Когда мы приземлились на площади Ахелы, нас уже ждала целая толпа, а впереди всех Дион и Гелла, которые тут же кинулись обнимать сначала сестру, а потом меня.
– Я так рад, что ты нашла её, – сказал мне Дион. – И что вы вместе победили этого дракона…
Он на минуту умолк, словно стараясь что-то вспомнить. Что-то далёкое, погребённое в таинственных глубинах памяти, но готовое вот-вот вспыхнуть перед внутренним взором живой и яркой картиной.
– Она тебя очень любит. Вы не должны разлучаться. Больше никогда.
– Конечно, – ответила я, глядя в золотисто-зелёные глаза юного альда-полукровки. Полубога, воспитанного мудрым кентавром.
– Почему ты не позволила нам остаться? – упрекали Диану молодые воины.
– Потому что она не из тех вождей, для которых солдаты пушечное мясо, – пустился в рассуждения Итан Кимбел. – Не такая, как те маршалы, которые не щадили чужие жизни, а потом говорили: «Ничего, бабы снова нарожают!» Такие…
– Итан, не начинай занудствовать, – жеманно перебила Ламия. – Всем известно, как много ты знаешь и как ненавидишь деспотичных вождей. Лучше посмотри, как тут стало красиво!
– Да-а, – протянул писатель, глядя на неё со счастливой улыбкой. – Глазам не верю…
Ну и дела. Выходит, у этих двоих роман? В общем-то ничего удивительного, если учесть, что, тысячелетиями паразитируя на человеческих мечтах и фантазиях, Ламия предпочитала людей с воображением. Теперь она вернулась к грубой пище, но не так-то просто отказаться от старых привычек. Итан, как и все здесь, прекрасно знает о вампирской природе этой особы. Ну, такой уж он есть – вечно его тянет к опасным людям и нелюдям.
«Скажите детям, что я их обязательно покатаю, – проворчал Рамсу. – Но сейчас я очень устал».
– Что ж, люди недаром говорили, что беды этого мира закончатся, когда лев и дракон помирятся, – сказал Селен. – Дракон и принцесса лурдов вместе воевали с врагом. Принцесса Львиное Сердце… Диана, твоя мать говорит, в детстве ты любила себя так называть.
– Да, в детстве… – усмехнулась Дия. – Моё сердце бьётся благодаря Терри. Это у неё львиное сердце, которым она поделилась со мной, когда я умирала.
– Ваши сердца – как солнца-близнецы этого мира, – произнёс Шиннау. – Солнца, которые погаснут одновременно. Надеюсь, это будет нескоро.
– Да уж, не будем о грустном, – Диану явно смущали все эти восторги. Как, впрочем, и меня. – Я надеюсь, что саху, альды и демиры тоже помирились и теперь уже никогда не будут враждовать.
– Золотые слова, – важно кивнул Шиннау. – Этот мир едва не погубили непонимание и вражда. Марах-Аскейру не простит нам, если мы снова позволим злу воцариться на Хангар-Тану. Ты превратила разрушительную силу в созидательную. Подземный огонь смешался с солнечным. Свет ночного солнца со светом дневного. Великий Змей и впрямь проглотил кусочек небесного солнца. Его душа наполнилась светом, и тонгхо снова порождает жизнь.
– А у нас некоторые так боялись пробуждения Спящей Девы! – засмеялся Гастан. – Боялись, что наступит царство смерти, а сейчас тут всё расцветает.
– Как в садах Эдема, – прошептала Дия, прильнув к моей руке.
Я сквозь одежду чувствовала жар её тела, разгорячённого страстью, которая овладевала нами обеими со скоростью огня, пожирающего сухой хворост. Где-то там, в лесу, вместе с обломками вражеского корабля тлели остатки наших страхов, тоски и пережитой боли. Мы стояли, опьянённые недавней битвой и стремительным полётом, и это удивительное чувство как будто бы всё больше и больше разжигало жажду. Ту, утолить которую мы могли только вдвоём. Немедленно. Сейчас.
