Окольцованные - Сергей Устюгов

  Посвящается моей маме.

– И-эх! Когда же порядок будет? Ядрена мазь, блин! – мужичок  в серой шапчонке бросил фанерную лопату, и, топоча валенками,  заспе¬шил в дом.

– Маня! Маня! Поди, сбегай, посмотри, кто приехал, – мужичок вор¬вался в избу и всполошил женщину. Дородная, с круглым лицом,  она спокойно повернулась и укоризненно взглянула на мужа.

– Степа, ты чего блажишь? Сам же и сбегай.

– Маня, а как же…– Степа крутил головой, топтался на  месте, стряхивая снег с валенок, – двор-то убирать надо.

– Ничего, Степа, сбегай, – добродушно сказала Маня, –  потом  и уберешь.

Степа подхватился, сунул лопату за крыльцо и понесся по улице. Возле магазина шумела толпа. Вот-вот из магазина  должен  был появиться Федор, Сеньки  Косого  брат.  Говорят,  он  в  областном центре в какой-то партии большую должность занимает.

– Где он?

– Чего тянет?

– Федька важный стал… Голыми руками и не возьмешь.

Толпа волновалась. Как жизнь поворачивает? Давно ли Федька  по огородам лазил. Помнится, как дед Егор палкой  его  охаживал за мелкие пакости. Гляди-ка, в люди выбился.

Дверь магазина с красивым названием «Аэлита» распахнулась,  и  на крыльцо вышел, нет, выступил  Федор.  Богатая  дубленка,  черная норковая шапка и улыбающийся до ушей рот. Глаза  Федора  быстренько окинули народ и вдруг затуманились.

– Земляки! – лирически воскликнул он, – в наше  смутное  время, – ¬он остановился, и, найдя кого-то в толпе, грозно продолжил, – да, да смутное время. Я решил посетить родные края.

– О-о-о, родина! – Федор закатил глаза, – многострадальная роди¬на! Земляки! В наше  тяжелое  время  нужно  срочно  объединяться, вступать в ряды защитников народа!

– Вы посмотрите, – он патетически взмахнул рукой и указал вдаль. Крестьяне мгновенно обернулись. Грозно рыча  и  взметая  клубы снега, к магазину прорывался иностранный джип. Джип лихо затормо¬зил, открылась дверца, и выкатился бритый молодой мужчина. Разуха¬бистая песня слышалась из машины. Джип был подержанный  и  подер-жанный изрядно.

– Колька здесь? – закричал мужчина от машины.

Толпа зашевелилась и вытолкнула Николая, мужика в  разорванном ватнике и одетой на затылок шапке.

– Я – испуганно пролепетал Николай.

– Братан, – мужчина из джипа шагнул и широко раскрыл руки, – ты,  что, гад, не узнаешь?

– Мишка! Ты что ли?

– Нет, ну ты гад, конечно, – довольно заулыбался мужчина.

Народ с любопытством смотрел на встречу братьев  и  ждал,  что будет дальше. А дальше Колю запихнули в машину, и она понеслась  к его дому.

Все – представление кончилось. Взоры людей обратились на  оратора. А его и не было. Куда он смылся, никто и не видел.  Разоча¬ровано вздыхая, народ расходился по домам. Развлечения  так  быс¬тро кончаются – не успеваешь и посмотреть.

Женщины шли, оживленно обсуждая последнюю серию очередной "тро¬пиканки", мужики же – раз собрались, что-то  соображали.  В общем, все расходились кто куда.

                ***

Неприятности начались под утро. Сначала погас свет, потом  на¬чался сильнейший снегопад, какого отродясь не  видели.  Следом  ударил мороз градусов под сорок. Деревня замерла – начиналось что-то не¬хорошее.

Председатель колхоза Иван Петрович стукал по клавишам  телефо¬на, с напряжением дул в трубку – ничего. Что такое?  Срочно  надо бежать в контору, может там телефон работает. Выскочив за ворота, Иван Петрович резко остановился и задрал голову. Такого он еще не видел. По всей окружности деревни, за околицей, от самого неба до земли полыхало северное сияние. Неверующий, хотя в последнее вре¬мя он уже начал сомневаться, тем более, раз уж руководство  страны верит, Иван Петрович начал поминать Бога. Несмотря на раннее утро, улицы были полны народа. Старики и дети, мужики и женщины все смотрели на чудо. Многие молились,  осо¬бенно женщины.

Северное сияние продолжалось минут десять. Свет в деревне,  однако, не появился, и связи тоже не было. Напрасно  Иван  Петрович терзал конторский телефон. Тишина. Иван Петрович занервничал, от¬крыл сейф, и, оглянувшись на дверь, принял  сто  грамм  лекарства. Крепкая, собака! Надо еще пару бутылок заказать. Так! Что же  де¬лать? Сначала надо послать оболтуса Витьку на  подстанцию.  Пусть посмотрит. Дальше проверить котельную – заморозят ведь, обормоты. А потом по обстоятельствам.

                ***

Колян еле оторвал голову от  дивана.  Ломило  ее  страшно.  На мгновенье показалось, что она не выдержит и вот-вот лопнет.  Мут¬ными глазами он обвел комнату. Прямо на половиках, заботливо  ук¬рытый одеялом, спал Мишка.

– Уже утро? – вяло подумал Колян и только  хотел  подняться, как Мишка вдруг заворочался и внезапно сел, дико вращая глазами.

– Где я? – охрипшим голосом спросил бритый Миша.

– Дома, где же еще, – уныло отозвался Колян.

Глаза Мишка прояснялись и скоро он смог  сфокусировать  их  на брате.

– Колян! – радостно узнавая, захрипел Мишка, – Ты чего?

Он попытался бодро вскочить, но тут же схватился за бритую го¬лову.

– Слышь, Колян,  мы что вчера пили?

– Да водку сначала, потом ты пиво из машины  притащил,  дальше не помню.

– Колян, опохмелиться надо. Сбегай в машину, у меня  там  нес¬колько ящиков…

Колян превозмогая боль, потащился во двор. Он с трудом  открыл джип, залез в него и долго шарил. Ничего. Матерясь  сквозь зубы, он поплелся обратно.

– Мишка, ты, конечно, может и новый русский, но врешь как старый.

– Что такое? – хрипло возмутился Миша.

– Да нету там ничего, иди, посмотри.

Охая и постанывая, Миша сходил во двор, и  тоже  матерясь,  но уже не тихо, вернулся.

Они сидели друг напротив друга и мысленно решали задачу –  ко¬му идти. Миша вроде бы как гость, но Коля все-таки старший  брат. Старший-то старший, но он ведь хозяин, значит, ему и идти.

Одеваясь, Колян вошел на кухню и привычно ткнулся по кастрюлям,  и  вдруг чутье его вывело прямо на бутылку. Она мирно стояла за шторкой  и будто дожидалась страждущих братьев.

– Мишка, топай сюда! Да побыстрее!

Мишка отреагировал быстро, он моментально определил  интонацию брата. Через пять минут, Колян с братом тихо опохмелялись.

                ***

Очнулся председатель в сторожке конного двора. Как он туда попал, напрочь из головы вылетело. Не то чтобы он постоянно так напивался, но временами бывало, расслаблялся. Вот и сейчас Иван Петрович хлопал