и её охватило густое оранжевое пламя. Огонь разрастался и сформировался в гигантскую собаку с острыми ушами и когтистыми как у медведя лапами. Вокруг него плясал воздух, но асфальт под брюхом оставался таким же мокрым. Пёс громогласно заревел и оскалился пастью, полной клыков. Виктор заметил, что у зверюги вместо задних лап только нижняя часть стройного силуэта Аристократа в фиолетовом пальто.
Когда объятая огнём лапа полетела в татуировщика, его рука скользнула в карман, и он кинул что-то острое и блестящее прямо в глаза псу. Взрыв белого пара заставил чудовище промахнуться, раскалённые добела когти вонзились в асфальт за спиной Виктора, который сделал два шага вперёд. Зверь принялся часто лупить по дорожному полотну в попытках раздавить унта, но делал это вслепую. Виктор юркнул под брюхо собаки и бросил кристалл в кончик трости, на этом месте вырос ледяной столб и достал до верхушки купола. Животное растворилось в воздухе за считанные секунды, словно выпущенная изо рта факира струя пламени. Аристократ ударом ноги раскрошил лёд вокруг трости и без труда выдрал её из столба. Его тело заметно обмякло, и ещё он выдыхал пар в попытках сдержать одышку.
Борис напрягал зрение, чтобы разглядеть неприличный шёпот, который слетел с губ Аристократа после очередного промаха. Однако противники открывали рты только, чтобы сделать глубокий вдох. Борис прошёлся по краю купола и приблизился на несколько метров к битве.
Виктор не спешил нападать, а Аристократ, опершись на трость, скопировал поведение своего противника — они так и стояли, глядя друг другу в глаза. Борис присмотрелся к действиям начальника, юноша ожидал увидеть знак от свободной руки, которая лишь скользнула в левый карман. Одним рывком Аристократ направил на Виктора трость и в него ударил мощный поток пламени, который разбился о чёрный треугольный щит. Его поверхность несла на себе множество выступающих узоров, которые быстро оплавились. Виктор сидел за щитом съёжившись, терпел воздух, обжигающий лёгкие, и языки пламени, которые хотели лизнуть его побольнее. Аристократ начал подходить ближе, отчего огненная струя изливалась мощнее. Он часто моргал, потому что глаза быстро высыхали и нагревались, невыносимо жгло щёки и пальцы. Даже Борис ощущал, что ему тяжело дышать, будто он оказался в бане. Поверхность щита начала краснеть и обжигать предплечье Виктора. Ещё немного и чёрный треугольник попросту весь стечёт на асфальт. Аристократ был уже совсем близко и от нагретого воздуха сам практически ничего вокруг не видел, в его голове проносились только мысли о победе, которая вот-вот наступит.
Прогремел выстрел, и эхо от него растеклось по всему куполу. Над левым плечом Аристократа красные брызги разлетелись во все стороны. Борис потянул за стебель розы, но вытащил её только наполовину. Пальцы массировали листик в ожидании сигнала. Аристократ зажал рану ладонью, пока другая рука свисала плетью. Трость стояла рядом, будто её вставили в специально подготовленное отверстие. Виктор выглядел не лучше: рубашка и брюки местами обгорели, неприкрытые участки кожи покраснели, обгоревшие кончики волос свернулись, бровей и ресниц не было. Дышал он прерывисто: грудь вздымалась, вздрагивала на определённом моменте, а затем сдувалась. Руки безжизненно свисали, в одной из них лежал пистолет, из которого начал выходить чёрный дым, поэтому было сложно разобрать точную марку, похоже, это был Глок.
Аристократ липкой и красной от крови ладонью в перчатке нырнул в правый карман и достал из него багровую сферу. Виктор вернул пистолет на место и продолжил стоять неподвижно. Шарик разбился между соперниками и закрыл их другим куполом. Виктор видел, как в его сторону летят десять собак, вот только он даже мышцей не повёл, чтобы их остановить. Два бульмастифа вцепились в лодыжки, алабай и кавказская овчарка сжали зубами икры. Виктор упал на колени. Два добермана укусили его в районе талии и потянули вниз. Гончая и джек-рассел-терьер в прыжке вцепились в его запястья и завели руки за спину. Питбуль и акита-ину просто легли на плечи татуировщика и свесили лапы. Аристократ подошёл ближе и упёрся острым концом трости ему в грудь. Виктор опустил голову и уставился в асфальт. Из трости начала расти огненная лапа, которая медленно разрасталась на груди мастера. Виктор сжал зубы так, что напряглась и проступила челюсть, набухли вены на шее и лбу, но глаза остались такими же стеклянными. Долго терпеть он не смог и потерял сознание.
Сначала раскололся малый купол, а затем начал растворяться большой. Виктор лежал ничком, а Аристократ в окружении собак прижигал рану на плече раскалённой докрасна рукояткой своей трости. Борис так и стоял в прежнем положении с пальцами на листке. Ему хотелось на пару секунд вернуть свои чувства, чтобы с их помощью осознать произошедшее. Изначально он мог принять победу любой из сторон — игры этих опытных мужчин в равной мере вели его к неутешительной развязке — но сейчас он понимал, что в этом исходе есть что-то неправильное, противоестественное. Аристократ посмотрел на него через плечо и убедился, что роза наготове в руках его подчинённого. Он, еле передвигая ноги и опираясь на трость, приблизился к телу Виктора. Очевидно, Аристократ был измучен и физически ослаб, но это никак не отразилось на его лице. До тела татуировщика, распластавшегося на асфальте, нужно было сделать пару шагов, но ковыляющие ноги растянули их на добрый десяток. Аристократ дышал глубоко и часто, иногда запрокидывал голову, чтобы вдохнуть.
Юноша увидел, как слева на Аристократа полетели палочки, испускающие слабое золотое свечение. Они плыли по воздуху как тополиный пух и были размером с большой палец. Борис определил их, как пушистые семена одуванчика, которые целым облаком выплывали из переулка. Он сделал шаг вперёд и уже отрыл рот, чтобы предупредить, но его оборвал голос Того, кто видит:
— Стоять и молчать.
Аристократ с трудом сел на корточки и склонился над ухом Виктора.
— Я ожидал большего, Витя. Только вот понять не могу, почему это ты такой побитый. Я не…
Аристократ вдохнул одно из этих семян и сразу же начал кашлять и отхаркиваться. Он поднялся на ноги, выронил трость и схватился обеими руками за горло. Сухой, надсадный кашель сменялся на тяжёлые и безуспешные вдохи. В этот момент несколько золотых семян летали около лица Бориса, он резким шлепком прикрыл ладонью рот и нос. Так парочка опасных плодов одуванчика подхватило потоком ветра, и они залетели в левый рукав прямо на татуировку дубинки. Вмиг из шеи и головы Аристократа выросли золотые тонкие иглы, их кончики торчали вверх и раскинулись во все стороны как бутон одуванчика. Его тело
