— Ну хотя бы, — Керим заглянул в лежавшую перед ним бумажку, — суггестивный метод.
— Об этом у нас не заводился разговор…
— Вы не правы, господин Левин! — жестко прервал его Керим и впился в него словно налитыми металлом голубыми глазами. — Я поставил перед вами задачу, найти способ управлять толпой на расстоянии. Для этого вам были созданы соответствующие условия. Вы взялись за это дело, а теперь вдруг заявляете, что об этом даже не было разговора. Вы не пожелали сообщить, что вам известно о методике болгарина Лозанова, ваших сограждан Кашпировского, Чумака.
— Я не понимаю, — встрял в разговор Стрельцов, — отчего вы, господин Керим, распаляетесь? Вы же наверняка знаете, что эти люди проводили свои эксперименты по телевидению, а телестанции здесь, как мне известно, нет.
— Тем более, что телесеансы Лозанова ни в коей мере нельзя сравнить с сеансами Кашпировского и Чумака, — недовольно промолвил Левин.
Он начинал злиться, и, видя это, Стрельцов, не желая, чтобы Абрам сорвался, сказал:
— Абрам Иосифович, расскажи, в чем разница в этих экспериментах, да и объясни, можно ли применять эти методы без телевидения.
— Дело в том, — Левин сам заглянул в глаза Кериму, — что и Кашпировский, и Чумак называют свои сеансы телепсихотерапией, но на самом деле занимаются массовым гипнотическим воздействием, точнее телепсихотехнологией. Это гораздо страшнее, чем гипноз, так как применяется специальный метод и экран телевизора используется как техническое устройство. Причем телевизор увеличивает энергетический сигнал в 25–30 тысяч раз. Я и мои коллеги, с которыми мы разбирались со всем этим, единогласно пришли к выводу: Кашпировский, Чумак и другие экстрасенсы и психотерапевты, чьи имена и фотографии так часто мелькают на экранах, страницах газет и журналов, являются носителями разрушительной отрицательной энергии, они уничтожают психику человека. У людей, которые общались с этими дьяволами, наблюдается массовое разрушение щитовидной железы, болезнь маточных труб у женщин и всеобщий психоз.
Керим оживленно переглянулся с Анохиным и всем корпусом подался к Левину:
— Ну а как ведет себя человек, подвергшийся воздействию этих дьяволов?
— У него происходит блокировка левого полушария мозга, где, как известно, расположены все основные центры, связанные с разумом человека. Одновременно происходит всплеск деятельности правого полушария. Человек становится послушным, ему в этот момент ничего не страшно, он практически не чувствует боли, хоть пытай его огнем.
— Так вот что нам надо, господин Левин! — вскочил на ноги Керим. — Именно такого воздействия на наших бойцов я и хочу добиться.
Я сейчас же отдам приказ срочно приобрести небольшую местную телестанцию и сразу же усажу к телевизору тех, кто будет участвовать в акции в тоннеле под Ла-Маншем! Так что, господа, прочь сомнения! Считайте, что наша операция вступила в завершающую стадию.
— Господин Керим, — обратился Левин, — я могу задать один вопрос?
— Сколько угодно.
Левин не обращал внимания на удивленный взгляд Стрельцова:
— Вы намерены оплачивать нашу работу?
— Вашу работу? — переспросил Керим. — Мы не устанавливаем фиксированные оклады, а платим за конкретно сделанную работу, точнее за результаты. Если вы исполните мою просьбу, то я обещаю, что вы больше не будете в положении пленных и ваше вознаграждение будет очень большим. Речь идет о миллионах долларов.
— Да, но вы, надеюсь, понимаете, что творческая работа требует свободы. Несмотря на ваше обещание, данное ранее, нас продолжают держать как заключенных, на маленькой территории. Я уже объяснял, что нам необходимо общение с людьми, которых вы хотите превратить в послушных исполнителей.
Левин говорил весьма резко, и даже Анохин, стараясь не допустить вспышки гнева Керима, встрял в разговор:
— Абрам Иосифович, вы хотите, чтобы вам разрешили выходить за пределы Центра?
— Нет. Я хочу, чтобы мы свободно перемещались по территории Центра, имели право разговаривать с находящимися здесь людьми, в том числе и с советскими военнопленными. Поймите, речь идет об элементарном познании этих людей, и только тогда можно говорить о возможности воздействия на их психику. В конце концов, мы — интеллигентные люди, и у нас возникают вполне нормальные желания: съездить, скажем, в город, что-то приобрести, да и просто развлечься.
— Хорошо, — резко прервал его Керим. — Я разрешаю вам свободно перемещаться по Центру. К вопросу поездок в Надор мы возвратимся позже, после проведения акции на Ла-Манше. Если пожелаете что-либо приобрести, скажите — мы купим. Я прикажу, чтобы за каждым из вас снова закрепили по советскому солдату, которые будут заниматься вашим бытом и исполнять обязанности слуг.
Керим встал:
— Вы должны доказать мне серьезность ваших намерений и преданность нашему делу. Обещаю, что вы получите все, что пожелаете, но только после выполнения первого задания.
А сейчас можете возвращаться к себе без сопровождения и беседовать с кем хотите.
Когда они вышли из здания и прошли с сотню шагов, Левин тихо промолвил:
— Хреновые дела, Андрей. Керим втягивает нас в трясину. Что делать?
— Мы должны срочно искать встречи с нашим другом из «Моссад». Сообщим о том, что готовит Керим, попросим совета.
— Хорошо, сегодня же положу в дупло записку с просьбой о встрече…
Разговаривая, они неспешно прогуливались по Центру и, помня слова Керима, что им предоставлена свобода перемещения, прошли к воротам в проволочном ограждении, за которым находился их дом, а затем тут же вернулись обратно. Стоявшие у ворот двое автоматчиков улыбнулись и не остановили их.
— Значит, приказ уже отдан, — заметил Стрельцов, — видишь, как быстро у них это делается.
— Нет, друг, чем больше я думаю о Кериме, тем больше прихожу к выводу, что дело весьма серьезное.
— Что может быть серьезнее, — невесело улыбнулся Стрельцов. — Схватили, отлупили, притащили нас сюда и еще требуют: сделайте из людей роботов-убийц.
— Да, это так, но я чую реальную угрозу жизни на Земле, Андрей. Этот маньяк действительно создал опасную и страшную силу, способную опустошить планету, сделать ее мертвой.
Они повернулись и пошли к своему домику. Около входа увидели Анохина. Он был не один. Рядом нерешительно переступали с ноги на ногу двое молодых, худых парней. Анохин, улыбнувшись Левину, представил их:
— Знакомьтесь: Николай Баранов и Константин Примаков. Они будут обслуживать вас.
Надежда на то, что удастся вызвать в Каир Янчука, Кустову казалась маловероятной. Но иного пути не было, это был единственный шанс. И случилось чудо! Янчук прилетел в Каир на следующий же день. Встреча длилась недолго, и генерал в тот же день улетел обратно. И только после этого Кустов, не мешкая, отправился в Марокко. И вот он в Надоре.
