Твой Ангел - Евгения Беседина

Постепенно возвращаясь к ощущениям нового дня, мысли вновь устроили переполох. Почему в последнее время, несмотря на его опыт, он каждый раз после падения боялся открыть глаза?

Что ждёт его сегодня? И всего один день для решения. Не больше и не меньше. Ровно, как у Золушки (саркастическая ухмылка исказила его лицо, хотя глаза всё ещё оставались закрытыми) в полночь карета превратится в тыкву. Самое отвратительное – что в большинстве случаев он не узнает результат.

В чьём теле сегодня? Конечно, сейчас – это не «полвека» назад, когда каждое тело для него становилось сюрпризом. Тогда он толком не понимал своего предназначения. На данный момент он уже побывал и женщиной, и трёхлетним ребёнком, и мужчиной-инвалидом. Но всё равно укол страха сопровождал его каждое утро.

– Кристи! Пора вставать!

Уже понятно. Он – девушка.

– Кристи! Ты меня слышишь?

– Да!.. (Мама? Сестра? Подруга? Тётя? Или ещё кто?)

Открыв глаза, он увидел перед собой потолок, заклеенный старыми постерами. («Прекрасно! Я – девушка-подросток!»). Постепенно поднимаясь и пропуская в себя своего аватара, он чуть не потерял сознание от нахлынувших чувств. Упав на колени перед кроватью («Что это такое!»), его почти вывернуло наизнанку. Немного отдышавшись и придя в себя, он понял, почему он здесь.

– Кристи! Да сколько можно! Ты в школу опоздаешь!

– Я уже встала! («Какой у меня приятный голос»)

Встав с колен и посмотревшись в зеркало, он увидел себя: невысокая девушка лет пятнадцати, каштановые волосы чуть ниже плеч, тёмные карие, почти чёрные, глаза, небольшой аккуратный носик, губы, будто нарисованные на кукольном личике. Но почему внутри так черно? Снаружи всё неплохо. Надо разбираться.

Посмотрев по сторонам, он увидел комнату – это был определённо второй этаж, рядом с кроватью Кристи – пустая заправленная кровать. Почему? Кто на ней должен был спать? В шкафу без физического разделения вещи были явно двух мастей и размеров. «Что же я должен надеть?» Посмотрев на себя и увидев розовые шортики с рюшечками, он понял, что чёрное – точно не то, что нужно сейчас.

Кое-как натянув на себя голубую футболку и джинсы, он пошёл вниз, предварительно умывшись и вновь взглянув в зеркало на свою новую внешность. Как же это сложно! Каждый день – новая жизнь, и всегда с проблемами! Хоть бы раз прожить день в своё удовольствие! Поесть мороженого всласть, покататься на лодке, посмеяться над комедией в кинотеатре в компании друзей. Но это лишь мечты.

«Друзья»… Это слово стало для него просто словом. На практике он мог вспомнить, кто это, только через своих аватаров. У него больше нет друзей. И были ли когда-то, он не мог вспомнить.

Он спускался, держась за деревянные перила, ощущая каждой клеточкой своего нового тела окружающий мир, впитывал в себя звуки, запахи, цвета, чтобы быстрее «сориентироваться на местности». Справедливости ради надо сказать, что он любил этот момент каждого нового дня, каждой новой истории, любил чувствовать, пропускать через себя эмоции. Он любил каждый свой аватар, и поэтому особенно неприятно было ощущать боль в этой новой жизни.

– Дорогая, что же ты так долго? («Видимо, моя мама, стоит спиной ко мне. Красивая фигура, длинные ноги, тонкая талия, копна каштановых, как у меня, волос собрана в хвостик»).

– Прости, мам («она не повернулась удивлённо, угадал»), не могла проснуться.

– В следующий раз ложись спать пораньше, а не сиди полночи с книгой.

Когда мама обернулась, он шарахнулся в сторону. На лице красовался огромный синяк под правым глазом, сползавший отёком на скулу.

– Мам! Что случилось?!

– Что за реакция? Как в первый раз, – с грустной улыбкой сказала она. – Ты же слышала вчера, папа пришёл расстроенный, у него опять на работе проблемы, поэтому он не сдержался. («Как больно видеть эти потухшие глаза даже мне! Теперь я понимаю, почему меня чуть не вырвало от чувства безысходности у кровати!»).

«Самое время выпустить чувства Кристи, чтобы понять, что здесь происходит, а то иногда не получается поговорить по душам до конца дня и успеть выяснить всё.».

– Мама, ты же понимаешь, что он тебя когда-нибудь убьёт, как Китти!

Не успел он моргнуть глазом и понять, что́ только что вырвалось из его уст, как звонкая пощёчина украсила румянцем его левую щёку.

– Не смей так говорить! Это был несчастный случай! – в слезах прокричала она. – Почему тебе всё время надо всё испортить! Такое хорошее утро было!

Мама выбежала из кухни, громко хлопнув дверью.

Он не знал, что делать. Но слова Кристи кое-что прояснили. Теперь надо разбираться с её чувствами.

За окном дети на самокатах и велосипедах спешили в школу. Он понял, что и ему пора. На столе стоял бумажный пакет, видимо, с ланчем. Он взял его и поднялся в комнату за рюкзаком в надежде, что Кристи собрала его накануне.

Повезло. Рюкзак стоял в углу комнаты у стола. Он засунул в него бумажный пакет и побежал вниз.

На улице стоял погожий день. Ласково дул тёплый ветерок, и солнце нежно щекотало лицо. Судя по всему, сейчас 90-е. Это Америка. Точно, вон флаг над домом («Какие они милые и смешные… Патриоты…»). У крыльца стоял фиолетовый велосипед. Всё больше проникая в память Кристи, он сел на него и поехал в школу. Но чем глубже он в неё погружался, тем невыносимее становилась боль в груди. Было ощущение, что внутри чёрная дыра, которая физически втягивает душу и тело в себя. За время своего «предназначения» он научился отделять свои чувства и эмоции от чувств аватара. Но на это требовалось время. Поэтому по дороге в школу он не мог больше думать ни о чём, кроме как о том, что произошло утром, про реакцию мамы на его слова, про сами слова, про огромный синяк на лице любимого человека. Слёзы сами катились по щекам, и мир вокруг расплывался, что придавало ему особую привлекательность. Интересно, что сама Кристи спряталась глубоко в сознании. Так бывало нечасто. Чаще ему приходилось усилием брать на себя управление.

А вот и школа. Вытер слёзы, поставил велосипед на стоянку. Как много людей! К Кристи потянулись, как к магниту, подростки.

«Привет, Кристи!» «Кристи, классно выглядишь!» «Кристи, ты сделала домашку по химии?» «Кристи, почему тебя вчера не было?» «Кристи…», «Кристи…», «Кристи…»

Спасительная рука схватила