Отборная невеста кн. 1 - Илона Волынская

Крупный ледяной шакал с разгона выскочил на опушку — снежные смерчи взвились из-под его лап. Понял свою ошибку, метнулся назад в лес, но было поздно. Огромная белая сова бесшумно скользила между заснеженными ветвями. Шакал жалко тявкнул и понесся прочь, почти сливаясь со снегом голубовато-белой шкурой.

Очерченная лунным светом крылатая тень накрыла шакала. Зверь оттолкнулся задними лапами, и взвился в прыжке навстречу хищнице. Его челюсти звучно лязгнули у самого крыла. Сова резко завалилась набок. Шакал взвизгнул и полетел вниз, тяжелой тушей пробивая толстый слой снега. Сова спикировала следом, ее когти сомкнулись на позвоночнике шакала, снова раздался визг — теперь уже совсем отчаянный. На лесной опушке забил белый фонтан — сверкающий в лунном свете снег взлетал под ударами крыльев и лап. Сова взмыла, поднимая в когтях еще дергающееся тело. Шакал яростно пытался достать противницу шипастым, похожим на толстую палицу хвостом, но сова маневрировала, уворачиваясь от ударов и ни на миг не отпуская добычу. Наконец хвост последний раз хлестнул воздух, и бессильно повис. Шакал обмяк, только сыплющиеся сверху капли крови густо пятнали снег.

Сова разжала когти, добыча рухнула в снег. Крылатая хищница упала сверху, ударила клювом и принялась быстро и жадно выклевывать куски еще теплого мяса.

Беззвучно перетекая с лапы на лапу, из-за деревьев выскользнула крупная кошка. Лунный свет пробежал по ее серой шубке, на мгновение засверкавшей как драконья чешуя. Не доходя пары шагов до рвущей добычу охотницы, кошка невозмутимо уселась, обвив лапы пушистым хвостом, и сощурилась. Кажется, весьма иронически.

Сова резко повернула голову — из клюва свисал кусок мяса, в круглых, как плошки, ярко-желтых глазищах светилась охотничья ярость.

— Трррапезничайте, доррогая, трррапезничайте. Не торрропитесь. — тягуче мурлыкнула кошка и принялась сосредоточенно вылизывать лапу.

Некоторое время был слышен только хруст костей под ударами мощного клюва. Наконец резкие движения замедлились, сова клюнула еще разок, другой… уже лениво, и тяжеловесно отлетела в сторону, явно предлагая кошке присоединиться к трапезе.

Кошка неторопливо подошла и деликатно захрустела — не столько насыщаясь, сколько не желая обидеть отказом.

— Благодарррю, дорррогая, весьма вкусно… и этот неперрредаваемый аррромат стррраха, погони и схватки… — она аккуратно умылась лапкой и предвкушающе протянула. — Теперь бы еще десерррт…

— Будет вам десерт, дорогая. — там, где в снегу возилась белая сова, медленно поднималась дама в накидке, ворот и рукава которой украшали мелкие пушистые перышки. Вытянувшаяся у ее ног тень совы аккуратно свернула крылья, и исчезла под подолом строгого зимнего платья. Лишь в уголке неулыбчивых губ осталась крохотная капелька крови. — И даже развлечение будет.

— Знаете вы, как подманить маленькую доверчивую кису. — кошка потянулась… и на ее месте поднялась вторая дама. Поправила изящную шапочку, при виде которой у столичных модниц дыхание перехватило бы от восторга, с кошачьей брезгливой грацией стряхнула налипший на меховой плащ снег. Льнущая к ее ногам тень с треугольными ушками и пушистым хвостом юркнула под полу плаща и пропала.

Жутковато, по-птичьи, поворачивая голову, Сова огляделась:

— Нам туда, где городские огни.

— Кажется, это пожар. — Кошка прищурилась, изучая стоящее над горизонтом оранжево-багровое зарево.

