– И как ты такого узнаешь?
– По бегающим глазкам и недоброму прищуру.
Магнус ощетинился и занял боевую позицию на моём запястье, с подозрением оглядывая каждого встречного на предмет соответствия этим критериям. А поскольку Шебутной переулок был битком набит именно такими типами, выражение хитрой настороженности не сходило с его мордочки.
– Пожалуй, нам лучше поскорее найти цветочную лавку.
Я перехватила поудобнее вещи и завертела головой, даже встала на цыпочки, но в такой толчее сложно было что-то отыскать. Поэтому вскоре я обратилась к уютного вида толстушке, торгующей жареными морскими ежами. При этом я старательно пищала, изображая свой прежний голос. То ли получалось у меня удачно, то ли голосом здесь никого не удивишь, но она даже бровью не повела и пустилась в объяснения. Примерно на середине я поняла, что Шебутной переулок стоило переименовать в Шебутной лабиринт. Отчаявшись втолковать всё на словах, добрая женщина взялась нарисовать мне карту, использовав для этого бумагу, в которую заворачивала свой товар. Дело осложнялось тем, что я не местная. В противном случае, как пояснила торговка, я преспокойно добралась бы напрямки, сдвинув пару досок в заборах и шепнув разок-другой пароль часовым в переходных точках. Окончание пути она выводила, высунув кончик языка, уже в самом уголке.
От души поблагодарив её и пообещав накупить дюжину кульков с ежами, как только устроюсь на работу, я продолжила путь.
Через час настрой был уже не таким бодрым.
– Долго ещё? – спросил Магнус, обмахиваясь листиком герани, который сорвал на ходу из какого-то цветочного горшка. Успел нахвататься местных приемчиков.
– Кажется, мы почти на месте, – сообщила я, снова разворачивая карту. – О нет!
– Что такое?
Я показала ему рисунок – окончание пути смазалось. Я в досаде шмякнула вещи о землю:
– Мне никогда в жизни не найти эту лавку! Теперь я знаю, что девятый круг ада называется «Эксклюзив-нюх»!
– Вы ищете лавку магических цветов? – вежливо спросил кто-то.
Я опустила глаза и обнаружила того самого мальчика, любителя мороженого. Он уже успел расправиться с лакомством, о котором теперь напоминали только розовые усы и липкие губы.
– Да, ты знаешь, где она? – с надеждой спросила я.
– Все знают, где она, – кивнул он и подхватил мой сундучок. – Идёмте, я вас отведу.
Магнус бросил на меня выразительный взгляд и едва слышно прошелестел:
– А чертята в том аду исключительные сладкоежки.
Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за маленьким провожатым. Признаться, я ему не слишком доверяла. Магнус, видимо, придерживался того же мнения – он не спускал все восемь глаз с сундучка, которым тот непринужденно помахивал, что-то напевая. Правда, одет мальчик был на порядок лучше большинства местных: в бархатную куртку и полусапожки с загнутыми мысами. Голову прикрывала треугольная шапочка с петушиным пером.
Мы попетляли минут пять и, к полному моему изумлению, вышли туда, откуда я начинала свой путь.
– Ты уверен, что это здесь?
– Абсолютно, мы почти на месте.
– Тогда как ты объяснишь это? – я протянула ему карту.
Мальчик развернул её, лизнул пятно от ежового соуса и кивнул:
– Всё верно: любой на месте мамаши Пикус объяснил бы так же. Вам ещё повезло, что встретили её. Она всегда рисует самый короткий путь.
– Но это ведь скорее антикарта! – воскликнула я. – У меня было больше шансов найти лавку, делай я всё с точностью до наоборот!
Малыш пожал плечами:
– Это же Шебутной переулок, здесь никто не отвечает на поставленный вопрос прямо и не ищет легких путей.
Я вздохнула, слишком уставшая для споров и выяснения других особенностей здешнего менталитета.
– Так, говоришь, мы совсем близко?
– Да, – он махнул рукой в сторону чистых и радующих глаз магазинчиков, – просто идите прямо и ориентируйтесь на необычный запах, не собьетесь.
– Что ты за это хочешь, мой прекрасный спаситель?
Мальчик поставил поклажу на землю и заломил шапочку:
– Поцелуй прекрасной девы.
– Ещё чего, перехочешь, – отрезала я.
– Я имел в виду в щечку, – пояснил он с самым оскорбленным видом.
Даже золотые локоны и те колыхнулись невинным ореолом.
– А, ну раз так, получай! – Я наклонилась к нему, но сорванец в последний момент повернулся, чмокнул меня в губы и отскочил с самым хитрым видом.
– Теперь всем расскажу, что целовался с принцессой!
