всё понял. Он обернулся. Йодис ходила туда-сюда, держа руки на поясе. Вот они, значит, какие сучкú оказались. Он сразу понял, что у неё на шее укус вампира. Зачем было лгать?
— Кто вы? — спросил Элжерон.
— Свои. Я — Виллоу.
Услышав это имя, Йодис бросилась к двери.
— Открой. Он, наверное, принёс вести от Мелании. — И не дожидаясь действий Элжерона, сдвинула засов. — Виллоу? Ты ее видел? Скажи, что Ранн не солгал и с Меланией всё в порядке.
— Впустите нас, — попросил Виллоу. — Я всё скажу.
Блондинка с интересом наблюдала за Йодис, а Элжерон насторожился.
— Ты зайдёшь, но она, — Элжерон показал на Демонику, — останется здесь.
Виллоу смотрел то на него, то на Демонику, не зная, как поступить. Человек в праве сам решать, кого впускать и когда. Демоника не обиделась.
— Ты оставайся с ними. У меня есть дела, я вернусь за тобой. — Смачно поцеловав Виллоу в губы, Демоника тут же исчезла.
А у Йодис глаза округлились.
— Что это значит?
Он не ответил, ожидая приглашения. Элжерон с минуту поколебался, затем сказал, что тот может войти. На всякий случай, в кармане он держал порошок Дафины. Вопросов было много. Только что Йодис крикнула что-то несуразное о Ранне, но он решил оставить шанс Виллоу всё объяснить.
Они расположились в гостиной. Йодис и Элжерон на диване, Виллоу сел в кресло.
— Предлагать тебе чай не нужно, я так думаю, поэтому мы слушаем тебя.
Виллоу кивнул.
— Я обещал, Йодис, знаю. Но всё изменилось. Ни Ранна, ни Мел уже не вернуть.
— Они… мертвы? — глухо произнёс Элжерон.
— В каком-то смысле. Ранн был полукровкой. Мой отец обратил его в вампира. Я был там и видел его превращение. Он сильно не страдал, Йодис.
— Знаю, — холодно произнесла девушка, а потом сжала руку Элжерона. — Ранн был здесь.
Элжерон резко крутанул в ее сторону голову.
— Что?!
— Да, он был здесь. Приходил попрощаться.
— Почему ты не сказала?
— Это моё личное дело, — огрызнулась Йодис. А потом снова обратилась к Виллоу: — А с Меланией что случилось?
— Она… тоже превратилась в вампира.
Йодис заплакала, закрыв рот ладошкой.
— Господи… ну за что?
— Это была ее воля. Она стала нолиной моего брата Астарота. На вашем языке — вышла замуж. Он ее и обратил.
Наступило долгое молчание. Потом Йодис начала горько плакать. Виллоу пытался объяснить, что как раньше уже ничего не будет, что вампиры собираются захватить власть над городом, и людям нужно уходить.
— Нас, мирных, слишком мало, — объяснял Виллоу. — Я намерен контролировать ситуацию, но насколько меня хватит? Всех не спасти, понимаете?
— Значит, Флоранну и Торлейка тоже убьют? — всхлипывая, проговорила Йодис. Виллоу был в недоумении.
Пришла очередь Элжерона рассказывать свою историю — об исчезнувших друзьях.
Перед глазами Галатии завертелась карусель. Картинки мелькали с головокружительной быстротой, отпечатываясь в голове. Она видела двух высоких существ. Сначала это были размытые непонятные тени, но потом они преобразились, появились очертания. Она узнала своего отца. Узнала своего дядю. Но что они делают? Их взгляды враждебны. Они ходят по кругу, словно борцы, собирающиеся нападать. Потом картинка резко сменилась. И теперь на месте Акила и Брендона она видела мать и ещё одну женщину. Короткая стрижка, татуировки. Вот она дует, и из ее ладони летит пыль прямо в лицо Радегунды. Та замирает, падает.
Снова вспышка.
Чья-то рука снимает кольцо с рубином с пальца королевы.
Вспышка.
Крик Ранна. У него клыки, он разъярён. На кого-то бросается.
Снова темнота. Следующая картинка — тёмный, погруженный во мрак Вьюрэй. Над ним больше не светит солнце. Подсознание работает слаженно, Галатия понимает, что лишить солнца целый город могут все три рубина, если их соединить в одно целое. У врага есть цель, и он к ней идёт.
Галатия слышит смех Брендона, его подхватывает смех Тристана, Демоники и… о, ужас! Галатия шире раскрывает глаза и видит Виллоу. Он с ними?
– {Надо уходить!} — кричит Астарот.
– {Нет! А как же мама?} — ее собственный голос.
– {Я найду её…}
— {Нет. Ее найду я,} — звучит твёрдый голос Акила.
Пелена на глазах не позволяет разглядеть больше. Галатия делает глубокий вдох и…
Книга в руках смялась — так сильно она ее сжимала. Ранн был рядом, сидел в кресле и смотрел на неё.
— Ты что-то увидела?
— Да, — слабым голосом ответила Галатия. — Я увидела войну.
Оставив Виллоу с людьми, Демоника поспешила на холм. Нельзя упустить хотя бы одну деталь. Она не собиралась полностью подчиняться Брендону. Он хитёр, но она хитрее. Главное, не просчитаться.
В замке было на удивление тихо. В холле даже особи не околачивались. Демоника предположила, что большая часть сейчас покоится в закутках, дожидаясь ночи. Не каждая тварь любит день, даже если небо затянуто тёмными тучами, через которые не сможет пробиться даже самый слабый луч солнца.
Бесшумно ступая по ковровой дорожке, Демоника решила перевязать волосы в хвост, чтобы не светиться лишний раз. Коридор вёл к массивной чёрной двери в кабинет Брендона. Но Демоника не стала заходить внутрь. Ее остановили голоса и человеческий запах. Быстро сориентировавшись, она забралась по выпуклой каменной стене на балку, перелезла ещё через две широкие балки и затаилась. С недавних пор она научилась подслушивать разговоры таким простым способом. Замок был построен на радость особям. В кабинетах и больших залах потолки были располосованы балками, чтобы твари могли на них сидеть во время сборищ.
Демоника была уверена, что ее не видят, разве что Брендон почувствует ее запах. Но сейчас он был увлечён совершенно другим делом. Ей же было все видно и очень хорошо. Женщина стояла перед столом, Брендон сидел в кресле с высокой спинкой. Демоника обратилась в слух.
— У меня с ней свои счёты. Пожалуйста, предоставь Радегунду мне. Учитывая, что я справилась с Акилом, ты должен мне верить.
В руке Брендона что-то блеснуло. Демоника напрягла зрение и разглядела серебряное кольцо, в которое был заключён волшебный рубин. Надо же! Один есть.
— Радегунда сильнее Акила. Ее способность перемещаться может подпортить тебе планы, дорогая Дафина.
«Дафина? Где-то я слышала это имя».
— Она не сможет перемещаться. — Татуированная женщина достала из кармана пузырёк с серебряным порошком. — Это лишит ее силы надолго. Поверь, Брендон, для меня это очень важно.
— Ну, хорошо. В конце концов, для меня важно, чтобы ты принесла мне рубин. Что ты