– Кажется, у нас был отложен один разговор, – напомнила я.
– Да… Обожаю, когда твой голос становится таким…
– Смотрите, аригонт тоже покрывается листвой! – закричал кто-то. – Он пробуждается к жизни, как и другие деревья! А ведь думали, что он давно мёртв…
Все разом повернулись к дереву-замку, который превратился в рождественскую ёлку, неожиданно вспыхнувшую яркими огнями. Так сверкали в лучах солнца его серебристая листва и разноцветный камень, влажный от воды, уже начавшей сочится из ветвей.
Город постепенно наполнялся шумом фонтанов и свежестью мокрой листвы, а дети и юные лурды весело носились по лужам. Скоро тут отремонтируют водостоки и на улицах не будет сырости, а сейчас она не только никого не раздражала, но и радовала.
– И какой же у меня голос?
– Такой, какого я давно уже не слышала… Пошли, покажу тебе комнату, которую Дион украсил мозаикой.
– Я её видела… Там, наверное, сыро.
– Ну и что…
Тут вдруг ближайшее к нам дерево, словно фонтан с сюрпризом, окатило нас с Дией чистыми, холодными струями.
– Интересно, это их остудит? – спросил кто-то из воинов-альдов.
– Вряд ли…
На них зашикали, но приглушённые одобрительные смешки звучали у нас за спиной, пока мы не вошли в этот удивительный дворец. Родовой замок моей спящей красавицы, пробудившийся к жизни вскоре после неё.
Как ни странно, в комнате с мозаикой, где золотоволосая девочка собирала цветы, было сухо. Там даже до сих пор валялась шкура, на которой я недавно спала… Или это было давно? В той жизни, когда я чувствовала себя калекой, у которой ампутировали сердце… Пока мы, задыхаясь, срывали друг с друга одежду, всё вокруг постепенно наполнялось звенящим шумом. Наверное, это шумела вода, струясь среди серебряной листвы. А может, кровь, бешено пульсирующая в наших жилах. Солнечные блики, скользя по мозаичным стенам, превратили комнату в прекрасный сад, и казалось, белые цветы качаются с нежным звоном, когда их касается золотоволосая девочка, идущая к нам из глубины веков…
На следующий день в ближайшем лесу нашли обгоревшие обломки корабля. Человеческих останков не обнаружили. Видимо, это был боевой беспилотник. Доримена призналась, что столкнулась со своими бывшими соратниками случайно. Она даже не подозревала, что они затаились так близко. Разумеется, сейчас база на Красном астероиде была пуста. Никто не знал, куда подалась магистра Эригона со своими единомышленниками и остатками войска, но секретные службы Федерации с таким энтузиазмом занялись поисками урмианских преступников, что это уже была не наша головная боль.
Саннид, побывав в зеркальной комнате, которую на Пандионе считали святилищем теней, сказал, что знает тайну её чудесных зеркал. Ещё бы! Ведь это были зеркала, привезённые сюда с его родной планеты. Когда здесь побывали обитатели Эрсы, не знал никто. Здесь кого только не было.
«Эта материя действительно может хранить разные образы и даже образы мёртвых, потому-то люди некоторых здешних племён и сочли, что их преследуют тени прошлого. А другие племена, у которых несколько иные представления о тени, превратили эту комнату в святилище теней… Неважно, кто и что думает об этих зеркалах. Важно то, что вроде бы случайно увиденный вами образ в итоге отвёл тень смерти от нас от всех. Я уже давно устал размышлять о том, почему происходит то, что происходит. Я только знаю, что всё происходящее не случайно. И всё же постарайтесь больше не вмешиваться в прошлое. На этот раз боги подыграли вам. Девочка, которая должна была умереть, выжила и выросла, в результате родилась та, которая не должна была родиться. И это оказалось спасением для многих».
