костюм и отправлюсь на улицы ночного Стограда вершить правосудие во имя Рейтинга.
— Ага. Ещё Птице об этом расскажи, он будет счастлив.
С присущей ему тактичностью Ксэн не стал выпытывать у меня подробности наших с Рэмирусом отношений. Было бы чего! Два поцелуя, первый из которых не считается, и всё. От этого на душе становилось так тоскливо, что никак не получалось наслаждаться заслуженным триумфом справедливости. Похоже, я действительно влюбилась.
О том, куда запропастился Чёрная Птица, ходило множество слухов, один другого абсурднее. Жёлтая пресса превзошла саму себя! Генератор безумных теорий работал со скоростью «дюжина в день» и повторялся в половине случаев. Хотелось бы мне знать: кому пришла в голову мысль, будто Птица сбежал в закат с любовницей, от которой у него двое детей?
— Ладно, пойду радоваться выходным и тратить свою долю гонорара за фильм. — Ксэнтус опустил очки на глаза и поднялся. — Сразу же после того как сдам фургон начальнику гаража. Ты в курсе, сколько он насчитал за ремонт? Много! А ещё ты забыла в бардачке штрафную квитанцию. Надо оплатить.
— Сделаю.
— Ты и в прошлый раз так говорила, поэтому держи, — он вручил мне маленький квиток с печатью дорожной полисмерии. — Теперь точно не забудешь.
— Ага. Не забуду, но потеряю.
— Не смешно! Кстати, мы с Ровеной уезжаем за город, так что извиняй, если вдруг не отвечу на звонок после полуночи.
— Отдохни как следует, ты заслужил. Встретимся в студии.
Когда Ксэнтус ушёл, я достала сотовый телефон. В списке непрочитанных уведомлений только рекламный спам. Дикий так и не позвонил, а самой идти в Ассамблею без толку — у них аллергия на мадам Новости. Прелестная администратор Аурора мило улыбнётся и пошлёт меня куда подальше. Плавали, знаем.
Получается, на этом всё? Искрам не суждено разжечь огонь, а роман героя и журналистки хорош только для комиксов?
Ну уж нет! Марина Эванджейро не отступает перед трудностями.
Не став дожидаться официанта, пустым бокалом зажала купюру в пять стогов и запрыгнула в удачно подъехавшее такси. Рэмирус говорил об оранжерее, значит, пора её найти.
Поверить не могу, что в Стограде есть такое место! Фантастический лес из детской книги сказок вырос прямо на крыше высотки в самом центре Южного района. Та самая оранжерея. Признаться, отыскать её было непросто. Чуть больше семидесяти лет назад столицу охватила мода разбивать сады на крышах, но первое же землетрясение выявило множество недостатков идеи. Проект свернули, сады уничтожили, а о тех немногих, что остались, благополучно забыли. Пришлось изрядно походить, прежде чем удача наконец-то мне улыбнулась... на шестой высотке из списка.
Все люки на её крышу оказались наглухо заварены, простому смертному путь наверх отрезан. Однако одна лазейка всё же отыскалась: окно с узким самодельным карнизом, уводящим по стене дальше и вверх. Только в голове безумца возникнет идея узнать, куда он ведёт!
Зачем Рэмирус дал мне этот адрес? Неужели действительно здесь живёт?
Нет, Марина, он просто хотел, чтобы ты грохнулась вниз, поломала себе ноги и прекратила нервировать его своей «опасной» работой. Конечно, он тут живёт!
В самой оранжерее стояла поразительная тишина. Шум Южного района остался внизу, а ветру мешали разгуляться стёкла крыши. Растения, брошенные без присмотра садовника, заполонили всё вокруг. Тропинки переплетались лабиринтом, но заблудиться нельзя — достаточно держаться самого протоптанного пути, и рано или поздно он куда-нибудь выведет. Или можно просто позвать хозяина.
— Эй! Тут есть кто-нибудь?!
Сзади хрустнула сухая ветка.
Уже зная, кого увижу, медленно повернулась.
Рэмирус. Высокий, широкоплечий, сильный. И очень бледный. На нём не было маски, но я ни на секунду не усомнилась, кто передо мной. Лицо приятное, прямой нос, короткие тёмные волосы, в голубых глазах затаилось что-то мрачное и пугающее. Бесконечную секунду я не замечала ничего, кроме того, что он жив. Захотелось его обнять. Крепко-крепко.
— Забралась наверх, рискуя жизнью, разве я настолько красив?
— Откуда мне было знать, ты всю жизнь в маске.
— Могла бы, кстати, постучаться для приличия, Эванджейро.
— Сперва покажи дверь.
В ответ Рэмирус чуть заметно поморщился. Ему двери не нужны, а гости, так полагаю, сюда не ходят.
— Я рада, что ты жив.
— Да уж, умирать чертовски неприятное чувство, — согласился он. — Проходи вперёд и направо, будь как дома. Разнообразием интерьеров моя обитель не блещет, но жить можно. Начинай привыкать. Возвращаться по карнизу сложнее, чем кажется на первый взгляд, так что придётся тебе задержаться тут на денёк-другой, пока я не смогу спустить тебя на землю. Идём, покажу гостиную.
Движения давались Рэмирусу с трудом, сказывалось ранение. Каждый медленный шаг был пропитан вынужденной осторожностью. Я быстро нагнала его и аккуратно подхватила, чтобы дать опору. Каким же образом он собирается спускать меня? Ближайшую неделю ему и на метр не взлететь.
— Здесь нет птиц? Очень тихо.
— Одна точно есть. Ты как раз держишь её.
— Я серьёзно.
— Такова особенность моего супериора. Оранжерея принадлежит мне, птицы это чувствуют и не лезут. Правильно делают, между прочим. Иногда я безмерно ленюсь ходить по магазинам за едой.
Мы вышли на небольшую круглую поляну. Полагаю, это и есть гостиная. Диван, два кресла, столик, комод и тумбочка, щедро присыпанные опавшей листвой, составляли всё её убранство. К маленькой радости моих каблуков, пол здесь выложен плиткой.
Рэмирус жестом предложил устраиваться на диване, а сам подошёл к столику, вынул из-под него тёмную бутылку и встряхнул её, проверяя уровень жидкости на свет.
— Будешь виски?
— Не откажусь.
— Предупреждаю сразу — стаканов нет. Ко мне заходит только Кэссиэн, а он, мать его, трезвенник, с ним скучно.
— И так сойдёт, — взяла предложенную бутылку и села. — Доктор прописал?
— Вроде того.
Сам Рэмирус отошёл к апельсиновому дереву, прислонился к нему спиной и сложил руки на груди. Вряд ли ему комфортно стоять, так отчего же не сядет рядом? Смотреть на меня можно и с расстояния в один метр.
Разгоревшиеся в груди чувства с трудом поддавались пониманию. С нашей последней встречи прошла всего неделя, а кажется, будто год. Слишком резкий контраст между спокойствием оранжереи и тем, что случилось в Индустриальном районе. Непривычно находиться рядом с Рэмирусом, когда никто не в опасности и не умирает, когда никуда не надо спешить, совсем другая жизнь. Не моя и не его.
Чтобы изгнать тупиковые мысли, сделала большой
