произнес я и помахал им рукой.
Ну да, тупее фразу придумать сложно, но больше ничего в голову не пришло.
— Мужчина, — недобро прошипела черная Мария и некрасиво оскалилась.
— Ты как здесь оказался? — изумилась белая Мария, всплеснув руками. — Сюда же никому хода нет.
— Вот, пришел дать вам свободу, — ответил я ей. — Небось, надоело сидеть взаперти, верно? Хозяйки вашей уже два с лишним столетия как в живых нет, а вы все тут.
— Мне не надоело. — Черная Мария внезапно припала к полу, став при этом похожей на большую кляксу. Она замерла на секунду, а после тихонечко поползла ко мне. — Мне нравится то, что я делаю. Мне нравятся доверчивые дурочки, которые пляшут под мою дудку. И мне нравится, когда льется кровь. Да, я не чую ее запах, как раньше, но это невеликая цена за удовольствие.
Она бормотала что-то еще, но уже совсем неразборчиво. И самое главное, потихоньку, помаленьку подбиралась ко мне, наверняка не с самыми добрыми намерениями. Выходит, без драки не обойтись.
— А я бы ушла, — сообщила мне белая Мария. — Только если меня не станет, то горя на свете прибавится. Сейчас я могу иногда удержать свою сестру, пусть не каждый раз, но все же. А если уйду, то кто этим заниматься станет?
— Никто, — проклекотала черная Мария, пластавшаяся уже у самых моих ног. — И это замечательно.
Я был готов к тому, что она на меня бросится, это напрашивалось само по себе, собственно, так и случилось. Но вот того, что через секунду эта пакость от меня отпрыгнет в сторону, как черт от ладана, не ожидал. Причем не на свою сумеречную половину, а на светлую.
— Ну вот и все! — уже совсем жутко захохотала черная Мария, вцепившись одной рукой в волосы своей извечной сокамерницы, а второй ударив ее в живот. — Теперь-то уж я тебя точно сгублю!
Конечно же! Я ей на фиг был не нужен, она меня как мост использовала. Не могла эта пакость сама попасть на светлую половину, равно как и ее врагине путь на темную был заказан. Но я не из их сказки, на меня законы этого места не распространяются, вот и…
— Сдохни! — завывала черная Мария, повалив свою соперницу на пол и вцепившись длинными пальцами ей в шею. — Сдохни, чистюля! Как же ты мне надоела!
Вопрос — а что мне делать-то? В принципе? Стоять и смотреть на чужую драку, как советует народная мудрость? Как-то неправильно это.
— Помоги! — слезно пискнула белая Мария.
— А ну отпусти ее! — приняв решение, заорал я и одним прыжком подскочил к женщинам. — Пусти, я сказал!
Но убийца только рычала подобно дикому зверю, а когда мои руки схватили ее за плечи, начала лягаться.
— Да елки-палки! — не выдержал я, вцепился ей в голову и резко крутанул ее влево.
Я знаю, как сворачивать шею, меня и этому дядя Олег учил. Когда про такие уроки проведала мама, она устроила ему и отцу жуткий скандал, где прозвучало много разных слов, из которых «душегубы» и «головорезы» были не самыми резкими.
Но кое-что из уроков, которые мне преподал лучший друг моего бати и бывший офицер ГРУ, я запомнил хорошо. Правда, непосредственно эти знания до сегодняшнего дня мне в ход пускать не приходилось, слава богу.
Да и нынче это произошло, так скажем, условно. Нет, шею я свернул, все нормально, но черная Мария и не подумала умирать. Она, глядя вбок, только еще сильнее ругаться стала, обещая мне смерть страшную и лютую. Дескать, вот сейчас она с сестрицей своей разделается и за меня примется.
Плохо дело-то. С теми, предыдущими обитателями предметов у меня все более-менее получилось, а как к этой твари подступиться, я теперь даже и не понимаю.
Зато активизировалась белая Мария, которой мои действия принесли пользу. То ли они ей веры в себя придали, то ли противница маленько ослабила хватку, уж не знаю, что верно, но я оглянуться не успел, как женщины поменялись местами и сверху теперь оказалась представительница светлой стороны. Способ убийства, правда, остался тот же — удушение.
Черная Мария дергалась, хрипела и пыталась скинуть с себя сестру, но та знай продолжала сжимать пальцы на неестественно вывернутой шее злодейки.
— Помоги мне, — попросила светлая Мария. — Подержи ее, чтобы не вертелась!
Причин для отказа я не видел, рассудив, что с этой дамочкой точно будет проще договориться, потому мигом ухватил костлявые конечности черной Марии и прижал к полу.
Та сначала сипела, потом хрипела, после несколько раз дернулась и наконец затихла.
— Вот и все, — дрожащим голосом пролепетала белая Мария. — Я ее убила. Это нестерпимо больно. Вот тут больно, в груди.
Тело злодейки дрогнуло, замерцало, а после растворилось так, будто его и не было никогда. Впрочем, так ведь оно и есть на самом деле.
— Но я хотела как лучше, — сообщила мне светлая сторона давно умершей помещицы виновато. — Чтобы никто больше не уми…
Воздух на том месте, где она стояла, задрожал, как это обычно бывает при большой жаре, и белая Мария тоже исчезла в никуда. Следом за этим и помещение, где какую-то минуту назад шла схватка не на жизнь, а на смерть, погрузилось в темноту, которая под конец и меня прибрала к себе. Хорошо хоть, что не навсегда.
— Дышит, — услышал я голос Ровнина. — Но ты не прав, это не транс. Тут что-то другое.
Да какая разница, как мое состояние называется? Главное, что мне снова удалось вернуться из тех краев, которые на картах отсутствуют. Замечу отдельно: на этот раз после очень неравной схватки.
Если бы черная Мария победила, то с огромной долей вероятности через три дня состоялись бы мои похороны. Не знаю почему, но я уверен в том, что эта тварь без своей белой половины прекрасно бы обошлась. Куда лучше, чем с ней. И меня бы прибила, можно даже не сомневаться, шансов на победу в данном случае просто не имелось. Да и то — как можно убить бессмертную нежить на ее территории? Да никак!
А вот белая трансформация покойной помещицы после сделанного просто потеряла смысл собственного существования. Она совершила убийство, что полностью претило ее натуре, и это противоречие ее прикончило.
Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.
Интересно, а мне как содеянное засчитается? В смысле как один предмет серьги пойдут или же как два? Их же, по сути, две? И сущностей было столько же.
— Ну, не скажи, — произнес Михеев. — Я как-то раз на Кольском…
Закончить фразу он не успел, поскольку
