бы не говорила о Нарсаме.
Сайя же решила дождаться окончания пар и уговорить Райера взять ее с собой.
* * *
– Тебе не стоило идти сюда.
– Стоило, не стоило, – пожал плечами Джун. – Я уже здесь, что толку об этом говорить? Синора отказалась идти на пару?
Райер что-то промычал под пристальным взглядом Верены и уткнулся в тетрадь. Вира не спускала с него глаз, следила за каждым его движением, словом. Иногда ему казалось, что она вполне способна треснуть его длинной линейкой, которую держала в руке, за то, что болтает сам и отвлекает других.
«Будто на самом деле вернулся в школу» – подумал Райер. Ощущения были не из приятных. Еще и рассказывала наставница полнейшую чушь, которую, скорее всего, вычитала где-то перед самой парой. И весь класс должен был это слушать, еще и записывать.
Джун рядом с ним потихоньку закипал. Проведя немало времени в компании одних только книг, он и сам мог с блеском провести урок литературы. Но точно так же марал бумагу, почти болезненно морщась при очередном высказывании.
Не выдержала Ниера Лойя, у которой к концу пары глаза раскрывались все шире и шире, в конце концов стали напоминать блюдца.
– Наставница Верена! Но здесь идет отсылка к поэме Фриды! Мы должны рассматривать это восстание именно в том контексте, а не буквально…
– Ученица… – Верена попыталась вспомнить, как зовут худенькую светлоглазую девушку, которая осмелилась ее поучать. – Лойя. Вы видите так, я вижу по-другому. А так как на месте преподавателя – не вы, то сядьте на место и не выкрикивайте. Вы прогуляли все уроки по этикету?
– Неважно, как вы видите, – поднялся Джун, устав слушать, как Верена издевается над литературой. И над учениками: Ниера, получив несправедливую пощечину, едва сдерживалась, чтобы не дать сдачи. – Есть определенное толкование повести, и, насколько мне известно, преподаватель должен его придерживаться.
В его тяжелом взгляде, обращенном на наставницу, сквозило скрытое послание: «Я тебе говорил подучить предмет, а ты продолжаешь выставлять себя дурой». И еще вызов, который она не решилась принять. Еще не решилась, поправил себя Джун, но она почти готова ударить. Наверняка она уже знает об обыске Тауртимс. Только уверена, что убийц ищут среди сотрудников. Вряд ли бы она была так спокойна, если бы знала, кому они роют яму на самом деле. Наверное, радуется, что успела убрать всех свидетелей до того, как их допросили.
Тиса Верена до сих пор была в школе, играла в наставника и главной ее заботой была личная жизнь Райера; они могли не волноваться. Джун на это надеялся.
– Для чего ты ее злишь? – пробормотал Райер, когда напарник сел, а наставница осталась стоять у доски под десятками злорадных взглядов. – Прилюдно усадил в лужу, она не забудет.
– Она и так меня ненавидит. Даже если бы я промолчал. А так хоть умолкнет, уже нет сил, – Джун расслабил спину, вытянул под партой ноги, мышцы которых болезненно выкручивало. Напряг их и снова расслабил, испытав секундное облегчение. – Ректор что сказал?
– Что вечером заглянет к Мие. Приглашает.
Джун не хотел заглядывать к Мие. После того, что видел в красной комнате, зная, что та женщина хочет его, мысленно раздевает и проделывает все те вещи, что и с Таймином, хотел держаться подальше от серого особняка.
– Я могу сходить один. Тебе не обязательно…
– Хамир! – громкий окрик оборвал Райера, тот выдохнул и резко вскинул глаза на Верену, мечтая заткнуть ей рот комком вонючей грязи. До звонка больше не произнес ни слова. После звонка предложил Джуну сходить в столовую.
– Да, идем, – безразличное согласие заставило его сердце болезненно сжаться. Но не показал этого.
Джун собирал свой рюкзак очень медленно. Так медленно, что Райер не удивился, когда обнаружил, что в классе остались они втроем – он, брат и Тиса. Тогда Джун кивком указал ему на дверь. Райер без слов понял, забрал со стола Верены ключ и повернул его в замке, запирая класс. Неторопливо вернулся к парте, в то время как напарник разглядывал наставницу со смесью презрения и недоумения. Он уже не был учеником, он стал хищником, стоящим намного выше своей жертвы. И она об этом прекрасно знала.
– Инспектор, я уже спрашивал тебя однажды, – тон Хоёна заставил Верену невольно задрожать. – И спрошу еще раз – для чего ты здесь?
– Охрана.
– Кого?
– Вас, – четко проговорила инспектор.
– Так какого черта ты…? – Джун осекся, оперся рукой о парту. Подумал о таблетках, лежащих в кармане. Надо было выпить больше, убить нервы полностью. Его лицо окаменело. – Все, что я заметил – это твои потуги показать свою жалкую власть на уроках. Пользуешься тем, что школьники не смогут тебе ответить? Приятно, наверное? – Он подошел ближе, почти вплотную к ней, понизил тон почти интимно. – Признайся, ты получаешь наслаждение, безнаказанно помыкая нами, а? Думаешь, что ты сильнее, умнее? Выше меня?
– Нет, виар.
Джуна захлестнула новая волна ярости. Инспектор говорила правильные слова, но то, как она их говорила, было абсолютно неправильно. И ее наглость выводила его из себя. Он сделал еще шаг и навис над ней, глядя прямо в глаза.
– Этикет, Верена, никто не отменял, – зловещим шепотом напомнил об инструкции. – Твой третий ранг и мой первый далеки друг от друга, как небо и земля. Еще раз услышу, что ты повышаешь голос в нашу сторону – вырву твой язык. Это понятно?
– Да, инспектор Хоён, – Верена вытянулась по струнке, не глядя на него.
Джун постоял еще минуту, размышляя, может, не стоит дожидаться следующего раза и сделать ее немой прямо сейчас.
До плеча дотронулся Райер, напоминая о себе. Незаметно скользнул пальцами по шее, проверяя температуру. Тиса Верена все так же не шевелилась и смотрела прямо в никуда в присутствии старшего по званию, в точности как предписывала инструкция.
– Идем, – Джун развернулся к доске спиной, подхватил с парты рюкзак и широким шагом направился к выходу, к открытой уже двери, отчетливо ощущая жар, расползающийся по телу. Не знал, есть ли смысл в блокираторах, когда процесс уже начался, но они свернули в уборную, где он опустил голову под кран и холодная вода притупила острую пульсацию в висках. Незаметно положил в рот две таблетки.
– Вернемся в корпус, – Райер успел сунуть ему в ухо термометр и теперь мрачно смотрел на цифры. – Тебе нужен лед.
«Не хочу я!» – чуть не взвыл Джун, зная, что он снова потеряет полдня жизни, без чувств валяясь в ледяном плену. Почему умники ученые до сих пор не придумали большую морозилку, где
