думал очередная мошенница!
— То есть, не рад меня видеть, Леня?
— Аня, я думал ты погибла! Я же ничего не знал!
— Это же ты, паразит, что-то сделал с тормозами!
— Аня, я ничего не делал, я тебя всегда любил!
Какой-то чин в серой форме попытался увести взволнованного банкира из кабинета:
— Леонид Борисович, так нельзя, пойдемте со мной!
— Да подожди ты, мне поговорить надо — банкир захлопнул дверь и навалился на нее. Кто- то пару раз безуспешно толкнул дверное полотно из коридора, после чего прекратил свои попытки.
— Аня, я всегда тебя любил и никогда не делал тебе ничего плохого.
— А, от девки своей ребятенка завел, ты тоже для меня? — Анна Николаевна, потеряв всю свою вальяжность, еле сдерживала слезы, в волнении комкая в руках лист бумаги, на котором подполковник предлагал ей написать явку с повинной.
— Аня, ты меня прости, молодой был, глупый, не понимал того, сколько ты для меня делаешь. Еще и коллеги прицепом называли, что только за тобой следовать способен. Вот так и получилось.
Женщина молчала, отвернувшись к окну.
— Аня, я сейчас все вопросы решу и дело закрою, потом нам надо будет поговорить!
— Делай что хочешь. Но можешь особо не суетится, тут у товарищей итак не срастается, так что скоро я и сама выйду.
Банкир вышел. Мы просидели в полной тишине полчаса, говорить было нечего. Потом Самойлова с Анной Николаевной куда-то вызвали. Через десять минут Самойлов вернулся один, молча подписал мне пропуск и проводил до постового на выходе. Я шла домой, чувствуя себя как выброшенная за порог старая половая тряпка. Если я останусь жива (красноречивые взгляды Анны Николаевны я восприняла очень серьезно), то больше вписываться в комбинации сильных мира сего или правоохранителей. Да лучше сразу повесится, будет менее болезненно.
До Леонида Борисовича я дозвонилась только на следующий день. Все это время я безвылазно сидела дома, лишь на короткое время выводя Ареса пописить в палисадник, так как на улице чувствовала себя крайне неуютно. Хорошо, что занятия в институте уже закончились, а то бы было еще грустней.
— Леонид Борисович, здравствуйте, это….
— Людмила Владимировна, мне сейчас очень некогда, не могли бы вы….
— Вы меня извините, я очень рада обретению вами семьи, но мне кажется, что вы мне кое что задолжали….
— Людмила, деньги вам выплатят в ближайшее……
— Деньги — это очень хорошо, но покойникам они не нужны.
— Каким еще покойникам?
— Анна Николаевна прямо и недвусмысленно сказала мне, что за помощь вам она меня отблагодарит, и жить мне осталось пару дней, не больше.
—……….
— Алло, Леонид Борисович?
— Я думаю Людмила Владимировна. Давайте сделаем так — сегодня вечером у меня встреча с Аней в китайском ресторанчике на улице Погибшего Главнокомандующего. Я надеюсь разрешить там все наши разногласия. Заодно, я решу ваш вопрос. Вы очень много для меня сделали, поэтому оставить вас без поддержки я не могу. Приходите часиков в семь вечера. Вам машину прислать?
— Спасибо, сама доберусь, до свидания.
Я выглянула в окно. Уже несколько дней на ветке старого клена напротив моих окон сидели две странные вороны. Они сидели там с круглосуточно. Даже в ночной темноте, я видела два зловещих силуэта. Периодически, какая-то из ворон улетала по своим вороньим делам, но одна постоянно находилась на боевом посту. Я вздохнула. Вот, так, в кои веки приличной девушке выпала возможность сходить в ресторан, и то приходится всячески выворачиваться. Я позвонила Николаю, взяла с него обещание, что он обязательно выполнит мое задание, а потом спустилась к соседке на первый этаж:
— Тамара Михайловна, я у вас пальто видела, кофейное такое, мне кажется у него пятно на рукаве очень большое, давайте я его в химчистку сдам.
Китайский ресторанчик на улице Погибшего Главнокомандующего был первым заведением, открытым в нашем городе гражданами Срединной Империи, и пользовался популярностью. На стоянке у входа всегда было много машин. Чуть в стороне, на большом пустыре, гуляли собачники. Но я скромная студентка, поэтому подошла к черному входу и нырнула в адский лабиринт ресторанных подсобок. Пальто Тамары Михайловны, как и боты «прощай молодость», шерстяной платок и палочку, оставшуюся на память от моего покойного друга — Аркадия Николаевича Старыгина, я завернула в пакет и сунула в щель между металлическими гаражами, стоящими в три ряда за нашим домом. Вороны равнодушно проводили сгорбленную и опирающуюся на полку знакомую им фигуру старушки с первого этажа, и продолжили наблюдение за моими окнами. То, что в соседнем дворе старушка превратилась в молодую девушку, чужие соглядатаи не видели и тревогу не подняли. А пальто я после всего в химчистку отнесу, если жива останусь, не велики затраты, а отношения с соседями надо поддерживать.
