— Я реалист. — Веллингтон прокашлялся. — Я был мертв с того момента, как вы привели меня сюда. — Доктор опустил голову, но Веллингтон замотал головой, словно предвосхищая невысказанный комплимент. — Мое имя вы, конечно же, узнали от очаровательной синьоры — но имя моей напарницы? Я могу только предположить, что вы прочли мой рабочий журнал.
— Насколько это возможно за полчаса.
— Естественно, — слегка кивнув, сказал Веллингтон. — Но вы прочли достаточно, чтобы понять мой характер.
Хавелок тоже кивнул головой.
— Возможно, я надеялся обратиться к вашему любопытству, но, кажется, я переоценил ваш интеллект.
— Нет, — осторожно возразил Веллингтон. — Просто вы недооценили мою этику. — Он протянул руку. — Благодарю вас еще раз, доктор Хавелок. А сейчас я бы очень хотел вернуться в свою камеру. Я оставил там мою напарницу наедине с настоящим мерзавцем.
— Пирсон, — позвал Хавелок через плечо Веллингтона. Он взглянул на протянутую ему руку и отвернулся от нее, начав натягивать толстые рабочие перчатки. — Просто очаровательно: благородство по отношению к заурядной шлюхе.
От такого оскорбления челюсти Веллингтона сжались, но ему удалось сохранить в голосе относительное спокойствие.
— О, я переживаю вовсе не за мисс Браун, — сказал он, поворачиваясь лицом к дворецкому с пистолетом в руке. Уже дойдя до мостика, который вел обратно к камерам для заключенных, он вдруг остановился и снова обернулся к Хавелоку. — И еще я бы порекомендовал вам сразу перейти к нескольким последним разделам в моем журнале. Об Элизе Д. Браун можно сказать много разных вещей, но слово «заурядный» к ней явно не относится.
Веллингтон сунул руки в карманы, развернулся и продолжил свой путь в камеру, сосредоточенно шепча про себя обратный отсчет.
Глава 28,
в которой мисс Браун демонстрирует свои таланты, а журнал мистера Букса приходится очень кстати
— Улыбка Дивейна напоминала улыбку акулы, и, что бы ни произошло дальше, Элиза была рада, что Веллингтона здесь нет и он этого не увидит.
Во многих странах, во многих сложных ситуациях Элиза уже сталкивалась с этим кровожадным взглядом хищника, который сейчас был направлен на нее. Судя по нему, на легкую смерть ей рассчитывать не приходилось.
Он придвинул табуретку и, усевшись на нее, пристально смотрел на Элизу, оттягивая момент, который ей обещал. Глаза Дивейна рыскали по ее телу: таким образом Колумб мог когда-то смотреть на Америку, прикидывая, что он может с нее получить.
— Я так рад, что на самом деле вы не немая. — Интонация его низкого голоса была вполне обыденной, в то время как взгляд оставался сосредоточенным. — Я предпочитаю, чтобы мои женщины хотя бы умели кричать.
Элиза склонила голову набок и ответила ему точно такой же улыбкой.
— Очень сомневаюсь, что вы сможете сделать со мной нечто такое, что заставит меня кричать. Ну, позабавит — возможно. Но, вероятнее всего, рассмешит.
От такого пренебрежения бровь его удивленно поднялась.
— О, мне это должно понравиться. Уже очень давно у меня не было кошечки, готовой упираться.
— Тогда вам нужно съездить к нам в Новую Зеландию — у нас там есть борцы за избирательные права женщин, которые с удовольствием останутся с вами в комнате наедине.
Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что нужно заставить его говорить, пока она будет осматривать комнату и соображать, что здесь может дать ей какое-то преимущество.
— Колонии? — Лицо Дивейна скривилось так, будто под нос ему поднесли что-то зловонное. — Будь я проклят, если я когда-нибудь сделаю нечто подобное!
— Ох, да бросьте вы, Барти, — насмешливо проронила она; голос ее зазвучал низко, и она сбросила сюртук Веллингтона с плеч на пол. — Неужели вы, предположительно один из лучших образчиков британской породы, испугались нас, жалких дикарей? — Но тут, словно ее осенила догадка, Элиза понимающе закивала головой. — Или вы боитесь не соответствовать меркам колониалов — недостаточно смелый, недостаточно уверенный в себе, да и яйца у них значительно побольше ваших; к тому же они сделали то, что вы сделать не способны: осмелились допустить к себе чужаков.
Улыбка его угасла.
— Эх, да ладно. — Она вздохнула, покачав головой. — Жаль, конечно, что вы не можете соответствовать стандартам Новой Зеландии. Наверное, именно поэтому ваша красавица-жена застенчива, как перепуганный котенок. Она просто боится, что окружающие узнают о ваших недостатках.
Табурет отлетел в сторону, когда он вскочил на ноги: лицо багрово-красное, на шее вздулись жилы. Скорость, с которой он схватил скальпель, была впечатляющей. Сейчас он наставил на нее этот инструмент, которому каким-то образом удавалось блестеть даже при тусклом освещении камеры.
—Для нее во мне слишком много мужского, — прошипел он. — Я мужчина с большим аппетитом.
—Да что вы говорите, Барти? — фыркнула она. — Думаю, об этом вам нашептали шлюхи из Ист-Энда, после того как вы подбросили им пару лишних монет? — Все, что ей было нужно от него, — чтобы он сделал к ней еще шаг или даже бросил в нее свой скальпель. — Интересно, сколько же грязных шуток было отпущено по вашему адресу в пабах Лондона?
Она заметила, как лицо его слегка дернулось. Он уже почти был в ее руках.
— Может, воздержитесь от поездки в Новую Зеландию, Барти? — промурлыкала Элиза, развязывая один из шнурков у себя на груди.
Муслиновая ткань немного разошлась, открыв ему соблазнительные контуры. Она знала, что простым изменением позы немного приоткроет его взгляду то, что скрывалось под ее сорочкой. Эта же новая поза позволит ей упереться ногами в пол.
Казалось, что ее шепот полностью заполнил собой всю зону для заключенных.
— Так чего же вы ждете?
Его неожиданный смех стер улыбку с ее лица. Возможно, Дивейн и акула, но не дурак.
— Я наслышан об этих ваших особых талантах, маленькая плутовка. Так что, думаю, я должен буду отклонить ваше предложение.
У него было запланировано что-то другое, и Элиза была уверена, что в планы эти входило использование скальпеля и набора других инструментов, которые сейчас лежали перед ним на подносе.
Дивейн развернул сверток, находившийся рядом с другими приспособлениями; ее собственный второй пистолет с отделкой из поунэму, различные ее ножи и отмычки — все это теперь лежало перед ее глазами, словно приготовленное к хирургической операции.
— Целый арсенал благовоспитанной леди, — он издал тихий презрительный смешок, — из Новой Зеландии.
