человека. Причем умерли нехорошо, погано, прямо скажем, умерли. А мой столовый нож так и остался лежать в моей потной ладони.
— Думаешь, Гриша, я не знала, что ты притащил в мой дом эту бесполезную железку? О, дорогой, ты же не воображал, что она может причинить мне хоть какой-то вред? Думаешь, я хоть на миг, хоть на секунду оставила бы тебя без присмотра? Нет, милый, ты и представить себе не можешь, какую ценность сейчас для меня представляешь. Ты был под моим колпаком с того самого момента, когда стало ясно, кому именно Варвара передала свою силу.
— Вы же говорили, что как юзер вашей силы я никуда не гожусь! — довольно храбро вмешался я в полемику с ополоумевшей ворожеей. Нужно было пользоваться тем, что она начала переговоры, а не принялась вновь размахивать своим тесаком. Правда, сейчас это было бы затруднительно, поскольку к рукояти ножа, торчащего из груди бедолаги Карла, я находился гораздо ближе, чем она. Даже с учетом того, что Пелагея двигалась неимоверно быстро, наши с ней шансы я оценивал примерно пятьдесят на пятьдесят.
— Все верно, Гриша, — согласилась со мной ворожея. — Ты действительно никто, и звать тебя в нашей ворожейской семье действительно никак. Но при этом сила, таящаяся внутри тебя, бесценна. Она как старое вино, собранное из урожая удачного года. А ты — как бочонок, это вино хранящий. Ты моя личная бутылка «Шато Шеваль Блан» сорок седьмого года.
— Увы, я не знаток коллекционных вин.
— Хорошо, — закатила глаза ворожея, — объясню на твоем языке. Если бы я была алкоголичкой, то ты был бы моей личной «Балтика 9».
— Банкой, — поправил я ворожею.
— Что банкой? — смутилась она.
— Банкой из-под «Балтики 9», вы же именно такую аналогию с вином проводили.
— Думаю, ты меня понял, — Пелагея вдруг склонила на бок голову и пригляделась ко мне. — Паршивец, да ведь ты попросту время тянешь!
Где-то на улице раздался скрип тормозов, а за ним послышались хлопки дверцами автомобиля. И я, и Пелагея обернулись на звук, но тут же вернулись в исходную позицию.
— Мы кого-то ждем? — поинтересовалась Пелагея.
— Мы нет, — улыбнулся я, — а я жду.
Я поднял свой нож, с учетом описанных ранее событий уже не казавшийся мне сколь бы то ни было опасным оружием, и выставил его перед собой.
— Двинешься хоть на сантиметр…
— И что? — засмеялась Пелагея. — Что ты можешь сделать мне этим ножичком?
В дверь громко постучали.
— Я здесь! — проорал я через плечо, не сводя глаз с ворожеи. — У нас тут два трупа и заложница, я не могу открыть! Мне угрожают ножом! Ломайте дверь!
Пелагея лишь хищно улыбнулась.
— Дурак ты, Горин! Вроде и умный, а такой все-таки дурак! Вот уж воистину вещают люди: академическое образование — еще не признак образованности.
Дверь тем временем действительно начали выламывать, послышались приглушенные мужские голоса и глухие удары — видимо, кто-то пытался выбить ее плечом.
— Дурак не дурак, а перехитрил же тебя.
Ворожея, казалось, напряглась.
— Как именно?
— А просто все. Ты за мной следила, полагаю, глазами своего пернатого слуги. Только не учла, что я могу вызвать полицию, просто отправив смс другу.
— То есть ощутив на себе всю мощь нашей ворожбы, ты по-прежнему думаешь, что три недалеких полицейских во главе с отважным участковым Борисом смогут меня остановить? — Пелагея презрительно фыркнула и покачала головой. — Как же ты меня недооцениваешь, Гришенька.
«Вот зараза, — мысленно ругнулся я. — Она и про мое знакомство с участковым знает, и про то, что их там сейчас трое на улице. От нее вообще можно хоть что-то скрыть?»
Хорошо же они меня за пару дней изучили, им бы в разведке работать. Хотя не все же такие, как она. Вполне возможно, что кто-то из их братии и на правительство работает, и на специальные ведомства, и на разведку в том числе. Такие способности грех не использовать в миру, и я не удивлюсь, если так оно все и обстоит.
Хлипкая дверь тем временем не выдержала натиска и слетела с петель. В домик ворвались полицейские, среди которых действительно был мой приятель Влад Борис. Он же и заорал что было мощи:
— Всем стоять, работает ОМОН!
— Ой, ну и напугал, — отмахнулась Пелагея и развела руки в стороны.
Все вокруг вдруг смолкло. Я медленно оглянулся и увидел картину замершего мира. Стражи порядка застыли в сенях, было видно, что вламывались они не организованно, а дуриком. Получив мое тревожное сообщение из машины, Борис, видимо, не смог организовать реальную группу захвата и поспешил ко мне на выручку с теми, кого смог найти — со своими сослуживцами, такими же, как и он сам, участковыми. На лицах парней замерли гримасы крика и напускной суровости, в руках они сжимали рукояти своих табельных «макарычей», причем ни у одного из них пистолет не был снят с предохранителя. Кем бы ни были эти ребята, они были не настроены воевать и применять оружие. Они могли лишь взять преступников, что называется, «на понт». Это было и мило, и глупо одновременно. Но самое интересное, что для реализации моего плана мне было нужно именно это абсурдное и нелепое действо. Другими словами, мне было нужно отвлечь внимание ворожеи, с чем Борис сотоварищи прекрасно справился.
— Что же ты будешь делать теперь, милый? Мы с тобой остались один на один. Неужели ты попытаешься пустить в ход свой игрушечный ножичек, которым можно разве что колбасу нарезать? Открою тебе маленькую тайну, — Пелагея медленно приближалась ко мне, — ты не смог бы убить меня, даже будь у тебя меч самого короля Артура. А эта реликвия, уж поверь, посерьезнее твоей зубочистки будет.
Страшная девушка была все ближе. Вот она уже перешагнула через труп своей матери и подошла вплотную к телу ворона.
— Если честно, вас резать у меня и в мыслях не было, — признался я и с силой пробил отточенным острием столового ножа свою плечевую артерию.
Иногда в жизни человека настает момент, когда он идет ва-банк и ставит на кон все, что у него есть. Сейчас я поставил на кон сразу две жизни — свою и Веры. И, как мне казалось, шансы на победу у меня были отменные. Мне и нужно-то было лишь подпустить ворожею поближе, чтобы моя кровь наверняка попала на нее. И сделать это необходимо было непременно в замкнутом пространстве, чтобы она не смогла скрыться, как сделала это в свое время Радмила. Да, я прекрасно помнил, какой силой обладает моя кровь и как именно она
