ВСЁ СНАЧАЛА
— Наконец мы можем вздохнуть свободно и не трястись по ночам, забившись в углы от страха, что за нами придут. С детства нам говорили о свободе слова, свободе выражения своих чувств и мыслей, но до сих пор мы не знали истинного смысла свободы. Не правда ли это прекрасно, господа? — вещал старый Томас Беккет. Он был весьма многообещающим ведущим программы «Голос народа», запущенной недавно одним из кандидатов в Премьер-министры Элвисом Цезари.
Иви стояла за кулисами и внимательно наблюдала за происходящим. Сегодня ей предстояло впервые в своей жизни появиться на экранах тысяч жителей и поведать им историю Вэ. Она безумно нервничала и то и дело переминалась с ноги на ногу.
— Успокойся, всё будет хорошо, — раздался за спиной голос Скотта. После смерти Гордона его назначили начальником BTN, и, судя по всему, он неплохо справлялся с новыми обязанностями.
— Надеюсь. Но учти: я делаю это ради тебя, — вздохнув, произнесла Иви, даже не оборачиваясь на нового босса.
— В чём дело? Ты не смотришь на меня? Я сегодня плохо выгляжу? — с наигранной обидой произнёс Скотт и схватил девушку за подбородок, пытаясь развернуть её лицо к себе.
— Прекрати, Скотт, — Иви отдёрнула его руку, — Лучше послушай, что он говорит.
— А что тебе не нравится? Томас ведь пока работает бесплатно: видите ли, мистер Цезари заплатит только по истечении испытательного срока. Надо ценить людей, у которых подвешен язык.
— Ну язык у него, может, и подвешен, а вот насчёт мозгов я сомневаюсь, — тихо проговорила Иви.
— Мисс Хэммонд, через пять минут ваш выход, — крикнула ассистентка оператора с другого конца помещения.
— Итак, улыбка, вежливость и полная готовность к каверзным вопросам, — подбадривал Скотт, — Если поставит тебя в тупик, меняй тему.
— Будь я понаглее, запросила бы премию.
— Так и быть, завтра же выпишу тебе чек за самоотверженность, — еле сдерживая смех, протараторил Скотт.
— Мир постепенно приходит в себя. Многие страны оставили в прошлом насилие и террор, возвращаясь к демократическим началам. Однако не стоит забывать тех, кто дал толчок к построению правового государства, разрушив фундамент диктатуры, — продолжал вещать Томас, — Конечно же, каждый из нас помнит этого загадочного и по сей день человека, — он обернулся и указал на появившуюся на большом экране фотографию Вэ, — Мы не можем с точностью утверждать, был ли он святым или демоном, убийцей или спасителем, героем или лишь его подобием. Сегодня у нас есть шанс во всём разобраться.
Иви наконец осознала, что сейчас ей предстоит рассказать всю правду о человеке, который являлся частью её уже очень долгое время. Способны ли люди по ту сторону экрана прочувствовать его историю точно так же, как её прочувствовала сама Иви. Она не была до конца в этом уверена. Хоть они и пошли за его идеей и помогли построить новый мир, но что-то подсказывало, что Вэ не хотел бы делиться своей судьбой со всеми и каждым.
— Я не выйду на сцену, — внезапно выкрикнула девушка и направилась к выходу.
Скотт перегородил ей путь:
— Или ты возвращаешься на сцену, или мне придётся тебя уволить.
Девушка понимала, что серьёзно рискует своей карьерой, но ничего не могла с собой поделать. Вэ был бы против всего этого, а, возможно, Иви прикрывалась подобными мыслями, чтобы завуалировать собственное нежелание распространяться по поводу своего прошлого.
— Никто из вас так до конца и не понял, что такое свобода. А ты предлагаешь мне зависимость от денег и положения. Думаешь тот, о ком вы хотите, чтобы я говорила, стремился к такому будущему?
Скотт состроил жалобную мину (он всегда давил на жалость, когда терял контроль над ситуацией):
— Я умоляю тебя, выйди на сцену и скажи им всё, что требуется. Прошу.
Иви несколько раз огляделась и посмотрела на множество камер, расставленных по сцене. На экране снова появилось изображение Вэ. В сердце девушки что-то ёкнуло, и она отвела взгляд.
- Прошу поприветствовать Иви Хэммонд! — Томас поднялся на ноги, ожидая выход гостьи. Донеслось ликование зрителей.
