Веллингтон оглядел механизм, заканчивая отладку.
— Похоже на то, — сказал он, еще немного поворачивая отвертку, — что тот ребенок, которому был поручен двигатель, ошибся в расчетах и слишком сильно затянул маховик. Эти винты такие тугие, что ваша механика и не могла работать. Я думаю... — Еще раз уверенно кивнув, Веллингтон выпрямился. — Да, вот так будет нормально.
Хавелок на мгновение задержал свой взгляд на Веллингтоне, а затем потянулся к другой стороне мотора и крепко взялся за маленькую ручку. Он резко повернул ее, и двигатель ожил и зажужжал, шестеренки и турбинки начали вращаться в непрерывном успокаивающем ритме.
— И вы — простой архивариус? — спросил Хавелок.
— У мужчины должно быть свое хобби вне работы, — пожав плечами, ответил Веллингтон.
— Конечно.
Несколько секунд они вдвоем следили за работой мотора, а затем взгляд Веллингтона снова забегал между схемой «механического сердца» и самим устройством.
Веллингтон почувствовал, как к горлу подкатывается комок.
— Ремни, доктор Хавелок, которые помогают вращаться двигателю, — вы еще назвали их «характерной особенностью» механических людей.
— Все правильно, мистер Букс.
Он закрыл глаза, и от страшной догадки во рту появилась горечь.
— Но не вашей характерной особенностью?
— Вы очень проницательный человек, мистер Букс. Можно я буду называть вас Веллингтон?
Одно тело было выпотрошено, или же, согласно более точному описанию из материалов по делу Гаррисона Торна, из него была извлечена большая часть его мышечной системы. Из другого трупа была полностью слита кровь.
— Человеческие ткани?
— В основном мышцы и сухожилия, Веллингтон. Представьте себе на мгновение: возобновляемый источник упругости, долговечный, способный выдержать впечатляющий вес и напряжение. Разумеется, его необходимо смазывать соответствующей субстанцией, поддерживать постоянную температуру этой субстанции, что механические люди могут делать очень легко...
Веллингтон прокашлялся.
— Значит, кости? — Голос его дрогнул.
— Боюсь, это был неудачный эксперимент, — сказал Хавелок таким тоном, будто только что уронил на кухонный пол сырое яйцо. — Казалось само собой разумеющимся: если недостающим звеном были мышцы и кровь, что еще мы можем использовать в качестве настоящей скелетной рамы для Марка I? — Он выключил мотор и, положив ладонь на механическое сердце, нервно забарабанил по его поверхности пальцами. — Я понятия не имел, что кости такие хрупкие.
То, что сначала Веллингтон посчитал изобретательностью, теперь обернулось полной мерзостью. Когда Хавелок отрезвил его таким ужасным образом, у него появилось странное головокружение.
— А учитывая количество нежелательных элементов, переполняющих улицы Лондона, источник сырья у нас практически неисчерпаемый — и притом очень дешевого сырья.
Веллингтон глубоко вздохнул. Он понял, что еще раньше заметил странный запах, смутно напоминавший ему крематорий. Это не могло быть простой случайностью. Он слегка кивнул, а затем перевел взгляд с одного из приводных ремней железного сердца на Хавелока. Оказалось, что доктор уже некоторое время внимательно смотрит на него.
— Возможно, я веду свои исследования не общепринятым образом. Возможно, мои цели выглядят так отталкивающе, что не могут оправдать средства их достижения. Если общество знает, на что я способен, вы, Веллингтон, можете оценить то, что я делаю. Я так долго искал подобный ум.
— Понятно, — сказал он, чувствуя, как по затылку, щекоча его, бежит струйка пота.
Хавелок ухмыльнулся.
—Должен признать, что со стороны использование нежелательных элементов общества в качестве источника запасных частей может показаться несколько варварским, но этот смелый ход оказался решающим в продвижении проекта и к тому же соответствовал идеалам общества. Нашим предназначением является улучшение и сохранение империи. А это предполагает применение решительных мер по контролю за численностью ее населения. И как раз здесь необходимы вы, Веллингтон. Мозг, подобный вашему, не только принесет пользу обществу, это настоящее сокровище для меня. Я уверен, вы уже догадались, что в настоящее время моим приближенным доверенным лицом является лорд Дивейн.
— Я сомневался, как...
Веллингтон хотел вежливо намекнуть, что лорд Дивейн является просто льстецом, которые встречаются в любой группе людей, но Хавелок перебил его:
— Этот человек полный и окончательный болван. Да, он верно мне служит. Да, он действительно обладает определенным влиянием в нужных кругах. Но он — сама напыщенность. Он разбирается в военных трофеях, но мне необходимо не это. Мне нужен человек, который понимает, что входит в подготовку к битве. Вы как архивариус с логическим складом ума с уважением относитесь к такого рода подготовке.
Букс кашлянул.
— Думаю, да.
— Вот почему вы и привлекли мое внимание, молодой человек. Это для вас очень хорошее предложение. Хотя я и восхищаюсь вашей преданностью тайной организации, в которой вы служите, какой бы она ни была, но, пожалуйста, не забывайте: вы с мисс Браун живы только до тех пор, пока вы мне интересны. Можете рассматривать это как побудительный стимул к тому, чтобы присоединиться к нашему обществу.
— Но из этого следует, доктор Хавелок, что в ваших планах для меня есть место. А для моей напарницы, мисс Браун, — нет.
— О, я уверен, что мы найдем какое-то место и для нее. — Он криво усмехнулся и продолжил: — Наше братство всегда нуждается в каких-нибудь услугах. Немного сдержанности — и она будет прекрасно работать на нас.
—Доктор Хавелок, — начал Веллингтон, — то, о чем вы доверительно рассказали мне, звучит... — «Ужасно? Чудовищно? Как полный бред?» Однако вместо этого он закончил: — Впечатляюще — я не стану этого отрицать. Но, если я правильно понял то, о чем вы меня просите, мне все-таки придется отклонить ваше великодушное предложение. Потому что оно предполагает, что я должен буду нарушить данную мною присягу. Что толку, если я просто дам еще одну клятву, на этот раз Обществу Феникса? Как вы сможете доверять мне после этого?
Лицо Хавелока помрачнело, но в глазах мелькнула искра уважения. Веллингтон подумал, что так смотрят на достойного противника по шахматной партии, прежде чем сделать первый ход.
— Жаль, — вздохнул тот. — Я связывал с вами большие надежды.
— Я реалист. — Веллингтон прокашлялся. — Я был мертв с того момента, как вы привели меня сюда. — Доктор опустил голову, но Веллингтон замотал головой, словно предвосхищая невысказанный комплимент. — Мое имя вы, конечно же, узнали от очаровательной синьоры — но имя моей напарницы? Я могу только предположить, что вы прочли мой рабочий журнал.