Проскочив по узкому коридору подсобок ресторана и чадному помещению кухни, так быстро, что никто не успел меня остановить, я проверила, не замарала ли я свое новое платье и вошла в обеденную зону. Хостес на входе, молодая девушка, одетая в красно-золотое тяжелое платье в восточном стиле, выпучила глаза, заметив неучтенного гостя, но с любезной улыбкой поспешила ко мне. Я кивнула в сторону Леонида Борисовича, одиноко сидящего за столиком в уютном закутке, назвала свое имя. Девушка улыбнулась, но отвела меня за стол, стоящий чуть в отдалении. Я попросила зеленый чай, и стала ждать. Через десяти минут в ресторан вошла Анна Николаевна в сопровождении двух симпатичных девушек, одна из которых была неуловимо похожа на старшую ведьму. Анна Николаевна двинулась к столу своего законного мужа, который встал ей навстречу. Девицы же, оставшись у входа, стали внимательно рассматривать посетителей. Делали они это спокойно, пока не встретились взглядом со мной. Увидеть меня здесь они явно не ожидали, и очень сильно заволновались. Одна, которую я посчитала за дочь ведьмы и банкира, быстрым шагом двинулась к столику родителей, вторая подошла ко мне.
— Привет, чай будешь? — я сделала приглашающий жест. Девица шлепнулась на стул, не отрывая от меня тяжелого взгляда.
Дочь колдуньи, склонившись к плечу матери, что-то взволнованно доказывала ей, и, не куртуазно, тыча пальцем в мою сторону.
— Ты как здесь оказалась? — задала вопрос моя соседка.
— На метле прилетела. А ты?
— Я серьезно. Мы за твоим домом следим.
— Я знаю. Я умею в кошку превращаться.
— Врешь! — в глазах моей собеседницы царила растерянность.
В это время дочь банкира подошла к нашему столику, и потянула мою соседку, с которой у меня только установился контакт, к выходу.
— Да подожди, куда мы пойдем, у этой нож в сумке, я чувствую!
— Не в сумке, а в ножнах на бедре — вежливо сообщила я.
— Пойдем, мать сказала на улице ждать — понятно, насчет дочери я угадала.
— Но…
— Пойдем.
Молодые ведьмы, бросая на меня грозные взгляды, вышли из ресторана.
Ко мне же подошел официант, и пригласил меня за столик банкира.
— Здравствуйте, Анна Николаевна — любезно по приветствовала я свою заказчицу.
— Не могу пожелать тебе того же, девочка — сухо ответила женщина.
— Аня, я тебя прошу. Девочка защищала меня, сделала что могла. Давай в знак нашего примирения, ты ее простишь!
— Хорошо — дама взглянула мне в глаза, и я ей не поверила.
— Анна Николаевна, поклянитесь, пожалуйста, что не вы, ни ваши девочки не будут пытаться или замышлять сотворить зло мне или моим близким.
Анне Николаевне моя просьба не понравилась. Она молча буравила меня тяжелым взглядом.
— Аня, пожалуйста — Леонид Борисович положил свою ладонь на руку обретенной супруги. Женщина вздрогнула, посмотрела в лицо мужчине, и искренне, светло улыбнулась.
Не отрывая взгляда от мужа, она, медленно и раздельно, сказала:
— Людмила, клянусь Луной, что ни я, ни мои девочки, не будем творить или замышлять зло тебе или твоим близким.
Я хотела высказать, что кроме ее девочек она может обратится к кому-нибудь еще, но поняла, что требовать от Анны Николаевны чего-то дополнительно будет опрометчивым перебором. Поэтому я молча поклонилась и вернулась за свой столик. Я допивала свой невкусный зеленый чай, ожидая официанта с расчетом, когда это все произошло.
К столику, за которым сидели, молча глядящие друг другу в глаза, мужчина и женщина, быстро подошла девушка в фартуке официанта, только платье было не форменным, золотисто — желтым, а обычном, зеленом платье, что-то громко крикнула и бросила в стол две литровые банки со странной темно-фиолетовой жидкостью. Через секунду над столиком банкира с треском взметнулось зеленое пламя, а метнувшая сосуды девушка шустро бросилась к выходу. Несколько секунд народ в ужасе смотрел на огромный
