ладони перед грудью и покосилась на старшего брата за столом.
– Это всё? – хрипло спросил главный шитер.
– Нет, – честно ответила Хелен.
Шелли рядом громко и протяжно выдохнула.
– После смерти матери я сильно заболела... Очень сильно. И... в общем...
Девушка опять сглотнула. Наверное, всё же не стоит признаваться шитерам в своей иномирности. Эта информация окончательно добьет их. Потому что чаша их удивления вроде уже и так полна с горкой. А они ей нужны в здравом уме.
Может быть, когда-нибудь потом она поделится с ними и этим секретом. Но пока не стоит.
– В общем, моя память частично пострадала. Например, я почти не помню детство и кое-какие моменты из позднего времени. И... и не знаю, какие еще сюрпризы могут быть в тех периодах моей жизни, которые я не помню, – завершала свою исповедь Хелен. – И... наверное, поэтому у меня бывают чудачества, которые отличают меня от других эйр.
– А тот мужчина, что говорил с тобой на празднике, а потом искал тебя? – сразу спросил кто-то из братьев у стены, видимо не выдержав. – Ты его знаешь?
– Не знаю. – Качнула головой Хелен. – То есть... я не знаю, знаю ли я его. Не помню.
Взгляды шитеров опять скрестились на задумчивом Шане, сидящем за письменным столом.
– Теперь всё? – уточнил тот спустя минуту.
– Ну-у... – неопределенно протянула Хелен.
Шелли охнула, опять зажимая себе рот ладонью, и уставилась на человечку круглыми глазами.
– Если только совсем по мелочи... – Девушке не хотелось врать шитерам, но далеко не во всем она могла им сейчас признаться.
– Например? – Кажется, брови Шана задрались еще выше.
– Ну-у... – Хелен вспомнила про костяную фигурку от Здоровяка Мдора, который так и носила зачем-то, достала ее из-за ворота, разместила поверх платья. – Например, этот охранный амулет мне подарил один бандит...
Шелли рядом сдавленно пискнула.
– То есть не совсем подарил. Обменял. Когда он пришел и силой забрал у меня таверну после смерти матери, которую та купила на последние деньги от проданных родовых драгоценностей, и где мы сами работали последние годы... то эту фигурку он дал мне взамен, вместе с несколькими серебряными монетами. И получается это всё, что осталось от моего имущества бывшей баронессы.
"Может, поэтому я до сих пор храню эту вещь? – вдруг осознала Хелен. – Потому что это всё, что осталось у меня в итоге от наследства родителей? На память о самих родителях? Вернее, родителей Хелен".
– Вроде бы этот амулет для того, чтобы другие бандиты меня не трогали, но только до Вирстерона, – продолжала тем временем она. – В столице этот амулет, то есть знак для сведущих, то есть для других бандитов... уже наверняка не действует. Но лучше, чтобы королевские стражники всё-таки об этом кулоне не знали. А то вдруг и среди них есть сведущие. И решат, что я тоже из бандитов...
– О-о-о-о! – не выдержала Шелли, подавая голос, буквально простонав на весь кабинет.
На этот раз и Шан очень протяжно выдохнул. Так долго выдыхал, что Хелен на миг испугалась, не вывернет ли мужчину наизнанку вслед за его сдувающимися легкими.
Затем Шан опустил голову, рассеянно почесал лоб. Долго чесал. В комнате в это время все остальные молчали, не нарушая тянущуюся тишину.
– Надеюсь, на этом всё. – Не столько спросил, сколько утвердил старший из Ларков.
Будто давая человечке понять, что больше ничего не стоит рассказывать. По крайней мере сейчас.
Она была того же мнения. Всё-таки видно, как сильно загрузила бедных шитеров. Как им теперь с этой правдой жить? Может, не нужно было на них вываливать свои откровения?
– Думаю, тем более нужно за тобой присмотреть, неугомонная юная эйра, – сказал наконец-то Шан, поднимая голову и смотря на Хелен. – Если ты не против.
В который раз у девушки перехватило дыхание за сегодняшний вечер. Несмотря на то что она здесь сейчас про себя наговорила, Ларки от нее не отказываются! Родня, люди от нее отказались, а посторонние шитеры нет.
Протяжно выдохнула.
– Я не против.
Попыталась улыбнуться сведенными от напряжения губами.
Рядом радостно пискнула Шелли, опять стискивая ладони перед грудью.
– Но тебе придется слушаться старших в клане, как у нас принято, – сразу добавил Шан. С сомнением глянул на человечку. – Хотя бы иногда.
Та кивнула.
– Хорошо. – Подобрался в кресле шитер, облокачиваясь локтями о столешницу. – С этого дня Хелен часть нашей семьи. – И смотрел при этом Шан на своих братьев.
Те синхронно кивнули.
– Неофициально. При посторонних нам придется общаться так, как будто ты просто эйра. – Это он уже добавил в сторону человечки.
Хелен тоже кивнула. "Просто эйра" была безумно рада получить новую семью в чужом мире. Хоть какой-то якорь и теплые отношения в беспросветном сомнении и потаенных страхах, что сопровождали ее с момента появления здесь в чужом теле. Своя компания, в которой тебя принимают такой, какая есть, которая поддержит в трудную минуту, – дорогого стоит.
– С этим решили. Теперь следующее, – продолжил скупо Шан.
Он и так сегодня на удивление много говорил, побил все свои рекорды по разговорам.
Хелен удивилась. А что еще у них сегодня в программе вечера?
Шитер достал из ящика стола небольшой мешочек из темной плотной ткани и подвинул его в сторону человечки. И точно в мешочке были монеты. Хелен вопросительно приподняла брови.
– Это твоя доля от работы столовой.
Девушка удивилась еще больше. Они же ни о чем таком с шитерами не договаривались. Она просто предлагала и продвигала свои иномирные идеи, немного бредовые и рискованные по местным меркам, а все затраты и работа ложились на плечи хозяев.
– Не надо. – Замотала она головой.
– Надо! – припечатал Шан. – Шелли тоже получает свою долю, занимаясь делами кухни. У женщин должны быть свои деньги на мелочи. К тому же ты только что пообещала слушаться старших.
Вот что здесь скажешь? Осталось только поблагодарить.
– Тогда... тогда мы откроем второй обеденный зал? – рискнула спросить Хелен у старшего Ларка, пользуясь моментом.
– Прям сейчас? – фыркнул один из братьев в стороне. – Всё-таки человеки неугомонные.
– Может, ты вначале отдохнешь? А то больно хлипкая, – поддакнул второй брат.
"О, то есть внутри семьи шитеры гораздо разговорчивее?" – хмыкнула про