Иви поправила уже достаточно густые локоны и шагнула на сцену. В глаза ударил резкий свет прожекторов, и девушка ненадолго замешкалась. Томас поспешил ей на помощь и проводил до дивана в центре залы. Затем он вернулся в своё кресло и снова начал душераздирающий монолог:
— Все мы помним тот день, когда был взорван Олд-Бейли, в результате чего последовала цепь длинных событий, создающих дружное и сильное общество, способное постоять за себя и отстоять вечные ценности. Это произошло пятого ноября. Также мы знаем того человека, который затеял весь этот спектакль, сыграв в нём главную роль. Волей случая Мисс Хэммонд оказалась втянута в весьма любопытную игру и…
— Я не верю в случайные совпадения, — перебила старика Иви, — И вы, вроде как, всё верно говорите, неправильно будет лишь то, что вы пытаетесь выяснить личность Вэ, в то время, как достаточно только понять его суть, узнать, что скрывалось в его душе.
— Я понимаю, — подмигнув, ответил Томас, — Однако я надеюсь, вы слышали высказывание знаменитого писателя: «Когда носишь маску, она рано или поздно прирастает к лицу».
По зале пробежал нервный шёпот. Иви оглянулась на зрителей.
— В таком случае, почему бы вам самим не решить, кем он был на самом деле? Спецслужбы давно занимаются этим, не так ли?
Томас недовольно хмыкнул:
— Но вы ведь знаете, что у них абсолютно ничего нет.
— Ничего? А откуда тогда у вас эта фотография? — Иви снова взглянула на изображение большого экрана. Девушка сразу догадалась, что фото представляло собой один из кадров записи Вэ с призывом восстать против существовавшего режима, когда он захватил телецентр. Грустные воспоминания начали с новой силой охватывать Иви. Томас так и не ответил на её вопрос, явно оказавшийся риторическим, и пауза затянулась. Иви собралась с мыслями и прервала молчание:
— С его речи на телевидении всё и началось. Именно тогда народ понял, что можно изменить мир к лучшему и сломать клинок вседозволенности власти. Вы можете думать о нём, что хотите, но я скажу вам, что думаю я. Этот человек — герой, потому что он первый и единственный, кто не побоялся показать этим самонадеянным ублюдкам, что их порядки в корне сгнили вместе с их душонками. Он тот, кто свыкся со своей участью и передал выбор в наши руки. Возможно, он действительно был психом, потому что решился на то, о чём многие из нас даже боялись подумать. Что же касается имени… Герою не нужно имя, ему нужно остаться в памяти навечно.
Иви настолько увлеклась своей речью, что не заметила, как поднялась на ноги и начала расхаживать по всей площадке. Зрители слушали её излияния затаив дыхание. Даже старый Томас замер в своём уютном кресле. Когда же девушка замолчала, то немного задумалась: не перегнула ли она палку, так благородно описывая Вэ. Хотя, какая разница, Иви всего лишь поделилась самым сокровенным с миллионами телезрителей. Разве не этого они хотели?
Прошла секунда. Две. Три. Публика по-прежнему молчала. Иви сделала несколько неосторожных шагов влево, прислушиваясь к стуку каблуков по блестящему паркету. Она растерянно посмотрела на Томаса, поскольку персонал за кулисами забеспокоился и начал подавать ведущему странные знаки. Но Беккет сидел, понурив голову, словно спал или… До сидящих в зале только что дошёл смысл сказанных Иви слов, и они, встав с удобных кресел, принялись аплодировать и издавать звуки одобрения. Девушка обрадовалась тому, что люди восприняли её речь «на ура», но её волновало неподвижное состояние ведущего. Иви подбежала к занавесу и подала сигнал Скотту, намекая на то, что пора заканчивать передачу. Вслед за этим она вернулась на сцену и одним жестом заставила публику смолкнуть:
— Похоже, наш дорогой мистер Беккет переутомился. Нужно принести ему одеяла и подушку. Согласна, неудачная шутка…Ну…увидимся и до скорого.
Камеры разом выключились, а толпа людей настороженно окружила Томаса. Глаза его были закрыты. Скотт растолкал несколько человек, чтобы подобраться к Беккету и, расстегнув ворот его белоснежной рубашки, стал нащупывать пульс.
