не хотели поверить своим глазам. Или испытывали проблемы с буковками… А что — неплохо, конечно, что лучшие мозги родной Франции под надёжной охраной.
Один телефонный звонок быстро решил проблему — мобильник с прямым телефоном Министра точно не помешал!
Директор встречал его в этот поздний час не слишком приветливо. Уж за это комиссар не мог его винить. А вот за то, что ещё не собрал в здании всех своих «Талантов и Гениев», от комиссара заслуженный Доктор Права получил выговор. Пришлось ожидать полчаса в его кабинете, попивая излишне горячий кофе, и задавая «хитрые» вопросы.
— Скажите, мосье Нуар, ваши возможности в компьютерном плане… Я хочу спросить, имеются ли у вас высококвалифицированные профессиональные кадры, которые, так сказать… Позволяют выудить из сети Интернет сведения, не совсем… М-м… Доступные обычным потребителям?
— Вы имеете в виду — работают ли у нас хакеры? — комиссар неторопливо кивнул, — Ну… Думаю, в сложившихся обстоятельствах скрывать смысла нет. Да, у нас в спецкорпусе работают и профессиональные, как вы метко выразились, высококвалифицированные… хакеры.
— А… Смогут ли ваши специалисты проникнуть, в Базу данных, скажем, Пентагона? Ведь официально они не подключены к мировой сети?
— Вот уж без проблем! — директор криво усмехнулся, — «Не подключены!» Ха! Туда, как мне кажется, не может проникнуть только ленивый! Это — не ЦРУ, или АНБ, или ФСБ, у которых действительно нет подключения к Сети. Да и то: сейчас, в эру глобальной цифровизации можно и к ним…
А что — понадобится?
— Боюсь, что да. И ещё много чего мне с моими сотрудниками понадобится от ваших молодых учёных. Я не сомневаюсь, что у вас здесь, в стенах Института, действительно собраны уникальные таланты. Ну вот, похоже, настало то время и возможность, когда они могут… Проявить себя во всём блеске. И — без краснобайства и всей этой лохмато-махровой демагогии! — послужить своей Стране!
— Но мы… Уже передали все наши докладные и аналитические Отчёты в Министерство! Там знают… Все наши выводы и наработки!
— Отлично. Я ни в коей мере не подвергаю сомнению компетентность ваших специалистов, и добросовестность их, и вашей работы. Просто, боюсь, меня интересуют ответы на совершенно другие вопросы…
— Знаете, мосье комиссар, вы говорите загадками — и я не совсем улавливаю направление, в котором…
— Движется моя мысль? Благодарю за изящный комплимент, мосье Нуар! Боюсь, зачастую направление, в котором движется моя мысль, и методика, по которой здесь, — комиссар постучал себя по седому виску, — происходит работа, иногда ускользает и от меня самого!
В белых отутюженных халатах они производили впечатление. Не такие уж юные, не столь тщедушные, как это принято считать про кабинетных и лабораторных работников, но глаза под очками, и без оных, действительно светились яркой индивидуальностью и умом.
Да и правильно — не такие идиоты государственные чиновники, чтоб платить столь немаленькие деньги разным «сынкам», «блатным протеже», и бездельникам и недоумкам! Если не будет «отдачи» — Институт просто разгонят!
— Благодарю вас, мосье Нуар, — вежливым кивком комиссар как бы намекнул директору, что благодарит за представление его аудитории, и… больше не задерживает. Директор поджал губы. Сдержанно попрощался и вышел. Аккуратно прикрыв дверь. Что говорило о том, что новые полномочия, да и сам комиссар произвел должное впечатление: «Это же — полицейский! Лучше с ним не связываться! Мало ли…»
— Добрый вечер, господа. Благодарю, что любезно согласились прийти сюда. Сожалею, что пришлось побеспокоить вас в столь, как говорится, неурочное время… Но — к делу. Время идет, и каждая секунда нашей с вами бездеятельности может обернуться новой катастрофой. Мое имя Жюль Бланш. Комиссар Жюль Бланш. Как вам только что любезно сообщил мосье директор, мне предоставлены практически безграничные полномочия, и нам, возможно, предстоит… Какое-то время поработать вместе.
Не буду распинаться о том, что от продуктивности этой работы может зависеть «мир во всём мире, жизни миллионов людей, и Будущее человечества». Всё это вы и сами прекрасно знаете. И понимаете — недаром же Аналитические Отчёты составляли, работая в эти напряжённые дни, буквально сутками. Поэтому не удивляйтесь тому, чем мы с вами займёмся сейчас. — Комиссар прошелся взад-вперед, потирая руки. Эхо шагов отражаясь от стен, лишний раз доказывало — акустика здесь отличная. Уж проектировщики Университетских аудиторий свое дело знают.
Аудитория внимала. Пока — с вежливо-вынужденным вниманием, как к человеку, имеющему право выдернуть их из теплой постели посреди ночи…
— Как люди с аналитическим мышлением вы наверняка поймёте мою позицию в данном вопросе: раз не помог традиционный подход к проблеме, значит необходимо найти нетрадиционный. — два слабых кивка не столько подтвердили, что его немудрёный тезис понятен, сколько выявили сомнения, которые испытывают все эти юные Гении и Доктора Наук в отношении мыслительных способностей какого-то там комиссара полиции… Пусть даже из отдела насильственных смертей. — Пожалуйста, поднимите руки те, кто считает всё произошедшее с городами Канн, Цюрих и Берн — естественными природными явлениями. Которые проходят, так сказать, по ведомству Министерства Геологии. — ого! Целых пять!..
— Благодарю за ваше терпение и приношу извинения за потраченное время. Вы свободны. — комиссар, наблюдая, как собираются и покидают огромный лекционный зал, на первых рядах которого и расположились все участники странного ночного совещания, отпускающие возмущённые восклицания, и замечания о его, и всех чёртовых бюрократов, идиотских идеях, приверженцы гипотезы о Природных Катаклизмах, внимательно следил не столько за сердитым выражением лиц уходящих, сколько за эмоциями тех, кто остался.
А человеку, которого в двенадцатом часу ночи вдруг сдёрнули с уютного домашнего насеста, или даже заставили подняться с постели, очень трудно царящее в душе негодование и сомнение как-то не проявить — будь то дёрганье щекой, кривые ухмылки, переглядывания, шарканье ногами, подкаченные к потолку глаза, или даже просто почёсывание уха…
Вот с такого «почесывателя» он и решил начать.
— Простите, вот вы… Да, вы, молодой человек! Как вас зовут?
— Морис. Морис Ламарш. Я аспирант лаборатории прогнозирования финансовых тенденций.
— Очень приятно познакомиться, мосье Морис. А теперь не сочтите за грубость: ответьте прямо. Как вы считаете — кто, или — что — виновато в гибели городов? Не стесняйтесь: напоминаю — мы должны отойти от традиционного здравомыслия! Так что высказывайте смело любые, даже самые фантастичные гипотезы!
— Хм! Вопрос, конечно, интересный… И поскольку вы уже знаете, что я-то не считаю произошедшее естественным природным катаклизмом… — то, что парень помялся не от сомнений, а от желания привлечь к себе внимание аудитории, показало комиссару, что тот вполне себе на уме. И цену своему мнению знает. — Хорошо, может, я и не прав — но я считаю, что тут как в детективах: нужно в первую очередь найти, кому это было