— Я же и говорю — где городские огни. — Сова подобрала подол и зашагала в сторону горящего города. За спиной у неспешно шествующих леди осталась цепочка крупных кошачьих следов и треугольные отпечатки совиных лап. Но вот ветер взвихрил поземку и следы пропали.

На фоне темного неба снежные хлопья мешались с черными лепестками золы. Огонь яростно жрал прогнившие доски ветхих лачуг, даря нищей окраине свою пылающую роскошь. Втоптанный в грязь алый цветок огнеплюйки еще разбрасывал искры, и огонь разгорался сильнее, чадя смрадным дымом.

— Ииии! — вопль ужаса сменился надсадным кашлем, мечущаяся между огненных стен женщина обессиленно рухнула на колени.

Огонь затрещал — будто расхохотался.

— Нет… Умоляю! — прижимая к себе потерявшего сознание ребенка, выдохнула женщина сквозь лопнувшие от жара губы.

Пламя торжествующе взвыло, взмывая до темных небес и… распалось пополам. Мгновение женщина неверяще глядела в раскрывшийся в огне тоннель — и ринулась в него, все также крепко прижимая к себе ребенка. Вихрем пронеслась между пылающих стен, и захлебываясь счастливым воплем, рухнула в мокрый и холодный талый снег.

Из огненного тоннеля неспешно, будто на прогулке, вышли две дамы, и ни на миг не ускоряя шаг, углубились в охваченный бунтом город.

Двое в одинаковой зелено-желтой солдатской форме, рыча, катались по земле. Пробегающий мимо оборванец походя пырнул кривой заржавленной саблей, убивая разом и одного и второго.

— А что здесь, собственно, происходит? — полюбопытствовал мурлыкающий женский голос.

— Мразь вальеровскую бьем, чтоб им всем сдохнуть вслед за ихней поганой Вальерихой! Хватит, пожировали на нашей крови! — хрипло проорал оборванец.

— А чуть более подробно? — уточнил мурлыкающий голос… и только тогда оборванец обернулся, выставив перед собой ржавую саблю.

— Осторожнее, любезнейший. — взгляд сквозь круглые стеклышки золотого пенсне был таким строгим, что оборванец невольно попятился, чувствуя отчаянное желание спрятать саблю за спину, как в детстве рогатку. — Вальериха, дорогая, это дочь первого советника герцога Вальеро, супруга короля и мать наследника престола. Близость к трону заставила герцога несколько… увлечься.

Дамы проследовали сквозь кипящую схватку.

— Перепутал государственный карман с собственным?

— О, пока герцог потрошил казну королевства и карманы простолюдинов, его терпели, но покушение на традиционные права благородного сословия, а в особенности отказ делиться королевскими подрядами для мануфактур переполнили чашу народного гнева. — с издевательской серьезностью сказала Сова.

Глиняный шар ударил в фасад дома. Брызнули черепки, из расколовшегося снаряда вывалился неопрятный зеленый пучок. Развернулся, гибкие побеги хлестнули во все стороны. Цепляясь за барельефы игривых котят, поползли к верхним окнам и стремительно нырнули в дыры выбитых стекол. Изнутри послышались вопли и беспорядочная стрельба, тут же утонувшая в яростном реве хлынувшей в проулок толпы. Толпа была кое-как вооружена и разномастно одета, зато на рукавах у всех красовались голубые банты. С крыши и верхних этажей снова ударили выстрелы, почему-то невыносимо завоняло рыбой. Но побеги метнулись туда и выстрелы смолкли, сменившись пронзительными криками. Толпа хлынула к дому, в запертые двери ударили оружейные приклады…

Кошка неодобрительно зашипела, обнажая слишком острые для человека клыки:

— Можете не продолжать, дорогая. Если вон в том доме засели вальеровцы, то эти, с бантами…

— Гардеристы. — подсказала Сова. — Сторонники герцога Гардеро.

— Который точно знает, что лишь свержение подлого Вальеро и приход к власти его, благородного