Глория решительно заявила:
— Все, дальше не пойду.
Геллан оглянулся:
— Здесь неплохое местечко. Будем считать, что мы находимся в брюхе пирамиды Хеопса.
— Одиночные пары туда не пускают, — рассмеялась Глория и, чуть отталкивая от себя Геллана, который крепко обнял и прижал ее к себе, попросила: — Подожди, дорогой, дай мне прийти в себя. От подъема вот-вот выскочит сердце.
Геллан положил ей руку на грудь и, смеясь, сказал:
— Точно, сердце бьется, как мотор автомашины. Хорошо, давай присядем вот здесь, в теньке.
Они устроились на большом плоском камне. Глория склонила голову к его плечу и с грустинкой сказала:
— Ты говорил о пирамидах. А знаешь, я уже соскучилась по ним, по Каиру.
— Да, я запомнил твои слова: все на Земле боится времени, но время боится пирамид. Кстати, ты не помнишь, какая пирамида была построена первой?
— Ну почему не помню! — Глория устроилась поудобнее. — Самая первая пирамида была построена более четырех с половиной тысяч лет назад, ее назначение — быть усыпальницей фараона Джосера, который правил с 2667 по 2648 год до нашей эры. Задумал пирамиду самый знаменитый ученый того времени Имхотеп, который за свои огромные знания был провозглашен богом. За основу он взял гробницы прежнего стиля — прямоугольные каменные строения. Имхотеп водрузил друг на друга несколько таких гробниц. Более поздние строители постепенно в своих пирамидах стали сглаживать ступени этих погребальных сооружений, и они в конце концов приобрели вид пирамид, которые расположены в Гизе.
— А где находится пирамида Джосера?
— В Мемфисе, древней столице Египта, где был гигантский комплекс Некрополя. Сейчас на месте Мемфиса находится деревня Саккара, а остатки строений и улиц города спрятаны под многометровой толщей наносов нильского ила.
Глория неожиданно замолчала, легла на спину, а голову положила на ноги Эдварда.
Он наклонился и поцеловал ее чуть влажные, нежные и теплые губы. От ее прерывистого дыхания у него закружилась голова. Он осторожно поднял Глорию и начал торопливо раздеваться…
Они потеряли счет времени и полностью отдались страсти и любви. Каменное ложе казалось им прекрасной и мягкой постелью.
Неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы не Глория, которая вдруг напряглась и тревожно прошептала:
— Милый, за нами наблюдают!
Она хотела указать рукой, но Геллан остановил ее.
— Не надо! Не показывай вида, — он начал одеваться, но передумал и, оставаясь в одних плавках, лег рядом с поспешно прикрывшейся Глорией. — Что ты видела?
— Вот за тем камнем, который левее тропы, у самой пропасти прячется человек.
— Тебе не показалось?
— Нет, нет! Смотри, вон он, опять выглядывает!
Теперь и Геллан увидел человека, который осторожно выглядывал из-за большого осколка скалы.
— Следил, мразь! — чертыхнулся Геллан. — Глория, давай-ка проучим его.
— Как?
— Ты не прячься от него, не прикрывайся, а я посмотрю, кто это.
— Я что, должна перед ним голой торчать?!
— Ну, хотя бы почти голой. Давай, действуй.
В одних плавках, Геллан скользнул за выступ скалы, а затем, прячась за камнями и кустарником, начал стороной обходить то место, где укрывался неизвестный.
Не менее четверти часа прошло, прежде чем он оказался за спиной соглядатая. Теперь Геллану хорошо была видна и Глория. Она продолжала лежать в привлекательной позе и рукой тянулась к выступу. Весь ее вид говорил, что она общается со своим партнером, который скрыт выступом. Лежавшая недалеко от Глории одежда Геллана добавляла правдоподобности картине.
Незнакомец полусидел за большим камнем в двух метрах от пропасти и напряженно следил за Глорией.
«Пидор какой-то, — подумал Геллан и начал медленно подбираться к мужчине. — Сейчас ты у меня получишь по башке!»
И вдруг Геллан узнал мужчину. Это был не кто иной, как сам Мирех! Да, да, тот Мирех, который похитил и истязал Геллана. У Геллана в голове вихрем промелькнули воспоминания: вот Мирех избивает его, вот оскорбляет, а вот привязывает его, американца, к креслу для пыток! Геллан вспомнил и о клятве, данной себе, отомстить Миреху за позор и боль, причиненные ему, свободному гражданину свободной великой страны. Понимал разведчик и другое. Мирех наверняка расскажет обо всем увиденном Кериму, и можно голову на отсечение дать, что после этого Геллану больше Глорию не увидеть. Это приведет к потере связи со своими.
Нет, Геллан не имел права просто так набить ублюдку морду. И он, после некоторого раздумья, принял решение. Беззвучно подкрался, правой рукой схватил Миреха за шею, а левой заткнул ему рот. Мирех не издал ни звука, дернулся и почти сразу же обмяк. Хватка была железной.
Убедившись, что Мирех уже без сознания, Геллан приподнял его, сделал шаг к пропасти и швырнул своего врага туда.
— Тебе до смерти еще далеко — много десятков метров. Лети, — негромко сказал Геллан и подумал: «Прости меня, Господи, что не всегда я следую твоим заветам!»
Тяжело дыша, он направился к Глории, которая уже приводила себя в порядок.
— Что ты с ним сделал? — спросила она.
— Отпустил, — ответил Эдвард, одеваясь.
— Куда?
— В пропасть.
— Ты что, убил его?
— Я ему отплатил его же монетой. Ты что, против?
— Нет. За многие загубленные жизни и другие большие грехи он давно заслужил казнь. Как бы только Керим не узнал.
— Если только ты не скажешь, — притянул Глорию к себе Геллан, — то никто не узнает.
— А что я скажу? — Глория рассмеялась. — Я же ничего не видела.
— Значит, никто не видел.
Геллан обнял ее за плечи, и они отправились в обратный путь. Договорившись о том, что Глория должна сказать Майеру, они разошлись.
На душе у Геллана снова стало паршиво. Мысль, что пришлось убить человека, хотя и подонка, не радовала. Появилось и все усиливалось чувство тревоги. Его вдруг потянуло в свою комнату, и Геллан, словно повинуясь чьему-то приказу, направился к строению, где жил. Вошел в комнату и увидел сидевшего на кровати… самого себя. Он узнал свою фигуру, лицо, даже одежду. Не было у Геллана ни страха, ни растерянности, когда он молча остановился напротив самого себя…
Полещук первым увидел Геллана и Глорию, а Мельников — Миреха, следившего за ними.
— Куда это американец леди повел? — негромко спросил Полещук и сам же ответил: — Что это я! Известно куда: «и в темный лес ягненка поволок», — продекламировал он строки из знакомого стихотворения.
— Хочешь посмотреть, чем они заниматься будут? — поддел друга Мельников.
