правой руки Коля. — Второй — сам додумался, как такое сделать. Но это очень сомнительно.
— Сомнительно, — согласился Михеев. — Есть такое. Но вероятность имеется. И если это так, то дальше снова появляется некая вариативность, но она касается уже того, как далее будут развиваться события. Вернее — как ты будешь действовать в данной ситуации.
Молчал Коля, сопел, глядел в окно. Почему? Просто он знал, что это за варианты. В том случае если неизвестный мастер просто хотел поднажиться, и именно поэтому завертел всю эту карусель, — это одно. А вот если он на самом деле пошел дальше и залез в те дебри, куда соваться не стоит, сумев разобраться в написанном, или, того хуже, счел происходящее своим шансом в жизни и намерен продолжать свои занятия, — то все плохо. В данном случае простым внушением или запугиванием человека уже не исправишь, он попробовал вкус силы, не принадлежащей миру людей, и это ему понравилось.
И это значит, что, возможно, ему придется решать, что дальше с этим исследователем делать. Причем ошибиться тут нельзя, цена за данную оплошность может быть крайне высока. Сегодня ты ему поверишь, а он завтра кого-то порчей уморит. Случалось такое, рассказывал ему про это Тит Титыч. И не только он.
— Коль, мне казалось, ты это все уже прошел, — мягко произнес Пал Палыч. — Есть слово «долг», прими его как единственно верный аргумент для всех сомнений, в противном случае ты долго не протянешь. Не в эмоциональном смысле, а в физическом. Сомнения — путь к смерти, дружище, пока ты будешь думать, тебя просто убьют. А этого кустаря-одиночку погоди отпевать, не забывай, что подобные самородки, даже со знаком «минус», иногда все же оказываются вполне вменяемыми ребятами. Более того — иногда впоследствии мы даже пользуемся их услугами. О, а вот и пельмешки!
Две огромные парующие тарелки оказались перед оперативниками, от них шел божественный запах.
— Вот еще что, — остановил официанта Нифонтов. — У вас сэндвичи на вынос есть? Очень хорошо. Сделайте мне два с сыром, ветчиной и майонезом, причем последнего побольше добавьте. Или лучше даже три. Очень уж там товарищ прожорливый.
Глава вторая
Дела служебные
— Нифонтов, зайди ко мне, — попросила Вика, перегнувшись через перила лестницы. — Нашла я этого самопальщика.
— Очень хорошо, — обрадовался Коля, сунул сумрачной Женьке пакет с символикой пельменной и поспешил наверх, стягивая на ходу пуховик.
— Не совсем ты скотина, — сообщила ему вслед Мезенцева. — Никогда бы не подумала!
— Жень, ты хоть иногда что-то доброе сказать можешь? — поинтересовался у нее Пал Палыч. — Ну «спасибо» там, или «как хорошо, что со мной работают такие славные люди»?
— Могу, — подтвердила девушка. — Но не хочу. Просто не верю в то, что люди добро друг другу просто так делают, без дальнего прицела. Ни разу такого в жизни не видала и, скорее всего, не увижу.
— Хреновая у тебя жизнь, выходит, до нас была, — глубокомысленно заметил Михеев. — Невеселая. И если точку зрения не изменишь, лучше она не станет.
— Но и хуже тоже. — Мезенцева раскрыла пластиковый короб и с удовольствием причмокнула, глядя на три аппетитных сэндвича. — А чек где?
— Господи, он-то тебе зачем? — изумился оперативник.
— Деньги отдать, — пояснила Женя. — Вам же их не бесплатно дали, правильно?
— Иногда мужчины угощают девушку… — начал было фразу Михеев, но до конца ее не довел, безнадежно махнул рукой и направился к лестнице, бросив на ходу: — У Кольки спрашивай, это его инициатива.
Но Нифонтову уже было не до того, он вприпрыжку бежал к кабинету Виктории, ощущая, как в душе нарастает сыскной азарт, более всего напоминая сейчас гончую, что взяла след.
Он знал, что именно так обитатели Ночи называют тех, кто работает в отделе, но ничего обидного в этом не находил. Да и что плохого в мощном псе, челюсти которого готовы перемолоть в труху кости злодея, омывшего руки в крови обычных людей? Ничего. Да, они псы. Но псы Закона, а это многое объясняет и оправдывает. И если какой-то недоумок взялся изготавливать предметы, которые опасны для окружающих, то он должен быть готов к тому, что раньше или позже его возьмут за горло. Ну а если он не в курсе того, что есть люди, следящие за подобными вещами, то это его проблемы. Незнание закона никого не освобождает от ответственности.
— Мастер этот… — сообщила оперативнику Вика, когда тот вошел в ее кабинет и вопросительно уставился на нее. — Хотя какой он мастер? Дилетант, и все тут. Металл его запомнил, во время работы, похоже, потел сильно, вот пара капель на кулон и попала. А если я еще и про каплю крови упомяну, то сразу станет ясно, что человек совершенно не знаком с основами создания магических предметов.
Она подцепила пальчиком украшение и, склонив голову к плечу, глянула на Колю.
— Может, это не его пот и кровь? — засомневался оперативник, поскольку подобная беспечность казалась совсем уж абсурдной. — Может, они принадлежат той дуре, что данный предмет купила?
— Ты сомневаешься в моей квалификации? — озадачилась Вика, причем иронии, обиды или сарказма в голосе не имелось ни капли, это была констатация факта.
— Ни на секунду, — замахал руками Нифонтов, давая понять, что он сморозил глупость. — Слушай, но тогда, выходит, можно его даже особо и не искать? Если у тебя есть его кровь, а Ровнин дал добро на жесткие меры пресечения, то ты просто-напросто…
— Можно, — согласилась девушка. — Но мы так поступать не станем. Олег Георгиевич немного подкорректировал свой приказ. Для начала он хочет с ним поговорить, причем тут, в нашем здании, потому вот тебе адрес, по которому этот кустарь-одиночка обитает, езжай и привези его. А я свою работу выполнила.
Нифонтов принял у нее из рук белый квадратик, на котором были указаны название улицы и номер дома.
— А квартира? — почесал он в затылке. — Никак?
— Я не адресное бюро, — холодно ответила Виктория. — Мое дело дать заключение и оказать возможную поддержку. Брать руки в ноги, искать и пресекать — твоя часть работы. Свободен!
Коля пробормотал слова благодарности и вышел из кабинета. Если честно — он был изрядно удивлен. Час назад Ровнин недвусмысленно дал ему понять, что методы упомянутого Викой пресечения могут быть любые, вплоть до физического устранения злодея, а про то, что его надо сюда везти, речь не шла. Магическая книга, если она существует, — тут да, ее надо непременно изъять и доставить, а вот непосредственно идиот-изготовитель ему был напрочь неинтересен. А тут — бух, и нате вам!
Впрочем, это Ровнин.
