защитить своего друга. Огромное белоснежное тело стеной пролегло между Тьенде и выходом, избавив того от зрелища разрушения его дома.
Грей подошел к ним, опустился на колени и положил руку на плечо Тьенде, молча благодаря его. И в этот момент тот слабо пошевелился. То ли каким-то чудом, то ли просто благодаря покровительственной любви друга всей своей жизни, старец все еще дышал, хотя и совсем слабо.
– Не двигайтесь… – попросил его Грей.
Он не питал никаких надежд на то, что старик будет жить, но хотел убедиться, что тот не умрет в одиночестве.
Глаза Тьенде открылись. Он нашел в себе силы похлопать Грея по руке, словно утешая его.
– Я… я удивлен, что Она не сочла вас достойным, – хрипло произнес старик. – Я и вправду…
Пирс ощутил прилив вины и раскаяния.
Позади него послышался стук шагов, эхом разнеслись голоса. Он оглянулся назад. Луч фонарика прорезал темноту. В поле зрения появился Ковальски в сопровождении Бенджи и Фарайи.
Грей поднял руку, подзывая их к себе. Второй рукой он по-прежнему накрывал плечо Тьенде. Тот уже тихо хрипел. Остальные быстро присоединились к ним.
Бенджи ахнул, увидев эту картину.
Фарайи закрыл лицо руками, словно отказываясь принять происходящее.
Ковальски лишь покачал головой и негромко выругался.
– Мы можем что-нибудь сделать? – тихо спросил Грей. – Чтобы вам стало легче на душе?
Тьенде облизнул губы и попытался заговорить – но осекся и попробовал еще раз.
– Позвольте мне… Помогите мне увидеть.
Грей все понял и приподнял его, прислонив к стене. Тьенде уставился мимо неподвижного тела Мбе на долину за ним. Ясное утро уже потемнело, солнце заволокло дымом. Этот мрак уже больше не казался величественным – скорее, чем-то гораздо более зловещим.
– Мне очень жаль, – прошептал Грей.
«Так многое потеряно, и совершенно ничего не приобретено…»
Тьенде уставился на разрушения, причиненные взрывом. Его плечи горестно поникли, но лицо оставалось невозмутимым.
– Иногда нужен огонь, чтобы очистить лес для новой поросли… Надежду можно найти даже в пламени.
– Но…
Тьенде потянулся к Грею и вновь похлопал его по руке.
– Я уже говорил… Матери могут долго предупреждать, наказывать и учить… Но даже их время когда-то заканчивается. Как и у меня сейчас. А потом ватото… ватото…
Затухая, с уже остекленевшими глазами, он явно изо всех сил пытался остаться в настоящем, перейдя на свой родной язык.
Фарайи присоединился к ним, опустившись на колени.
– Ватото… это значит «дети».
Тьенде пошевелился.
– Да, дети – они должны в конце концов стать… самостоятельными… совершать свои собственные ошибки. – Его взгляд метнулся к руинам. – А вот обретут ли они хекима вовремя…
Тьенде печально пожал плечами.
Грей повернулся к Фарайи.
– В смысле «мудрость», да?
Старейшина в знак благодарности коснулся колена мальчишки. А потом его голова качнулась в сторону того, кто стоял рядом с ним. Подняв руку, он едва заметно поманил к себе Бенджи. Тот поспешно опустился на землю рядом с Фарайи.
Тьенде похлопал его по ноге, а затем слабо махнул в сторону выпуклости в кармане биолога. Бенджи все понял и подвинулся, чтобы вытащить оттуда фигурку ндоп.
Он поднес ее к Тьенде.
Тихий облегченный вздох вырвался из губ старика. Он нашел в себе силы поднять дрожащий палец и провести им по вырезанным из дерева чертам лица Уильяма Шеппарда, своего старого друга и учителя, явно прощаясь.
– Мать… – прошептал Тьенде. – Она делится своими самыми драгоценными дарами только с самыми достойными из нас.
Определенно имелся в виду преподобный Шеппард.
Рука Тьенде свинцово опустилась, его голос стал прерываться.
– Нгеди му нтей внутри нгеди му нтей…
Его подбородок опустился на грудь.
Время наконец нашло этого человека.
Над группой воцарилась тишина.
Через несколько мгновений Бенджи поднял фигурку Шеппарда повыше.
– То, что нас признали недостойными… – Он посмотрел на гору бурелома, громоздящуюся на месте леса. – Наверное, Она была права.
Грей сокрушенно покачал головой. Шеппарду была предоставлена возможность благополучно вернуться домой, покинуть долину исцеленным. И впоследствии преподобный сохранил свою историю вместе с возможным путем к спасению. Он держал все это в нгеди му нтей – драгоценном ларце бакуба. Что и подтвердил Тьенде своими последними словами, отдав последние почести своему другу.
«Но нас все-таки не сочли достойными, пусть даже Тьенде считал иначе».
– Пора идти, – вмешался Ковальски. – Нам еще до вертолета чапать.
Грей кивнул и направился к выходу, но Фарайи остался стоять на коленях, шепча молитву над своим соплеменником. Грей из уважения немного выждал.
Бенджи тем временем стал засовывать статуэтку обратно в карман.
Пирс внезапно протянул руку и схватил биолога за запястье.
– Подождите!
– Что?
Грей еще сильней сжал руку Бенджи.
– Нгеди му нтей… внутри нгеди му нтей…
Тот нахмурился, а потом его глаза стали огромными от понимания.
– Это ты о чем? – спросил Ковальски.
– Последние слова Тьенде, – объяснил Грей. – Он не просто говорил про подарок, полученный Шеппардом. Тьенде предлагал его нам.
«Человек, который счел нас достойными, – даже когда дерево этого не сделало».
Ковальски скептически скривился.
– Предлагал нам что?
– Ответ. – Бенджи с некоторой долей ужаса уставился на фигурку, которую все еще держал в руках. Сунул ее Грею. – Нгеди му нтей внутри нгеди му нтей!
Грей перевел, принимая статуэтку:
– Ларец внутри ларца.
Он уставился на остальных, практически уверенный в своей правоте.
– Бакуба хранят свои драгоценные святыни в таких заветных ларцах, но чтобы сохранить самое ценное…
– Могут положить это в ларец внутри другого ларца, – подхватил Бенджи. – Как русскую матрешку в другую матрешку.
Все взгляды устремились на Грея.
Он осмотрел статуэтку более внимательно, пробежавшись пальцами по черной древесине, полученной из корней материнского дерева. И тут наконец заметил это – серебристую прожилку прямо под подбородком Шеппарда.
С гримасой страха Грей схватил фигурку за голову и сильно повернул. После трех попыток верхняя часть ее отвинтилась, доказывая, что внутри та такая же полая, как ствол того дерева.
Пирс наклонил статуэтку и высыпал на ладонь мелкий кристаллический порошок.
Каждая крупинка его светилась ярким серебром.
Сияющим надеждой на спасение.
25 апреля, 10:25 по центральноафриканскому времени
Месторождение Катва,
Демократическая Республика Конго
Из-за штурвала своей моторной яхты Нолан де Костер смотрел на разрушения, которые сам и причинил. Одно дело – представлять это на расстоянии. И совсем другое – увидеть вблизи.
Направив шестидесятифутовое судно вниз по реке мимо руин бывшей шахты, он посмотрел на огромный кратер, который все еще тлел изнутри. Отделившийся от реки новый приток впадал в дымную котловину, медленно заполняя ее и образуя токсичное озеро.
На другой стороне реки джунгли были сровнены с землей и завалены
