попробовал прикоснуться к ней, но девушка отпрыгнула в сторону.
— Не трогай меня. Это ошибка, разве не понимаешь?
Она чувствовала, что предаёт Ранна. А ведь он, наверное, думает о ней. Йодис возненавидела себя за минутную слабость. Элжерон очень красивый парень, но она не могла так быстро забыть Ранна. Это гнусно!
— Прости меня, ладно? — Элжерон уже не знал, какими словами ее успокоить. — Я не удержался.
— Это только моя ошибка. Ты не виноват.
Наконец, она перестала плакать, пошла в ванную комнату и умылась. Когда Йодис снова появилась перед Элжероном, выглядела лучше. На щеках появился румянец.
— Мне нужно вернуться. Флоранна может беспокоиться, ведь я даже записки не оставила.
— Я пойду с тобой. — Элжерон схватил куртку. Йодис хотела возразить, но он не дал. — Это не обсуждается. В городе могут быть вампиры.
Когда они вышли на улицу, ничего не изменилось. Люди прятались в своих домах, продолжая верить, что вампиры не войдут без приглашения. Несмотря на то, что охотники не читали сообщение жителям, не предупреждали их об опасности, новость о том, что в городе появился самый настоящий вампир-убийца, разошлась с молниеносной скоростью.
Маленький туристический городок за считанные дни превратился из приятного и милого пристанища в чуждое и холодное место. Йодис родилась во Вьюрее, но сейчас не узнавала его. И виной тому Ранн?
— Думаешь, Тристан всё ещё где-то в городе? — быстро спросила Йодис.
— Он сказал, что неоднократно приходил сюда. Для Тристана не существует правил. Раньше он не убивал, но теперь его начали забавлять убийства. Он осмеивал нас, охотников, утверждал, что мы способны только охранять подножие холма, но не годны для борьбы. — Элжерон усмехнулся. — Тем не менее, когда охотники ворвались в холл университета, Тристан сбежал.
— Значит ли это, что они умеют бояться?
— Вампиры, как и любые живые или полуживые существа, склонны любить или ненавидеть, радоваться или грустить. Они смелые, но не исключено, что в них живёт и страх. У меня на всё своя теория. Собака ведёт себя смело до тех пор, пока не чувствует угрозы для своей жизни. Люди такие же. Мы боимся вещей, которые могут нас убить. «Не суйте вилку в розетку», — говорили нам в детстве. Мы не суём, потому что боимся, что это нас убьёт. Вампиры сильные, но и с ними можно справиться. То есть, вампиры так же, как и любые другие существа могут чувствовать угрозу, поэтому убегают. А угрозу они способны чуять в буквальном смысле. Как говорит наш Старый Кейв: «От людей исходят вибрации, которые вампир умеет распознавать. Будь то страх или враждебность…»
— То есть если я проявлю смелость и настроюсь против вампира, существует шанс спастись?
— Не советую пробовать. Это ведь просто моя теория, а любую теорию можно оспорить.
Мимо них проехал автомобиль на довольно большой скорости. Йодис и Элжерон остановились, чтобы посмотреть уезжающим вслед. Внутри машины сидело человек шесть, не меньше. Багажник не закрывался от того, что был переполнен и забит сумками, чемоданами и коробками.
— Кажется, люди начинают покидать Вьюрэй, — сделала вывод Йодис. — Хорошо, что аэропорт находится не в черте города… Элжерон, — она резко обратилась к нему, — а если вампиры решат выйти, они смогут добраться до других городов?
Элжерон подтолкнул девушку, чтобы та шла вперёд, а не стояла посреди тротуара, когда напротив стояло здание вполне годное для того, чтобы притаиться.
— Вьюрэй — маленький. Наш мэр не представляет особой опасности, как и скромный полицейский участок с трусливыми толстосумами, которые привыкли крутиться в своих кожаных креслах и жить на взятки. Так что, — заключил Элжерон, — вампиры могут захватить город и превратить его в самое мрачное место в мире. Однако — это тоже моя теория — в более крупных городах их смогут истребить.
— Но они могут нанести вред.
— Конечно, погибнет много людей, прежде чем власти найдут выход. Но вампирам не удастся захватить мир, где светит солнце.
— Солнце — главное оружие?
Они свернули на знакомую улицу, и вместо того, чтобы успокоиться, Йодис разволновалась. Она взяла Элжерона за руку. Он вопросительно посмотрел на неё.
— Так не страшно, — скромно улыбнувшись, сказала она. А потом вернулась к старой теме. — Что ты там говорил про солнце?
— Солнце может сжечь вампира. Особи практически взрываются, а человекоподобные вампиры сначала получают ожоги, и если не найдут укрытие для регенерации, то постепенно сгорают. Поэтому мы используем солнечные шокеры. Он парализуют вампира на час или два. За это время их можно скормить солнышку.
— Они научились управлять солнцем. Помнишь про кольцо, которое досталось Мелании? Я собственными глазами видела, как оно работает.
— Судя по всему, по этой причине крайний холм всегда пасмурный.
— Интересно, сколько у них этих колец, — задумалась Йодис.
— Хочешь сказать, что если мы отберём у них кольца, то уничтожим расу?
— Как вариант.
Они вошли в дом, поднялись по лестнице. Соседи сидели тихо. Ни во дворе, ни на балконах, ни в парадной не было ни души.
Элжерон велел Йодис стоять за его спиной. Дверь в квартиру была открыта. Он достал шокер и пошёл вперёд. Йодис шла за ним и не отставала ни на шаг. Квартира оказалась пустой.
— Может, Флоранна пошла искать меня? — предположила Йодис.
— У вас были задернуты все шторы?
Йодис огляделась. Окна заперты, шторы плотно закрыты. Но она хорошо помнила, что в комнате Мелании форточка была приоткрыта, и занавеска сдвинута. Уходя, она ничего не трогала.
Пока Элжерон осматривал кухню, Йодис решила выйти в гостиную и внимательно осмотреть ее. Кода она прикрыла входную дверь, то сердце тут же ушло в пятки. Девушка громко закричала:
— Элжерон!
Он тут же оказался рядом и уже читал то, что было выведено красной краской или кровью на белой двери.
— «Флоранна у меня. Не ищите. Чмок». — Со злости Элжерон бахнул по двери кулаком. — Пойдём отсюда. Будем действовать из моего дома. Здесь небезопасно.
— Но почему? — Йодис собирала свои вещи в комнате Мелании.
— А разве ты не поняла? Флоранна пригласила его. Теперь Тристан, — а это был он, — свободно сможет войти сюда, когда заблагорассудится.
Ситуация с каждым часом становилась всё хуже и хуже. Йодис боялась представить, что будет завтра.
Это событие стало самым настоящим потрясением.
Ранн на её глазах превратился в вампира. Ранн — вампир! Мелания повторяла эти слова всю дорогу до замка, но язык произносил как будто два не вяжущихся между собой слова. Ранн ещё вчера был человеком — добродушным и весёлым парнем, лучшим другом Торлейка, возлюбленным
