с тем, как волшебное ощущение лёгкости сходило на нет. – Рен, что с тобой?”
Ренельд опустил взгляд на шинакорна, и тот наконец перестал суетиться, остановился и завилял хвостом, явно радуясь, что хозяин наконец очнулся.
– Всё хорошо. – Ренельд потрепал друга по бугристой башке.
Всё хорошо, кроме того, что он до сих пор не помнил, как Мариэтта оказалась с ним в одной постели. И было ли между ними хоть что-то. Особенно это досадно для мужчины, который в таких делах – без ложной скромности – ни разу не сплоховал.
И как бы через месяц-другой графиня не пришла с заявлением, что носит его ребёнка, точно в дурных любовных романах. От такой ведьмочки и не того можно ожидать. Но насколько выдающимися умениями нужно обладать, чтобы зачаровать зелье так, чтобы Ренельд его не почувствовал? А ведь чтение чужих аур и заклинаний его профиль.
Две вопиющие оплошности за одну ночь – как-то это слишком много.
“Эй! Ты в курсе вообще, что твоя красотка сбежала? – вновь окликнул Лабьет и повернул нос к двери. – Хочешь, догоню? Она вкусно пахнет. О-очень вкусно. Так и куснул бы её за…”
– Не нужно. – Ренельд потёр шею и прошёлся мимо камина и обратно, решая, стоит ли так легко отпускать Мариэтту. Пахла она и правда сногсшибательно. Чем-то фруктово-пряным. Если только это не какие-нибудь чары. – Ты лучше выяснил бы, что за зелье было в том флаконе.
Кивнул на осколки, что блестели на полу. Сам он пока вряд ли был способен на точную оценку: в голове до сих пор покачивался туман, а обожжённый светлой аурой вдовушки “нюх” восстановится не так скоро, как хотелось бы.
Лабьет покосился на разбитый хрусталь с явным сомнением.
“Так испарилось всё”.
– Не ворчи.
Пёс подбежал к месту явного преступления несносной Мариэтты и вдумчиво обнюхал всё, что осталось от дорогого бутылька. В таком вряд ли хранят просто лекарство. Они сами по себе стоят как приличная нить жемчуга.
На несколько мгновений Лабьет даже задумался, но потом озадаченно тряхнул головой.
“Что было, уже не разберу. А вот бутылка и впрямь интересная. Сам посмотри”.
Ренельд присел на корточки и взял осколок двумя пальцами. И тут же кожу кольнуло не острой гранью, а остатками разрушенного вместе с флаконом зачарования.
Очень умело, даже талантливо. Тут явно дело рук мага незаурядных способностей. Сплетено так, чтобы его ауру не почувствовал никто посторонний. Возможно, именно поэтому и не удалось распознать зелье вовремя.
Защитное заклинание рассыпалось, словно фигурка из песка на ветру. И скоро осколок стал просто осколком. Пожалуй, не проверь Ренельд вовремя, так и не сумел бы ничего найти. Спасибо Лабьету. Порой его чутьё оказывается гораздо острее, чем у хозяина, который, между прочим, распутывал клубки и посложнее, чем интриги симпатичной соблазнительницы!
Но, похоже, Мариэтта д’Амран собралась перевернуть многие его представления о женщинах.
Графиня, не стеснённая в средствах. Почти отшельница, которая избегала любых приглашений на балы и приёмы. И дело даже не в трауре, как выяснилось вчера. И вдруг она появляется как вспышка в темноте. Стремительная, резковатая, но тем самым необъяснимо притягательная.
“Может, всё же поймать? – кровожадно поинтересовался Лабьет. – Может, она отравить тебя хотела. Или опоить. Может, уже всё провернула, а ты просто ещё не осознал. Ты вообще какой-то странный сегодня. Графинюшка хороша, но не до такой же степени”.
Подозрения Лабьета перекликались с собственными – Ренельда. Но казалось, вчера Ксавье был целью вдовушкиных уловок. Почему тогда они ударили не по нему? Случайность?
– Чем упрекать и нести чушь, лучше расскажи, как я с ней здесь оказался. Ты же должен был быть в комнате.
Ренельд встал, укоризненно поглядывая на пса. Тот сразу прижал уши, а шипы на его шкуре чуть побледнели.
“Кошки эти… – Он досадливо дёрнул хвостом и на миг оскалился. – Шастают везде”.
– Здесь не держат кошек, Лабьет!
Особое распоряжение герцогини. Как раз из-за необычного питомца старшего сына. Конечно, никому не хочется наутро обнаружить где-нибудь растерзанную кошачью тушку.
“Как не держат? Вчера видел одну. Ну и не удержался. Она гоняла меня по всему замку, зараза! Прыткая. Я почти её поймал. Вернулся, а ты уже спишь… С конфетой этой. Пахнет она…”
– Чем? – заинтересованно уточнил Ренельд.
Никогда ещё пёс ни об одной из женщин, что проводили ночи с хозяином, не говорил, что она привлекательно пахнет. Да ещё и так настойчиво. Хоть нюх – и обычный, звериный, и особый, на магическую ауру, – у него был отменный. Ведь шинакорны, как и любое существо из Бездны, – это тугой сгусток чистейшей тёмной энергии. А значит, даже на малейший след светлой они реагируют мгновенно. Излишки же её их пьянят – порой смертельно.
“Светом. Чистотой, – чуть поразмыслив, выдал Лабьет. – Ночью она на всю комнату так пахла. Сегодня меньше. Испугалась, наверное”.
Пёс покружил по спальне, словно смутился своих же рассуждений, и улёгся на медвежью шкуру у камина. Но вдруг насторожился и повёл носом по воздуху, глядя в сторону ширмы, за которой ещё недавно скрывалась Мариэтта.
– Что? – Ренельд проследил за его взглядом.
“Тебе не кажется, что это лучше убрать?”
Пришлось заглядывать под банкетку, куда так пытливо уставился пёс. Оказалось, там лежал впопыхах забытый вдовушкой корсет. Простой, почти без кружев, удивительно маленький, и без него графиня казалась хрупкой и стройной. Но отчего-то захотелось увидеть, как он будет смотреться на её фигурке – просто, без лишних тряпок.
И перед подлым внутренним взором тут же услужливо нарисовалась исключительно будоражащая картина. Стройные ножки, тонкая талия, остро подчёркивающая округлость бёдер. Соблазнительно приподнятая грудь в обрамлении кружев; мягкие локоны, упавшие на оголённые плечи…
“Эй, полегче, Рен! Мне тут и без огня жарко стало!”
Проклятье Первородных! О чём он вообще думает? Точно опоила!
Ренельд поднял корсет и, пройдя через спальню, молча и зло забросил его в комод.
“Оставишь на память? – ехидно осведомился Лабьет. – Или боишься, что Ксавье когда-то узнает? Он на твою графинюшку уже положил глаз. Как бы в скором времени не положил ещё кое-что”.
– Она, к слову, не моя, – осадил зарвавшегося шинакорна Ренельд. – Я не собираюсь вставать на пути Ксавье, если мадам д’Амран…
“Мадам д’Амран, – передразнил его пёс. – После того, что тут было, ты можешь звать её не так официально”.
– Здесь ничего не было! Запомни. Хотя… ты всё равно не сможешь никому рассказать.
“Да-да. Не было. Почему же ночью от тебя несло аурой мадам Конфетки, как от профурсетки – духами?”
Лабьет опустил голову на сложенные лапы с совершенно невинным видом. Но по
