— Какой охранник? — недоумённо огляделся вокруг Нежный.
— Не здесь, в ‘Викинге’. Депутат сбежал из аэропорта с охранником. Куда он делся? Почему ничего не делал, чтобы защитить своего шефа?
— Ах, этот… Не знаю, куда он делся. Думаю, его нейтрализовали федералы. Не люди подполковника, а другие. Но, повторюсь, я не знаю. И вам не надо знать. А то как бы чего не вышло. Всё, пресс-конференция окончена, мне пора заняться своими делами, — он жестом подозвал машину наружки и направился к задней дверце.
— Подождите! — вскричал Юра. — Последний вопрос! Что теперь будет с дядей Серёжей, актрисой, хирургом и санитаром?
— Понятия не имею, да мне и не интересно. Дело ведут федералы, спрашивай у них. Или у своей мачехи-ведьмы. В общем, у кого хочешь, кроме меня, — майор сел в машину и умчался на ней в голубую даль.
— Так что? — Юра требовательно уставился на меня.
— Серый договорился с федералами, — напомнила я. — Так что если будет сидеть тихо, его не тронут. Кстати, нам с тобой неслыханно повезло.
— В чём?
— В том, что Серый по натуре не убийца. Мы ведь были у него в гостях, компотик вкушали. А он легко мог яду подсыпать. Мало того, что знал о нашем участии в расследовании, так я ещё и дочь человека, который якобы собирался его убить. С нами, конечно, были телохранители, но они при отравлении бесполезны.
— А с остальными что будет?
— Ничего. Раз задержали Светлану, отлично зная, что она ни при чём, значит, актрису ловить не собираются. Да и зачем она им? Если судить, выплывет история с фондом, а им это без надобности. С остальными — то же самое.
— А как же похищение Светланы?
— О нём все забудут. Светлану или припугнут, или заставят Серого ей заплатить, чтобы она не возникала, а без её заявления нет никакого дела о похищении. Но это я так думаю, федералы могут решить иначе. Мне, честно говоря, их судьба безразлична. Поехали уже домой, я жутко устала от всего этого.
* * *
Я рвалась домой, хотела прилечь и отдохнуть, но Юра пренебрёг моими желаниями. Малолетний эгоист решил навестить своих бабку с дедом, благо жили они напротив Серого. Муж требовал, чтобы каждый такой визит одобрял лично он, но звонить ему сейчас у меня не было никаких моральных сил. Спорить с мальчишкой — тоже. Пришлось убедить себя, что раз его отец недавно разрешил сыну встретиться с бабкой, это разрешение до сих пор в силе.
Барсик, увидев нас, в знак приветствия пару раз громко сказал ‘Гав!’ и повилял хвостиком, и тут же умчался по каким-то своим собачьим делам. Повезло, обычно он прыгает на меня всем своим немалым весом, и валит на землю. Мне не нравится падать, я много раз ему это говорила, но сообразительный пёс именно этого почему-то не понимает. Впрочем, я и без него чуть не упала. Каблук неожиданно застрял между плитками, и если бы не поддержавший меня Юра, я бы на этих плитках и распласталась.
— Ничего. Скоро буду ходить совсем без каблуков, — пробормотала я вполголоса, но Юра услышал.
— Если я верно применил метод дедукции, тётя Лена, то у меня скоро будет братик или сестричка.
— С чего ты взял? — я резко остановилась.
— Ты совсем не пьёшь спиртного…
— Я за рулём, вообще-то.
— Ты не пьёшь, даже когда за руль садиться не надо. Но главное — как ты сейчас сказала о каблуках. Что скоро у тебя будет повод от них избавиться. И что это может быть за повод? Я знаю только один. Так что остался единственный вопрос: когда?
— Месяцев через семь, — призналась я.
— Папа знает?
— Нет. Ни мой папа, ни твой. Скажу после этого дурацкого съезда. Сейчас им не до того, сам видишь не хуже меня. И ты молчи.
— Как скажешь, — самодовольно улыбнулся Юра. — Видишь, как я овладел дедуктивным методом?
— Молодец. В награду можешь ещё раз посмотреть фильм с двумя неграми.
— Ну, ты и язва! Настоящая ведьма! А вообще, мы оба молодцы. Если бы не мы, Юрий Николаевич и товарищ подполковник дело бы так и не раскрыли.
— Они и с нашей помощью до конца не раскрыли.
— Что?
— Что слышал. Пошли, хватит изображать столбы, — я решительно зашагала вперёд, и Юре пришлось догонять.
— Тётя Лена, ну, объясни, пожалуйста! Как это ‘не раскрыли’?
— А вот так! Ты думаешь, Серый — настоящий главарь? Нет, он — марионетка, хотя сам этого может и не знать. А полиции и федералам — плевать.
— Ты уверена?
— Конечно. Им плевать.
— Я не об этом! Уверена, что дядя Серёжа не главарь?
— Юра, мой отец не стал бы убивать Серого ради поддержки депутата. Не потому, что это плохо, а потому, что опасно. Беспредел, не по понятиям. Ты знаешь, что такое понятия?
— Наслышан. В Англии много наших, и большинство — дети тех, кто живёт по понятиям.
— Ну, вот. Пойдёт Карета против криминального мира? Оно ему надо? Да и мэров избирают, а не назначают, рядовой столичный политик тут мало чем может помочь.
— А может, ты просто его не понимаешь? Я вот своего папу тоже не всегда понимаю.
— А Серого понимаешь? Он якобы боится Карету, но радушно принимает у себя дома Мешка и Бубнового, его лучших торпед.
— Выходит, дядя Серёжа соврал?
— Выходит. А Нежный его не стал раскалывать, потому что…
— Потому что ему плевать. Ты уже говорила. Это всё?
— Нет. Депутат тоже никогда не пошёл бы на такое убийство Серого. Он же этим бросает вызов криминальному миру. Зачем? Он сейчас столичная штучка, по сравнению с ним Серый — нищий. Да ему наверняка плевать на всех провинциальных бандитов, вместе взятых!
— Есть очень злопамятные люди, — напомнил Юра.
— Хорошо. Пусть депутат злопамятен и настолько авантюрист, что готов ради мести давнему обидчику рискнуть головой. Допустим, Серого собираются убить. Как об этом узнал его знакомый, который предупредил? Ты же не думаешь, что его предупредил незнакомый?
— Мало ли. Может, кто-то из людей самого депутата. Мы же выяснили, что его ненавидят очень многие.
— И Серый поверил незнакомцу? Настолько, что организовал встречное убийство? Сомневаюсь. И ещё. Этот съезд — детище депутата. Каким надо быть идиотом, чтобы попереться туда, где тебя легко может достать твоя жертва, если что-то пойдёт не так?
— Ладно, убедила. Депутат — марионетка. Кто же тогда дёргает его за ниточки?
— Не знаю.
— А Высшие Силы спросить не пробовала?
— Молчат.
— И ты даже не догадываешься?
— Вообще-то, догадки есть, — осторожно ответила я. — Это или один человек, или другой, или они оба. Точнее сказать не могу.
— А кто такие эти один и другой?
— Юра, Нежный же чётко заявил: кое-что лучше не знать, а то как бы чего не вышло.