– Что ты, тише, – я беспокойно заозиралась по сторонам. – Никакая я не принцесса, а самая обычная продавщица. Вернее, даже будущая обычная продавщица.
– А вот и нет! Только принцессы бывают такими красавицами! – выпалил он в совершенном восторге и бросился прочь вприпрыжку, на ходу выкрикивая: – Принцесса-принцесса!
К нему тут же начали подтягиваться местные мальчишки, что-то возбужденно спрашивая. Получив ответ, принялись выворачивать шеи в мою сторону и тыкать пальцами.
– Ты мастерски умеешь не привлекать к себе внимания, – заметил Магнус.
– Я-то здесь при чем?! Всё королевская кровь, народ не обманешь!
Ладно, сознаюсь, досаду пришлось изображать: было чертовски приятно, что даже такой мелкий догадался, кто перед ним.
Мы с Магнусом резво припустили в указанном направлении.
– Тебе стоило уточнить, что он имел в виду под необычным запахом, – заметил паук, трясясь на моём запястье.
– Мог бы и подсказать.
– Чтобы все вокруг знали, что в цветочной лавке работает принцесса с говорящим пауком? Да к тому же ещё и… – Тут он едва не слетел с моего запястья, накрытый волной того самого необычного запаха. – Что это? – выдавил он, вдыхая воздух маленькими порциями и исключительно через мой платочек.
– Думаю, наше новое место работы, – ответила я, в свою очередь прикрывая нос рукавом.
Запах не был неприятным – он был непередаваемым. Ну, представьте, как если бы вы велели своей кухарке вытащить из погреба абсолютно все продукты и залить их всеми имеющимися в доме духами. Вот примерно то же чувствовали и мы.
Снаружи лавка была само загляденье: чистенькая, с нарядной фигуристой вывеской и лаковым крылечком. Похожа на пряничный домик. Название переливается радужными оттенками и увито цветами – такого многообразия я не видела даже на королевских приёмах, а я, поверьте, повидала их во дворце немало.
– Уверена, что нам стоит туда идти? Может, поищем другое место? В переулке полно лавок – что-нибудь да подвернется.
– Нет, мы искали её, и мы её нашли, – возразила я и уже не так твердо добавила: – Озриэль не посоветовал бы плохое место. Наверняка всё не так уж страшно, а к запаху мы постепенно привыкнем. Совсем скоро перестанем его замечать, а может, даже полюбим… Мне уже нравится… – Я отлепила нос от рукава и сделала пассы в воздухе, подгоняя его для ускорения процесса привыкания, но тут же снова закашлялась и уткнулась в рукав.
– Пожалуй, привыкать стоит постепенно, – прогундосила я.
Магнус лишь слабо кивнул, и мы направились к крыльцу.
Когда мы вошли, дверной колокольчик (в котором я узнала самый что ни на есть настоящий цветок) мелодично звякнул, одарив нас запахом имбирного эля.
Я замерла, изумленно оглядываясь. Внутри лавка оказалась почти круглой. На видном месте висел портрет короля, надменного брюнета с породистым носом и бледной кожей. Пол был выложен разноцветными камешками, похожими на карамельки, а стены – мозаикой, изображавшей цветы, нечто похожее на цветы, а ещё всё то, что хотя бы отдаленно напоминало цветы. Их живые оригиналы стояли повсюду: в кадках, вазах, вазонах, вазочках, горшках, всевозможных сосудах, не совсем сосудах (я сейчас про настурции, торчащие из винтажного башмака) и даже креманках! Именно они и распространяли эту невообразимую смесь несовместимых запахов. Воздух можно было резать и мазать на хлеб. На втором этаже имелась небольшая галерея, куда вела деревянная лестница. Там помещалось всё то, что не поместилось на первом этаже.
– Магнус, ущипни меня… – выдохнула я.
Я так увлеклась разглядыванием, что едва не села в кадку с гладиолусами, услышав вежливое:
– Вам помочь?
За прилавком стояла девушка, моя ровесница, плюс-минус год. Сразу видно, что помесь, вот только непонятно, кого с кем: высокая – на две с половиной головы выше меня, чуть полноватая и слегка лопоухая. Зато смотревшие на меня глаза были изумительного лазурного цвета и такие честные, что сразу стало неудобно, оттого что придётся ей врать.
Но, раз уж это неизбежно, лучше скинуть бремя в самом начале. Я решительно подошла к ней и протянула руку, на которой сидел Магнус. Тут же спохватилась и протянула другую:
– Да, здравствуйте, – я взглянула на приколотый к фартуку лепесток с именем, – Эмилия. Меня зовут Ливи.
