должен сказать, что с каждым днем я тосковал по ней все больше. И вот тогда на пляже этот проклятый пес внезапно залаял. А ведь он никогда не лаял. Это тебе не эти несчастные существа, которых кто-то назвал собаками, вот они будут визжать на вас, требуя понятного только им ответа. Наш пес никогда не лаял. Настоящий котяра. Я искал его в скалах, потому что он любил прятаться там, лежа на боку, ожидая, пока я найду его и привяжу на поводок, чтобы он не беспокоил меня на обратном пути. Лай шел из маленькой бухты вне поля зрения. Я подошел и увидел что-то рядом с ним: скрученную рыболовную сеть, которую он охранял, как сокровище. В сети, словно в колыбели, мирно спал младенец. Прекрасная молчаливая малышка, которая на секунду открыла голубые глаза – и я оказался в ловушке. И я, и моя собака, мы вместе оказались в ловушке. Потому что, когда малышка так же тихо закрыла голубые глазки, пес посмотрел на меня, и я прочел в его взгляде, что, если я не возьму ребенка, он пойдет искать себе хозяина получше. Это единственный раз, когда мы с псом нашли общий язык. Я привез с собой эту малышку, и она стала моей дочерью, моей прекрасной Галитеей. Я так и не узнал, кто ее родители и почему я нашел ее там, но ее это, похоже, не волновало. И все эти годы я притворялся, что она моя дочь, зачатая во время болезни моей жены и рожденная незадолго до ее смерти. Моя жена умерла, так и не увидев Галитею, – величайшее сожаление моей жизни.
Старик тяжело вздохнул и погрузился в сон.
Асия на мгновение замерла. Мало того что заклинание сработало, то, что сказал старик, усилило волшебную атмосферу, которая витала вокруг матери Алека.
Асия убрала все ингредиенты для заклинания, убедилась, что старик так же мирно спит, и прошла в дверь спальни. Пальцы Алека, когда он притворялся, что стучит по экрану телефона, дрожали.
– Твой дедушка заснул. Пойдем? – спросила Асия. – Я голодная как волк.
Она не могла говорить в коридоре, где они проходили мимо медицинского персонала и жильцов, к тому же телефон Алека прослушивался, так что…
Оказавшись в машине с телефоном, запертым в бардачке, Асия рассказала Алеку все, что сказал старик.
Она увидела, как побелели костяшки его пальцев, когда он вцепился в руль. На лице Алека отразился весь спектр эмоций, и наконец он сказал:
– Я знаю маленькую забегаловку по дороге на пляж, где делают очень вкусные шашлычки из морепродуктов. Не хочешь заглянуть туда?
Ошарашенная такой сменой темы, Асия кивнула, но не осмелилась пока задавать вопросы. Пусть сейчас говорит что хочет.
В саду дома Алека, на террасе, Асия поглощала шашлык, который они взяли с собой. Напротив нее Алек бездумно ворошил салат на тарелке.
– Я бы хотел сходить на пляж, – наконец сказал он. – Я имею в виду лагуну внизу.
– Конечно.
Она последовала за Алеком, который нес полотенца, вниз по каменным ступеням сада. Пляж остался таким, каким она его помнила: красиво округлым, с кристально чистой водой и светлым песком, приглашающим вздремнуть под шепот волн.
Асия нахмурилась, увидев, как Алек взял четыре или пять плиток с задней части пещеры и перенес их к кромке воды. Он сделал три или четыре подхода и с каплей пота на лбу заявил:
– Судя по тому, что мой дедушка рассказал сегодня утром, можно подумать, что моя мать действительно нереида: нашли ее на берегу, в рыболовной сети, ее имя очень похоже на имя Галатеи, а ее лицо нарисовано на досках волшебного корабля. Возможно, я и правда сын нереиды. Но кто я тогда? Человек только наполовину?
Асия обвила руками его талию.
– Никакая ты не половина, Алек. Ты – это ты, сильный и добрый…
Он заставил ее замолчать, приложив палец к губам.
– Незнание того, кто я, не то, что причиняет мне боль, Асия. Если моя мать нереида, то она не могла утонуть, как все думают. Если она была водным существом, значит, она уплыла. Она решила нас бросить. В легендах говорится, что нереиды, вышедшие замуж за человеческого мужчину, рожали ему ребенка, а затем возвращались к сестрам. Они делали это после того, как их ребенка убивали – обычно в бою, что раньше часто случалось. Все как у меня. За исключением того, что я жив. Однако она все равно ушла. Бросить меня… это совсем на нее не похоже. Что, если она не была нереидой? Ее появление однажды утром на песке пляжа, ее исчезновение, когда мне было тринадцать, судно и даже раскат грома, когда я нырнул в воду, спрыгнув с Каравеллы… Все это ничего не доказывает; это просто ряд совпадений.
Он обхватил лицо Асии ладонями.
– Я должен знать наверняка, течет ли во мне кровь нереиды. Если так, то все это не простые совпадения. Может быть, моя мать не умерла, как я думал, просто… она сейчас где-то в другом месте. У меня нет проводника, нет книги, которая давала бы ответы или говорила, что делать. Вот почему ты мне нужна. Тебе не понравится то, о чем я собираюсь тебя попросить, но мне нужно, чтобы ты это сделала. Для меня. Для нас.
Парализованная, Асия изо всех сил пыталась проглотить образовавшийся в горле ком. Алек поцеловал ее в щеки, в лоб и снова заговорил:
– Мне нужно знать, могу ли я дышать под водой – это ведь основная способность нереид, верно? Моя человеческая часть будет бунтовать, она не захочет, чтобы я оставался дольше пяти с половиной минут под водой. Это время, которое я могу провести без кислорода. Здесь на сцену выходишь ты, Асия. Когда я буду под водой, ты навалишь на меня эти плиты, чтобы я не смог вынырнуть раньше времени.
– Это самая нелепая идея, которую я когда-либо слышала!
Она хотела доказать свое несогласие с планом, попытавшись освободиться из его рук. Не ослабляя хватки, Алек сосредоточил на ней пристальный взгляд темно-синих глаз.
– Нет никого, кому бы я доверял больше, чем тебе.
– Это говорят твои гормоны, – ответила Асия.
Он грустно улыбнулся.
– Нет, и ты это знаешь. Если у тебя есть идея получше, как пробудить мои силы – если они у меня есть как таковые, – пожалуйста.
– Конечно, у меня есть идеи получше! Мы можем вернуться в мой дом, и я пойду наверх, чтобы посмотреть, есть ли в гримуаре подходящее заклинание, чтобы заставить твои силы раскрыться. В конце концов,
