– Врёшь! – возмущается Эльно́ра.
Я философски пожимаю плечами. Не хочет верить – её дело.
Сестра сердито хмурится.
– Не мог Мáйрэн так себя вести! Ты обозналась!
Ага, обозналась. Войдя в булочную как раз в тот пикантный момент, когда этот красавчик, перегнувшись через прилавок, безо всякого стеснения лапал внушительный бюст веснушчатой Áмели Гриз, а та лишь по-идиотски хихикала и млела… Злая штука – любовь, рассудок напрочь отшибает. Меня однажды лет в пятнадцать угораздило влюбиться, так по сей день не могу забыть, какой дурочкой была и что вытворяла. С тех пор – никаких романтических глупостей, даже если и попадёт в поле зрения мужчина посимпатичнее, сразу стараюсь в нём недостатки отыскать, пока не поздно.
Да и с молодыми людьми у нас в окружении, мягко говоря, не густо. Дэ́йнор – ближайший столичный пригород, и вся молодёжь норовит сбежать от скуки и тишины в манящий, великолепный и ослепительный Хэйзáр. Оседают в предместье только пожилые пары да старые девы, как мы с сестрой. Здесь самая настоящая ярмарка перезрелых невест, вполне самодостаточных и обеспеченных, но из кожи вон лезущих, дабы найти себе мужа. Каждая мечтает пройти под свадебной аркой в Храме, выставив потом её на всеобщее обозрение как главное украшение гостиной и доказательство своего замужнего положения. Вот и Эльнора, забыв горькие уроки прошлого, растаяла от ухаживаний Майрэна Шво́лле, типа пронырливого и скользкого, расплылась лужицей патоки и резко утратила способность здраво рассуждать.
Не хочу злорадствовать, но Эль я предупреждала: смазливого молодца интересует не столько её очаровательная мордашка (вопрос спорный) и даже не чудесный характер (здесь я придраться не могу), сколько неплохое состояние, оставленное нам покойным папенькой. Пусть и поделённое на две равные части, приданое сестёр Жэрэ́ – лакомая наживка для любителя лёгких денежек вроде господина Шволле. Подвох заключается в том, что ни одна из нас не может взять и монетки из внушительной суммы, пока не выйдет замуж. Подобным образом папенька «позаботился» о своих девочках, чтоб ему в чертогах Всевышнего икнулось раз сто, а лучше – двести…
– Вэл, признайся, ты пошутила! – Эльнора умоляюще смотрит на меня.
Что тут скажешь? Чувство юмора у меня, как и положено старой деве, слегка подпорченное – как капуста переквашенная, острит и попахивает. Но не настолько, чтобы над младшей сестрой, единственным на свете родным человеком, насмехаться. Особенно в таких наиважнейших вещах, как дела сердечные. Жалею, что вообще ляпнула ей про Амели за неделю до свадьбы. Хотя если женишок уже сейчас будущую супругу обманывает, что дальше-то будет?
Сестра мою заминку понимает по-своему, сникает и отворачивается. Эх, было бы мне лет на десять поменьше, плюнула бы на всё и махнула бы с ней в столицу! Дипломы у нас есть, работу нашли бы, а там, глядишь, сыскала бы Эль себе парня хорошего… Что теперь зря мечтать. Пятый десяток – поздновато для перемен.
В поисках выхода из сложной ситуации оглядываюсь по сторонам и замечаю часы на стене гостиной. Почти два пополудни! Кошмар! Я опаздываю на службу! Вместо пояснений тычу в циферблат пальцем, подхватываю свою сумочку и вылетаю из дома. До Управления Статистики, где я добросовестно служу вот уже восемь лет, четверть часа неспешным шагом, но госпожа Ну́риж штрафует за минутное опоздание и требует, чтобы все были на своих местах секунда в секунду, так что я несусь со всех ног и укладываюсь в пять минут.
Сегодня мне везёт – я успеваю. Чуть не сбиваю охрану на входе в здание и перепрыгиваю через ступеньки на лестнице, словно семнадцатилетняя. Надо запомнить рецепт омоложения: госпожа Ло́ра Нуриж в гневе, одна штука. За свой стол я переношусь прыжком с грациозностью кошки… Кошки ведь тоже бывают разные? Старенькие там, болезные, увечные…
Ровно в два часа ноль минут величественная фигура госпожи Нуриж вплывает в кабинет. Властным начальственным оком окидывает подчинённых – четырёх кротких старых дев, благообразных и послушных, в скромных деловых костюмах, с тщательно прилизанными волосами и унылыми постными лицами. Все усердно обрабатывают документы, самописки так и мелькают, магические рамки светятся, процесс идёт – красота! Статистика – великая вещь: одно то, что целое учреждение тщательно изучает, сколько пар детской обуви сносили за год в Валáрской провинции и каким спросом пользуются кисломолочные продукты на западе Шовéльских гор, говорит об её исключительной полезности.
Госпожа Лора Нуриж (в обиходе – стерва, грымза, зараза, мегера и ещё с десяток подобных словечек) подозрительно осматривает каждую из нас, дотошно принюхиваясь – не просочился ли в святая святых дух распущенности и вольнодумства, именуемый ароматом туалетной воды и косметики? Не представляю, что она надеется разобрать среди благоухания собственных помады и румян. Красится наша грымза в соответствии со своими вызывающими яркими нарядами, а одевается она со смелостью юной девицы, не обременённой такой пустяковиной, как вкус. Причём юность госпожи Лоры прошла одновременно с детскими годами наших бабушек, пусть регулярные сеансы омоложения и позволяют ей выглядеть лет на тридцать.
– Во́йтеж! – вопль раздаётся так неожиданно, что я подскакиваю на стуле. – Почему вопреки приказу о внешнем виде сотрудников на вас надето украшение?!
Моя соседка нервно поправляет скромную цепочку на шее.
– Это амулет от сглаза, госпожа Нуриж.
– В стенах государственного учреждения, – гневается начальница Управления и выставляет вперёд палец с огромным перстнем, – вам не следует бояться подобных вещей! Во всех помещениях установлена защита от порчи!
А также от любой посторонней магии, пыли, грызунов и насекомых. Как и в каждом доме Скэйтáрского королевства. Что не мешает самой Нуриж ходить обвешанной драгоценностями с головы до ног.
– Немедленно снимите! – продолжает вопить мегера.
– Но это подарок моего двоюродного кузена, – робко протестует Амáна Войтеж.
– В вашем возрасте и с вашей комплекцией, голубушка, – накрашенные жёлтые совиные глаза Нуриж обдают презрением пухленькую фигурку моей шестидесятидвухлетней коллеги, – принимать подобные подарки – означает выставлять себя на посмешище! Снять, я приказываю!
В такие моменты жалею, что я не маг. Взять бы да заставить стерву выглядеть на свой возраст! Заодно и комплекцию настоящую показать: судя по прекрасному аппетиту, с которым наша начальница уплетает пирожные с кремом, её тонкая талия – не заслуга диет и физических упражнений. Но, увы, магическими способностями не наделил меня Всевышний, а папенька благополучно лишил счастья не работать и сидеть дома, утруждая себя исключительно вышиванием платочков и вязанием салфеточек. Так что я с сочувствием слежу, как соседка прячет амулет в карман, и возвращаюсь к потоку цифр, данных и отчётов.
Необычайно довольная Нуриж (ещё бы, день прожит не зря!) со змеиной грацией покидает комнату, отправляясь терроризировать таких же бесправных служащих в других кабинетах. Рáйза Ско́рел, вторая моя коллега, посылает вслед проклятие. К великому сожалению,
