаза. Размахнувшись, я изо всей силы ударила его в грудь волшебной палочкой. Пожелав, чтоб все накопленное зло вернулось к хозяину.
Глава 30. Фифня фафая-то нефдорофая
Плащ дважды дернулся и затих. Освобожденный ветер поиграл с волосами Свата, изобразил легкий смерч и начал вбирать в себя то, что недавно было моим любимым.
Я закрыла глаза.
От тела Сварта не осталось ничего. Наверное, это правильно. И удобно – я не смогла бы затащить его обратно на башню. Хотя такая мысль возникала в моей голове. Сесть рядом, там, на самом верху, поближе к небу и умереть вместе. Я хотела забрать его плащ. Но потом передумала.
Воздух на башне наэлектризовался и трещал, испуская короткие сухие искры. У меня даже волосы встали дыбом. Теперь я как Медуза Горгона. Ничего. Я потреплю. Скоро все закончится. Как глупо. Я хотела добра, а получила зло. А за такие дела нужно платить полную цену. Умирать я не хотела, но другого выхода не было.
Жаль, что нет возможности отмыться от нарисованного лица. Как-то глупо и неправильно умирать с чужой личиной. Хотя, кто меня увидит потом? Никто. Наверняка, волшебники, глядя на меня, решили, что я теперь ведьма и заодно со Свартом. И рассказали об этом ребятам.
Края города вскипали как пена на кофе.
Металл набухал, бурлил, превращался в радужные пузыри, улетающие ввысь.
Падая в воду, они шипели, пар выглядел как гейзер. Бедные рыбы. Они же сварятся заживо!
Рука нащупал книгу в кармане. Нет. У меня нет времени на вопросы. К чему суетиться? Буду просто сидеть и смотреть. Сверху вниз. Я имею право наблюдать, как все произойдет. У такого зрелища должен быть хоть один зритель.
Вспомнила про ворона. Гад он. Но гады тоже имеют право на жизнь. Выпустила птицу из рюкзака. Сидит. Глаза таращит. Не улетает.
– Вали отсюда, а? Нет твоего хозяина. Ты теперь свободен.
